Крис Сэкнуссемм - Зейнсвилл
— Никто не может изменить ход времени! — крикнул Шериф.
— Я говорю про историческое время, Шериф, про ход культуры. Неужели сады рептилий и походные кухни ничего вам не подсказали! А ведь именно ими я подменил элементы американской культуры. Если я смогу заставить вас поверить, что вы видите слона там, где его нет, я могу заставить вас увидеть целое стадо слонов. А где лучше всего спрятать слона, как не в стаде?
— Значит, на самом деле вы ничего не…
— Напротив!
— Вы дурачите людей…
— Ага! Вы сами-то поняли, что только что сказали? — обрадованно оборвал его Юла. — Вы задействуете очень сложное программное обеспечение. Оно называется риторика. Вы использовали слово «дурачить», у которого исключительно негативные коннотации. Вы не продемонстрировали и не доказали, что я совершил нечто дурное, вы просто навесили на мои поступки ярлык и считаете, что привели убедительный аргумент. Для тупиц это зачастую срабатывает. Вам следовало бы познакомиться с Выводом Мулруни: если не можете дурачить людей все время, вам нужно быть крайне честными с теми, кого вы пытаетесь одурачить в любой данный момент.
— Выходит, технология, про которую вы говорите, всего лишь слова!
— ВСЕГО ЛИШЬ СЛОВА! — воскликнул Юла, подавшись вперед, и кресло изменило форму, подстраиваясь под его тело. — В словах нет ничего «всего лишь». Не бывает «всего лишь слов». Есть только СЛОВА. Могущественные и ловкие. Вы — слова, Шериф. Слова, идеи и, осмелюсь сказать, точка зрения на мир. Программное обеспечение определяет развитие компьютерных технологий. Вам тоже нужно думать о себе как о плоде технологий, и тогда, возможно, вы начнете ценить «реальность» идей.
— Значит, вы перешли на их сторону.
— Я заключил союз. Я понял, что для победы над АППАРАТУСОМ мне понадобится поддержка союзников более могучих, чем я. Сотрудничая с сущностями, я изобрел собственную сущность, которую назвал РЭТ — Разумная Эволюционирующая Технология. РЭТ позволила мне спроектировать моих информационных потомков и контролировать биологических. Вы, возможно, помните историю с НЛО в Росуэлле в сорок седьмом году. Так вот это не военные облажались и никакой инопланетный звездолет там не приземлялся — это рухнул один из моих ранних спутников, который я запустил в конце Первой мировой.
— У вас уже тогда были собственные спутники?
— Конечно. Но они быстро устаревали. Проблема заключалась в том самом элементе, который делал столь грозным самое лучшее мое оружие, а именно: до известной степени они были биологическими, то есть непредсказуемыми. Мне казалось, что именно непредсказуемости АППАРАТУС не в силах ничего противопоставить. К сожалению, очень скоро мои создания заинтересовались духовной стороной бытия.
— Вы хотите сказать, уверовали в бога? — спросил Чистотец.
— Во всяком случае, искали его, — отозвался Юла. — Изучали все, от сочинений Якоба Беме и Майстера Экхарта[98] до гностических евангелий. Но они пали жертвой острого фракоционализма. Их собственная демократия веры допускала столь широкий спектр конфессий, что ничто не удерживало их вместе. С точки зрения кибердуховности раса Разума превратилась в убежище талибов. Интегрированные системы, которые разработала РЭТ, создали собственную более крупную сущность, которую назвали Даэмон…
— Вы говорите про машины или компьютеры, которые создавали другие умные машины? — переспросил Шериф. — И еще до того, как они появились у нас?
— Не просто машины или компьютеры. Метачеловеческие формы жизни. У которых, разумеется, были собственные устремления и цели. Помните, я говорил про Савуар Фэра? Так вот Савуар Фэр создал Мистера Прикля.
— И кто такой этот Мистер Прикль?
— Интегрированная система, способная видеть все стороны любой проблемы. Чем умнее он становился, тем медленнее функционировал. В конечном итоге он замер, созерцая чудо. Не смогла помочь даже миссис Дарлинг.
— А это еще кто?
— Телепатическая система дефрагментации, которую сконструировал Дядя Уолдо. Названа по имени мамы в «Питере Пэне», которая умела заходить в сны детям и «убираться» у них в голове.
— Дядя… Уолдо? — спросил Чистотец.
— Я забегаю вперед, — ответил Юла, беря материализованный креслом напиток. — Я решил Загадки Спайро и — если хотите — победил его в физическом поединке, но натолкнулся на ту же преграду, что и он. На моей стороне был его опыт, поэтому я запустил новые протоколы, которые начали формировать культурные системы и управлять ими, а также непосредственно определять скорость и направление технологических открытий, а ведь Спайро даже в голову бы не пришло попытаться. На ключевые посты я поставил дублеров — тела, захваченные подчиненным мне разумом. Иногда я просто вкатывал кому-нибудь инъекцию «Вдохновения», но подбор дозы здесь связан с большим риском. Можно спровоцировать латентный невроз, а в особо неудачных случаях — неизлечимый психоз. А вот дублеры спроектированы так, чтобы слушаться команд, но им не хватает инициативы и способности к импровизации, поэтому для управления ими требуется огромное время. Даже мелкий чиновник вроде госсекретаря превращается в административный кошмар.
— Мы тут про людей говорим? Про президентов и прочих шишек?
— На президентов я махнул рукой после Кеннеди. Он мой самый большой провал. Пришлось разработать целую серию заговоров, лишь бы скрыть вышибленные мозги!
— То есть?
— Он слишком наглел и, насколько я видел, двигался прямиком к клиническому психозу. Ему полагалось тихо умереть во сне, но система удаленного управления рухнула, и пришлось придумывать что-то с наемными убийцами.
— Так вы стояли за убийством Кеннеди?
— А вы что думали, Освальд в одиночку действовал? Столько мороки, откровенно говоря. Тогда я решил снова сосредоточиться на бизнесменах и знаменитостях. Это было…
— На каких знаменитостях?
— Уже в эпоху Эла Джолсона[99] я понял, что индустрия развлечений окажется важнее политики и социальных проблем. А это означало, что самыми влиятельными людьми в Америке станут актеры и звезды спорта.
— И что?
— Первым моим большим экспериментом — и неудачей — был Бинг Кросби[100].
— Кто?
— Бинг Кросби! — повторил Шериф. — Предположительно первая современная сверхзвезда. Но он-то не был неудачником!
— Он позволил себя развратить, им завладели силы, которые выпустил на волю Даэмон, а затем захватил АППАРАТУС. Но я многому научился. Я уверовал в то, что остальные лишь предчувствовали: ключ к исцелению Америки лежит в синтезе белого рационализма и бурлящих страстей африканского народа. В то время полем битвы была исключительно музыка, и потому я взялся изучать блюз, джаз и в конечном итоге рок-н-ролл. Я возлагал большие надежды на одного музыканта, но его замкнуло на Рождество пятьдесят четвертого, когда он якобы играл в русскую рулетку за сценой в Хьюстоне. К тому времени семейство Даэмона настолько усложнилось, что попыталось украсть негритянскую музыку, выдавая «разбавленные» белые версии. Джонни Эйс[101] был черным певцом с притягательным белым голосом. Он изменил бы ход истории, если бы не взорвался как суперновая.
— Так вы утверждаете, что люди вроде Бинга Кросби и Джонни Эйса… были вашими созданиями?
— Ну конечно, все крупные звезды были моими, но значимые тенденции в поп-культуре можно рассматривать с точки зрения битвы между мной интегрированными системами, которые остались мне верны, и теми, которые принадлежали Даэмону и силам, слившимся с АППАРАТУСОМ.
— Господи, надеюсь, Элвис все-таки сам по себе появился! — застонал Шериф.
— О нет! — отмахнулся Юла. — Элвис был нейтральным, как и, должен добавить, Фрэнк Синатра, Нат Кинг Коул, Джеймс Браун и Слай Стоун. Но Элвис стал полем ключевого сражения. Полковник Паркер был оперативником Даэмона, засланным, чтобы внедриться в доверие к Королю и стать его менеджером. Боюсь, он слишком уж хорошо выполнил свою задачу. К Фэтсу Домино и Чаку Бери я тоже не имел никакого отношения, но оказал кое-какое влияние на Джерри Ли Льюиса. И основательно занимался Литтлом Ричардом.
— Литтлом Ричардом?!
— Это было непросто, смею вас заверить! Можно подумать, будто гомеостаз, одновременное восприятие и параллельное программирование способны решить эту задачу. Но пришлось взвинтить эго, добавить животного магнетизма, заряд чувственной ауры, сексуальную амбивалентность и манию… Вот так!
— А что «Битлы»? — спросила Мэгги. — Про них я много слышала.
— Господи, — вздохнул Юла. — Если бы вы хотя бы половину знали! На одного Ринго Старра уходила целая ночь. А что до «заговоров», то вот вам, пожалуйста, убийство Хэнка Уильямса, смерть Сэма Кука и история с Бобом Диланом.
