Тед Уильямс - Море серебрянного света
— Ты сделал хорошую работу, Хавьер, — сказала Мартина. — Просто смотри на дорогу, пожалуйста.
Пол расставил ноги пошире и оперся о кузов фургона, глядя на холмы, среди которых вилась дорога. Солнце по-прежнему светило ослепляюще ярко, полдень, может быть чуточку позже.
— Очень сомневаюсь, что змея или эта лошадь, которая везет нас, являются частью первоначального дизайна этого мира, — сказал он. — Это ничего не напоминает вам? — Он уставился на черную линию, появившуюся на гребне холма за ними. Через мгновение он сообразил, что это такое. Кабель! Он встал, помогая себе локтями, и посмотрел вперед. Кабель бежал параллельно дороге, протянутый от одного ствола дерева до другого.
Телефон? Только не в Додж Сити. Может быть телеграф. Он опять сел и стал глядеть на холмы и черную линию, бегущую рядом с дорогой.
— Мне это напоминает мир Кунохары, — сказала Флоримель. — Мутации, о которых он говорил, начались и здесь. Возможно Дред сделал что-нибудь и здесь, тоже.
— Быстрый и, возможно, приятный ему способ все испортить, — сказала Мартина, медленно и устало. — А ему надо разрушить так много миров. Достаточно изменить несколько случайных факторов, а потом сидеть и наслаждать тем, как из тщательно сконструированной симуляции получается нечто странное.
Еще одна телеграфная линия, ниже первой, уже две непрерывных черных полосы слева от Пола. Фургон трещал и раскачивался на каменистой дороге. Пол застонал. Трудно представить себе менее комфортабельное путешествие — чудо, что он не сломал себе зубы во время этих зубодробительных прыжков. — Нельзя ли помедленнее?
— Проси Мистера Коня, — сердито сказал Т-четыре-Б.
Телеграфные кабели появились и на другой стороне каньона, и фургон катился между двумя высокими, но неплотными изгородями из черных кабелей. Пол спросил себя, действительно ли это очередное искажение первоначальной симуляции, и, если так, какие сообщения бегут по этому множеству кабелей. Или это пустые копии?
— Мне кажется, я вижу город, — сказала Флоримель. — Смотрите, на дне каньона.
Пол забрался на край фургона и прищурился. Солнце уже не так яростно било в стены каньона, река на дне казалась полоской серебряного огня, но что-то точно находилось на берегу реки прямо перед поворотом каньона и мешало видеть всю долину, что-то слишком правильное, не какой-нибудь дикий камень на дне ущелья.
— Мартина, можешь сказать, это действительно город — Додж Сити, или что-нибудь другое? Я не слишком хорошо вижу.
— Мы очень скоро будем там. — Он потянулась и вяло потерла виски. — Простите меня.
— Что за чертовщина? — сказала Флоримель.
Сначала Пол решил, что она говорит о нежелании Мартины, но потом увидел впереди них еще полдюжины проводов, сбегавших со склона холма и протянувшихся над дорогой как музыкальная запись без нот. В следующее мгновение фургон уже подпрыгивал под тентом из черных линий, и Пол никак не мог избавиться от ощущения, что кабели окружили их со всех сторон. Они висели довольно свободно, метр или два свободного пространства от пары до пары, фургон пока ехал совершенно свободно, но глядеть на это было неприятно.
— Не знаю, — запоздало ответил Пол. — Но мне это сильно не нравится… — Он взглянул мимо Т-четыре-Б — фургон как раз проходил очередной поворот, по прежнему едя в трубе телеграфных проводов. Парень ругался и сильно тянул на себя поводья. Лошадь сама уже пыталась остановиться, но слишком тяжелый фургон за ее спиной толкал ее вперед и суставчатые пальцы напрасно пропахивали дорогу.
В нескольких дюжинах метрах впереди кабели сливались вместе, образуя узел, похожий на кривую черную мандалу (* Ма?ндала — сакральное схематическое изображение либо конструкция, используемая в буддийских и индуистских религиозных практиках. Типичная форма — внешний круг, вписанный в него квадрат, в который вписан внутренний круг, который часто сегментирован или имеет форму лотоса), повисшую посреди широкой дороги.
— Иисус Христос, — крикнула Флоримель, когда лошадь запуталась в постромках и фургон начал опасно раскачиваться. — Что…?
Это выглядело как гигантская паутина.
— Наружу! — крикнул Пол. Лошадь уже добралась до внутренней стороны дороги и фургон, достаточно широкий, не мог проскочить за ней. Колеса зарывались в землю и буксовали. Весь фургон начал опрокидываться, при это не переставая стремиться вперед, в ждущее переплетение кабелей, находившее на расстояние броска камня. — Прыгаем — сейчас!
Мартина лежала вокруг его ног. Фургон уже опрокидывался на бок, безжалостно поднимая их к ближней к каньону стороне дороги. Пол наклонился, схватил слепую женщину и попытался подняться вместе с ней на поднимающуюся стенку, надеясь выпрыгнуть на склон, но Мартина была слишком тяжела.
Одно из колес фургона треснуло, как будто пистолет выстрелил. Деревянные щепки пронеслись мимо его лица, фургон застонал, как раненое животное, и опрокинулся на бок.
Выбирать не приходилось. С Мартиной в руках Пол выпрыгнул из фургона. Что-то липкое приняло его на себя, провисло под его весом, и на одно тревожное мгновение он видел под собой только пустой воздух и головокружительный спуск по сумасшедшему склону каньона. Наполовину скользя, наполовину падая по ряду кабелей, он спускался вниз, пока не уселся в неловком болезненном положении на перемычке между двумя черными лентами. Мартина неподвижно лежала у него на коленях.
Прежде, чем он успел поглядеть на остальных, фургон и привязанная к нему лошадь вкатились в паутину, перегородившую дорогу, подняв вверх густое облако пыли. Одна из ног лошади по-видимому сломалась; несчастное создание корчилась в обломках фургона, мелькали покрытые черной шерстью ноги, расколотое дерево смешалось с черными липкими лентами.
Тут же появились создатели паутины — волосатые серо-коричневые тела выбирались из каньона или спускались со склона, пробегая по кабелям как настоящие пауки.
И выглядели эти пауки просто кошмарно. Лица мертвого бизона, высунутые языки и вращающиеся глаза поверх уродливых многоногих тел. Но, хуже всего, у них были человеческие черты, даже более отчетливые, чем у насекомых-монстров в мире Кунохары. Шипя от голодной радости, они спускались вниз по раскачивающимся кабелям. Первые уже добрались до середины сети и начали растаскивать еще живую лошадь, споря между собой тонкими пищащими голосами за лучшие куски и не обращая внимания на крики умирающего создания, которое они уже начали поедать.
Пол попытался подтащить себя вверх, но липкие кабели вцепились в него и не отпускали.
КОД Дельфи. Начать здесь.
Кажется бессмысленным записывать эти мысли — я не верю, что мы когда-нибудь сможем покинуть этот мир, но привычка умирает последней.
Остальные говорят мне, что здесь темно — что-то вроде подземного гнезда, с ужасным запахом и еще более ужасными звуками. Хотела бы я, чтобы у меня осталось только эти два чувства, но я, по своему, могу видеть как эти твари движутся, едят и спариваются. Они ужасны. Надежда покинула меня, вместе с силами.
Я полагаю мы живы только потому, что они уже попировали лошадью. Она умирала с такими воплями… Нет. Есть ли в этом смысл? Что мы могли сделать? Думаю, ничего. Их дюжины и дюжины. Мы уже пытались убежать, когда нас схватили. Теперь мы в их гнезде. Была надежда, что они едят только животных, но она испарилась, когда мы наткнулись на кучи человеческих костей, лежащих повсюду. Те, которые я трогала, оказались совершенно гладкими и полностью очищенными от плоти, костный мозг высосан.
Ужасные твари. Т-четыре-Б, который играл большую часть своей жизни, называет их "неприятными человеко-пауками". У меня нет своего впечатления о них. Я воспринимаю их как массу — шевелящиеся ноги и голоса, почти человеческие; о господи, это слово "почти"…
Остановись, Мартина. Мы были в еще более худших переделка и выжили. Почему же я такая слабая, усталая и несчастная? Почему все последние дни я чувствую себя так, как будто взялась за слишком трудную работу?
Это…
Великий боже. Одна из этих тварей подошла и обнюхала нас. Флоримель пинками отогнала ее, но не похоже, чтобы она испугалась. Они пахнут гнилым мясом и чем-то еще, очень странным и неживым, не могу определить чем. Весь этот симмир кажется мне одним пароксизмом изменений. Остальные видят его сейчас, в этот момент, но я воспринимаю изменения, которые уже произошли и которые вот-вот произойдут. Дред схватил этот мир, крепко сжал в руке и мир сопротивлялся ему не больше, чем кусок масла. Только небеса знают, кем были эти бедолаги. Быть может людьми, обычными людьми с обычной жизнью. Теперь они живут в подземных норах, пищат как крысы и едят живую кричащую добычу.
Где Пол? Я не чувствую его поблизости. Быть может из-за жары, шума и растерянности…
