Сергей Антонов - 2 - Герой - 2
Прошло уже полминуты. Они все еще не скрестили мечи. Блоки питания гудели вхолостую. Атакующий первым проигрывает инициативу — если, конечно, оппонент ловит выпад на клинок, а не на кость… Будь Збышек так же разогнан машиной, как Хонэда, он не задумываясь атаковал бы — его первый выпад мало кто еще ловил… Хонэда тоже не собирался рисковать — выигрывая в скорости, он, тем не менее, знал класс Призрака…
Збышек осознал, что положение сложилось неожиданное и неудобное. Часы тикают. Если Хонэда окажется способен сохранить концентрацию внимания на сто секунд, — а он, надо полагать, при такой базовой скорости окажется способен, — то хана. На девяностой секунде Збышеку придется начинать, уповая на удачу, на победу с первого выпада, до киберштурмана тоже надо иметь время добежать… Но если выпад будет отбит и отдан обратно…
Конечно, ничего этого Збышек не думал — дуэль Джедаев такая вещь, где твоя мысль убивает тебя со скоростью света…
Поэтому логику последующих своих действий Збышек осознал много позднее. После удара. Мы приводим ее ДО. Логика такова.
Да он меня купил! Меня, Призрака, купил чуть ли не юзер… Как тогда сказал Нурминен — всякий хакер сам себе машина, и дело не в скорости. Истинная правда. Сам ли Хонэда постиг эту абсолютную истину, или был у него великий учитель, — но меня, Призрака, он взял именно психохаком, а не скоростью… Что для меня, Призрака, честь и благородство? — да все, понты, аля-улю, соринка не пристань. Я думал — почему он без экивоков не присадил «Уса» из «баймурзы»? Благородного самурая сыграл? Хрена. Мог бы — присадил. Но он не мог, он же выскочил из надримана — только что, пушка холодная, пока накопитель соберет энергию для залпа — давно хана придет, а тут еще я на борту — элементарно хачу киберштурмана, какие там защиты, какие там ловушки — у «Накамичи» защитный сервер весил я не помню даже сколько… Он просто — и гениально — выставил игровое поле на всеобщем порте компьютера, дождался меня и предложил сыграть… святое растоптал… Сто секунд — да «баймурза» уже горячая — он же саданет с байта на байт… Ах ты, Призрак, чтоб тебя растаяло, нашел благородного воина самурая Хонэду… Ну, тогда лови обратно — без ограничений ставок. А сразимся честно — когда-нибудь в вечности.
За спиной Хонэды возник сверкающий тигр и рыкнул. Хонэда вздрогнул — отвлекающие маневры были запрещены в кодексе Джедая, Хонэда поставил на честь Какалова, а сам бы отвлечь Призрака не сумел бы — не хватало класса… Хонэда вздрогнул — и голова его отделилась от тела, и спустя секунды меч выпал и руки, по телу пробежала рябь и Хонэда начал таять.
Жаль не показал тебе мой любимый трюк — как я умею пропускать выпад, отключая на миг клинок, а сам отклоняюсь, а ты теряешь равновесие и клинок оказывается у тебя в животе, подумал Збышек. Извини, скорость у меня нынче не для такого трюка, да и времени уже нет.
Он наскоро обезвредил оружейные системы «Улитки», проверил пульс у изогнувшегося в кресле Хонэды — насколько возможно, мастер сыграл честно, — он умер от кровоизлияния в мозг. Збышек вернулся в себя и сразу же понял — все очень плохо. Были дела… Глаза нестерпимо резало — склеры высохли, в глотку набилось сухой шерсти…
— Зерно, — позвал Збышек. — Зерно!
Индеец не отвечал. Збышек отстегнулся — гравитации не было — огляделся, придерживаясь за спинку кресла. Ходовой пульт светился алым, по осевому экрану шли помехи. Давление упало катастрофически. Зерно сидел спиной к Збышеку, на своем пилотском месте.
— Зерно!
Молчание.
Збышек добрался до него, хватаясь за леера на переборке, повис над ним и заглянул в лицо. Глаза Зерна были открыты, Зерно улыбался, но Збышек сразу же понял, что Зерно мертв. Збышек осмотрел спецкостюм Зерна — переключатели на приборе контроля давления стояли в положении «переадресовка» и Збышек недолго гадал, — кому индеец отдал свое дыхание…
Но ведь почта должна быть доставлена? А почтальон может и умереть.
Глава18
ГЕРОЙ ДОЛЖЕН БЫТЬ ЕДИН
"Виктор, Виктор Банев! Бедный Виктор Банев! Куда ты попал, где ты был? Бедный Виктор Банев!
Дэниэл Дефо, Ант Скаландис "Робинзон Голем"Бич межзвездных перемещений — паразитная перегрузка, хищно и непременно поджидающая звездолет при выходе из надримана. Она смертельна и не прощает пилоту малейшей ошибки в настройке системы индивидуальной защиты в «капюшоне»; режим защиты вычисляется для каждого конкретного пилота при подготовке его к первому старту. Летчик-космонавт — профессия серьезная, оборудовать для пилота «кокон» высшей защиты в рубке малого корабля невозможно… Охранные системы отказывают редко, в космосе три убийцы: война, метеорит на околосветовой и человек… Против них бессилен самый совершенный компьютер-"конечник". История раннего звездоплавания знает много примеров финиша корабля в риман с мертвым экипажем на борту; в пилотских школах принято показывать абитуриентам документальный фильм о катастрофе пассажирского транспорта «Окрестность», перевозившего пять тысяч эмигрантов с Земли на Луку: был болен главный динамик и не явился на старт, его заместитель допустил ошибку при центровке гравитационного пассажирского объема транспорта, — незначительная ошибка, все остались живы, но молодая колония Лука вместо полноценных опытных работников получила пятьдесят сотен инвалидов второй группы с измененными реакциями и гипертрофированным инфантильным восприятием мира… Как их снимали с орбиты — жуть; случай страшный, фильм под стать. Паразитная перегрузка — эффект не гравитационный, Ньютон здесь не виноват — паразитная перегрузка отрицательно и необратимо изменяет метаболизм человека, вся химия высшей нервной деятельности к черту идет — все пилоты, на вопрос "Смерть или Мягкий Привет?" отвечают однозначно. Специальным декретом Академии Побочных Эффектов, разработанным совместно с Академией Здравоохранения, установлена практика обязательной эвтаназии лиц, мягко поприветствованных — ничего более гуманного представить невозможно…
Збышек Какалов не был пилотом в строгом смысле слова, но он был космонавт, много летал и отлично знал об этой напасти. Поэтому он даже не пытался уйти из района дуэли в надриман, полагая свой паралич вполне достаточным повреждением и не желая приобретать новые. Хотя "Китовый ус" и остался на ходу. Збышек зажег «норманн» и поковылял прочь в родном вакууме, решая задачку древних: что делать, если делать нечего? "Китовый Ус", изначально одноместный корабль, мог нести только одного пассажира, и дополнительный «капюшон» на борту имелся один. Выбросить же в космос Гену Ряхлова, и так через край хлебнувшего, у Збышека, во-первых, рука бы не поднялась, во-вторых, до склада Збышек так и так не мог добраться (ход из рубки перекрыл сработавший в момент взрыва ограничник, осевой коридор был настежь открыт в космос), в-третьих, Збышек вряд ли одолел бы Ряхлова в рукопашном безгравитационном бою за единственный спасательный жилет…
Выбросить в Меганет SOS было как репку очистить, но что-то в этой идее Збышека ломало, хотя он и сознавал, что инкогнито его осталось непоколебимо вряд ли…
В общем, делать нечего: если кто-то из наших жив — постараться его найти на частоте Аякса и пожалиться на судьбу поелико возможно тайно.
Свой корабль — своя рука. Бык благословлял все небеса, сколько их в Галактике есть, что заставил в свое время Збышека научить его процедуре деблока сознания киберпилота; тренировались на Макропулусе, Макропулус страшно ругался, помнится. А варвар и скрытый гомосексуалист Какалов непрерывно, гадина, ржал.
Впрочем, Збышека можно было понять. Бык работал в высшей степени неуклюже, поминутно сверяясь с листочком-шпаргалкой, на которой Збышек просто по мелкому шагу описал ему процесс; чудовищно Бык себя в киберспейсе чувствовал, шарахаясь от теней и призраков, которые ему то и дело являлись; Меганет иногда представлялся Быку темной пещерой, в которой он голый, один, пробирается к свету среди огромных сверчков — а сверчков Маллиган боялся пуще всего на свете.
Сегодня шпаргалки у Дона не было, но корабль был свой, родной, любимый, оскверненный присутствием чужака лишь в малой степени — Бык только простыни из своей каюты выбросил в утилизатор, да посуду помыл… а над Энди, снова спящей, он посидел, скорбя, совсем недолго… помазал расцарапанную рожу йодом, наложил тугую повязку на распухшее колено… и все.
В ящике под подлокотником консоли киберпилотов Дон нашарил любимые присоски Збышека, криво налепил их на виски и вошел в недра мозга «Калигулы». Збышек содержал здесь пальмовый сад, или там плантацию, — специально для Дона, которому по рангу все же иногда приходилось заходить в компьютер. На стволах пальм Збышек развесил таблички с названиями оперативных полей и файловых библиотек. Естественно, после того, как покойный Полугай, не договорившись с Макропулусом и новичком Аматиусом о сотрудничестве, закрыл киберпилотам блоки сознания аварийным выключателем (кое-кто называет выключатель «умиротворителем», киберпилоты называют его «ку-клукс-клан», созвучно щелчку скорчерного затвора), среда изменилась, сад завял, таблички пожелтели, но Дон примерно помнил дорогу и те первые несколько команд, которые надлежало, достигнув определенного места сада, громко и со тщанием произнести. На самом деле, формула команды "Макроп — откройся" была предельно простой и инициировалась уже самим фактом входа Шефа Один или Шефа Два в киберпространство «Калигулы», сразу после идентификации, но Збышеку доставляло огромное удовольствие смотреть как Дон, пыжась и ежась, читает по-польски длиннющее стихотворение, путает слова, а вокруг него мигают дневные светлячки и любая ошибка в тексте вызывает прохладный дождичек над полянкой…
