Вадим Проскурин - Хоббит, который познал истину
Дорожка уперлась в калитку, сваренную из тонких чугунных прутьев, украшенных затейливым литьем, настолько затейливым, что я не сразу понял: это не просто геометрический орнамент, а сложный узор, составленный из драконов, лотосов и каких-то непонятных птиц, то ли чаек, то ли уток. Скорее всего это абстрактные птицы, так сказать птицы по умолчанию.
Калитка была заперта, но это меня не остановило. Мое новое тело весьма компактно, я без труда пролез между прутьями и ступил на общественную землю реального мира.
Первое впечатление: монолитный камень под ногами имеет явно рукотворную природу. Я послал запрос в Интернет и узнал, что он называется асфальтом, что это вовсе не камень, а затвердевшие отбросы нескольких видов, что асфальт делают на специальных заводах китайские рабочие, которые получают за работу сущие гроши, но все равно работают, потому что японские гроши, будучи перемещены в Китай, чудесным образом превращаются в весьма солидную сумму. Глобализация, в общем.
Я неспешно затрусил вдоль улицы, поглядывая по сторонам.
Вот они какие, автомобили! Хорошо, что я не чувствую запахов, ведь, если судить по дыму, что вырывается из смешной трубы, похожей на мужское достоинство этого железного монстра, вонь должна стоять несусветная. Особенно если вспомнить, что именно сжигается в стальных колбах внутри покатой морды этого неживого существа. Хотя… Вот проехал второй автомобиль, он больше первого и едет с большей скоростью, а дыма от него гораздо меньше.
Меня заинтересовал этот вопрос, я сформулировал его и отправил в одну из конференций Интернета. Посмотрим, что скажет коллективный разум.
Ага, вот от чего зависит количество дыма из выхлопной трубы. Дизель дымит сильнее, чем инжектор… Это мне ничего не говорит… Любой двигатель дымит в мороз… Сейчас тепло… Только что запущенный двигатель испускает беловатый дымок, состоящий в основном из пара и несгоревшего топлива… Этот дым был скорее темно-серым… Ага, вот оно! Неисправность системы смазки, выражающаяся в… много технических терминов… главное понятно: этот автомобиль умирает, еще несколько месяцев, и ему пора на свалку. Может помочь капитальный ремонт, но с тех пор, как “Тойота” открыла большой завод в Китае, цены на автомобили упали настолько, что поддерживать жизнь железного старика нет никакого смысла. Помнится, когда какой-то из великих королей Аннура присоединил Серую Гавань, в Аннуине было столько рабов, что… Стоп! Какой еще один из великих королей? Какие рабы? Что я несу? Как меня достали эти глюки!
Странное чувство испытываешь, когда находишь программную ошибку в самом себе. Особенно странно и неприятно, когда понимаешь, что это не просто ошибка программиста, который не любил слово “если”, а ограничение концепции, на которой построен искусственный разум. Когда мой разум чувствует недостаток аргументации какого-то утверждения, он пытается сотворить внутри себя ложное воспоминание, он как бы визуализирует сам себя. Хорошо, что эти воспоминания обычно получаются такими бредовыми и их так легко отличить от настоящих. Но есть повод задуматься — чем дольше я существую в отрыве от визуальной среды, тем менее стабильной становится моя душа. Надо сказать об этом Уриэлю.
Между деревьями промелькнула сероватая поджарая тень. Другая собака, настоящая. Кажется, я ее заинтересовал.
Облезлая шавка, бестолковая, запуганная, но добродушная, осторожно приблизилась ко мне метров на десять и остановилась. На ее морде отразилось смущение, она учуяла мой запах и поняла, что я вовсе не являюсь псом, хотя и выгляжу таковым. Она колеблется, она нервничает, но она не уходит. Интересно, чем я ее так привлек? Может, у нее течка?
Я протрусил мимо собаки, направляясь к городу, первые дома которого виднелись на холме примерно в паре миль от меня. Если не очень спешить, через четверть часа я буду там.
Минут пять собака следовала за мной, потом отстала. То ли она решила все-таки не связываться со странным существом, попавшим в ее поле зрения, то ли она опасалась покидать знакомую территорию, не знаю, меня это, в общем-то, не волнует. Я иду в город.
Зачем я иду туда? Не знаю. Мне кажется, что, увидев реальный мир живьем, почувствовав себя его частью, я познаю что-то новое, я смогу сделать какие-то выводы, которые если и не повлияют на мое будущее, то помогут разобраться в настоящем. Но что конкретно я хочу увидеть? Не знаю.
Еще через несколько минут я понял, что именно в окружающем мире показалось мне необычным. Он не управляется моим сознанием. Я привык к тому, что, если я хочу приключений, они поджидают меня за каждым углом, куда бы я ни пошел, я привык, что мир подстраивается под меня, но этому миру нет до меня никакого дела. Я бегу рысцой по обочине шоссе, мимо проносятся автомобили, надо мной пролетают птицы, мир живет, я живу в нем, но не я определяю его бытие. Я такая же часть мира, как и муха, которая зачем-то ползает по моей искусственной шерсти. Странно, я раньше думал, что мухи руководствуются в основном обонянием, а не зрением, мой запах не должен был привлечь муху. Или эта муха — извращенка?
Закапал мелкий моросящий дождик. Это нехорошо, мокрая шерсть заметно отличается от мокрого лавсана, прохожие могут понять, что я не настоящая собака. Впрочем, вряд ли кто-нибудь обратит на меня внимание — кому какое дело до бродячего пса, тем более в ошейнике? Да, кстати, я забыл узнать, как называется моя порода. Загляну-ка я в Интернет… Стаффордширский терьер… Как и следовало ожидать, эти слова ничего мне не говорят, на хрена я вообще заинтересовался этим вопросом?
Бензоколонка на въезде в город. Какое-то общественное здание. Ларек. Жилые дома. Школа. Полицейский проводил меня взглядом, но не заинтересованным, а скучающим. Прохожие. Некоторые из них идут мимо, не замечая меня (как можно быть такими беспечными?), другие рассеянно рассматривают меня с совершенно механическим интересом. Что я здесь делаю? Я могу зайти в дом… Нет, не могу, меня не пустят и будут правы, я бы тоже не пустил в свой дом бродячую собаку. Надо сказать Уриэлю, чтобы он заказал киберсобаку с синтезатором речи, можно будет хотя бы поразвлекаться. И не нужно делать вторую вылазку в Японии, где мою речь никто не поймет. Нет, здесь мне точно делать нечего.
А в целом реальный мир не так уж и плох.
16
— Привет, Анна! Ой, ну и голос у меня!
— Хэмфаст?! — удивилась Анна. — Ты на самом деле Хэмфаст?
— Собственной персоной. А эта собака лучше, чем предыдущая. Как называется эта порода?
— Немецкая овчарка или восточноевропейская, я точно не знаю, я вообще плохо разбираюсь в собаках.
— Овчарка, значит… Нет, это точно лучше, чем стафф, во всех отношениях. Ноги длиннее, видно лучше, скорость больше — в общем, отличное тело, жалко только, что рук нет. Впрочем, тебе это не интересно слушать.
— Мне интересно.
— Да ладно тебе… Как твои дела, Анна? Макс не обманул тебя?
— Макс — это Максим Олегович?
— Понятия не имею, Макс — он и есть Макс, полным именем он не представлялся.
— Это такой маленький усатый мужичок лет сорока, у него еще голос такой странный?
— Да, Макс именно так и выглядит. Твои проблемы… Он их решил?
— Такие проблемы не решаются.
— Не скажи. По первому впечатлению ты совсем не похожа на наркоманку.
— Теперь я всегда буду наркоманкой. Только я наркоманка, которая не колется.
— Это уже неплохо. Тебе нужна какая-нибудь помощь от меня?
Анна быстро помотала головой, и я понял, что какая-то помощь ей нужна, но она меня не попросит. Ладно, будем иметь в виду, навязываться не стоит, но запомнить это следует.
Я прошелся по квартире, разминая лапы и отлаживая координацию движений. Великолепное тело, не зря оно стоит почти вдвое дороже, чем тот стафф. Интересная квартира у Анны, все вещи новые… Ну да, конечно! Она была жутко бедная, все куплено совсем недавно, на те деньги, что Макс заплатил за опыты с ее виртуальной копией.
— Сколько тебе заплатил Макс? — спросил я.
— Пятнадцать тысяч.
— Долларов?
— Евро. Это примерно то же самое.
— Знаю. Сколько-нибудь осталось?
— Почти пять тысяч.
— Этого надолго хватит?
— Если тратить по минимуму, года на полтора.
— Сколько тебе нужно?
— Пока нисколько. Спасибо, Хэмфаст, мне действительно ничего не нужно.
— У тебя есть счет в банке?
— Есть.
— Скажи координаты.
— Зачем?
— Я распоряжусь, чтобы твой счет никогда не был пустым.
— Это как?
— Я установлю макрос, чтобы, когда у тебя будет оставаться, скажем, меньше тысячи, к тебе на счет приходили новые деньги.
— Ты контролируешь Сбербанк?
— Нет, но я могу попросить Олорина… Или сам все сделаю — чем я, в конце концов, хуже его?
— Не надо, Хэмфаст. Я верю, что ты хороший хакер, но это очень опасно, только в сказках, которые хакеры рассказывают друг другу, они долго остаются безнаказанными.
