Кирилл Якимец - Бар «Дракон»
Дмитрий усмехнулся. Вот теперь «Калаши» в брюхо не смотрят, можно честно пожать плечами.
И он пожал плечами.
— Сволочь! — Взорвалась Алмис. — Сволочь! — Скорчившись возле дерева, девушка плакала.
— Действительно, — Илион склонил массивную голову набок, — ну, драконы, ну, свои дела у них. Ну, ты, к примеру, крутой. Но зачем ты их убил-то?
И тут Дмитрий понял. Возможно, это не ответ для него самого. Но для всех окружающих — этих, других, любых, которые были и еще будут, это самый настоящий и самый точный ответ:
— Потому что они меня вызвали.
Дмитрий не стал выяснять, понял его кто-нибудь, или нет. Просто кивнул и пошел сквозь мертвый лесок к железной дороге, а оттуда — к Бутовскому кладбищу.
Алмис предложила провести в Рунику всех, кто пожелает. Руникейцы, естественно, пожелали. А Капитан с Боцманом заявили, что у них завтра баня: шеф приходит и уходит, а баня — это вечное. Дмитрий понял намек: несмотря ни на что, его ждут. Ладно, завтра будет баня. А сегодня…
Машину удалось найти сразу. Дедок лет семидесяти приехал на своей «Победе» поговорить с покойной супругой. Он согласился подбросить Дмитрия до метро, а как увидел сотенную купюру — так и до самой конторы. Остальные ехать с Дмитрием отказались наотрез.
Контора была пуста и все еще открыта настежь. Дмитрий поднялся к себе в кабинет, включил притание. Вставил Бурта в дисковод, натянул на голову лиловый бутон пьютера…
— Я отваливаю, хозяин, — сказал Бурт вместо приветствия.
— Как так?.. — Дмитрий хотел удивиться, но не смог.
— Так… — Бурт шмыгнул носом-ключиком, — познакомился я тут с одной штукой… Она дура, конечно, но мерность у нее… В общем, теперь-то я тебе зачем?
— Мне?! — Вместо удивления Дмитрий почувствовал злобу, — Мне вообще ничего не надо было! Меня за шкирку взяли, сунули носом в дерьмо. Я умудрился это дерьмо выхлебать и выплюнуть, пустое место оставить. Не нравится? Так не надо было…
— Ладно, хозяин, ладно, ты не кричи… — Засуетился Бурт, — ты ведь чего-то хотел? Ну скажи, я сделаю.
— С Толиком поговорить.
— Тромп ищет утерянную половинку?
— Нет, Дима Горев ищет старого приятеля. Тебе ясно?
Бурт сложил вместе мохнатые уши. Потом опять расправил:
— Ладно. Ты извини… Действительно, тебя вызвали, а потом удивляются. В общем, вот тебе твой Толик, я его сюда вытащу, так быстрее. В плоском варианте сойдет?
Дмитрий кивнул.
Бурт проделал в интерфейсе небольшой лаз, для себя:
— Толик у тебя сейчас будет, а я пошел. Ну, ты пойми, — мялся Бурт, — одного дракона ты еще давным-давно закопал, двух других грохнул только что…
— Откуда…
— Отмыра сказала.
Дмитрий не стал уточнять, кто такая эта «Отмыра». Бурт опять сложил уши вместе, помолчал. Расправил уши, покрутил носом:
— Полковника Ма-Мин сожрала. То он жрал все подряд, а то — его… Короче, из властных структур одно Ру-Бьек осталось, а оно ничего не делает.
— Но ведь сама Ма-Мин…
— Она тебя не вызывала, хозяин. Я и решил…
— Ну, решил, значит, решил. Проваливай.
— Пока… А вот и Толик.
Бурт шмыгнул в лаз. Лаз затянулся, осталась пустота. Потом в пустоте перед Дмитрием завис квадратик, внутри которого недовольно морщилось личико Толика. При виде Дмития личико растянулось в торопливой улыбке:
— А, привет. Ты как, работаешь?
Странно было услышать этот вопрос от Толика. Впрочем, сам Толик тоже стал странным, даже на плоском квадратике это было видно: и лысина лоснится странно, и глаза смотрят тоже странно…
И тут до Дмития дошло: Толик просто счастлив! Доволен жизнью! Такого с ним не было никогда прежде. Вот и вся странность.
— Я двух драконов убил, — выпалил Дмитрий. Толик шмыгнул носом, почти как Бурт:
— Это не ты их убил, Дим, а я. Ты их только водичкой полил и песенку спел. А я эту водичку по капле…
— Ну прости! — Дмитрий всплеснул руками, — Ну что я мог поделать?
— Ты не понял, — расцвел Толик, — наоборот, спасибо. Я разработал, ты внедрил.
— А сейчас что разрабатываешь? — Дмитрию действительно вдруг стало интересно, чем занимается Толик.
— Огненную воду! Секретный проект… Да от тебя — какие секреты?
Дмитрий удивленно вскинул брови:
— Кажется, огненную воду изобрели уже… давно…
— Да нет, тут совсем другое. Я скрестил ундину с саламандрой и получил потомство. Полноценное!
— И как назвал?
— Керосиндра. В шутку, конечно. Научного термина еще нет… Слушай, вали ко мне. Лучше, чем у атсанов, ты нигде работы не найдешь.
— Моя работа, боюсь, в том, чтобы убивать. — Дмитрий сокрушенно покачал головой. Толик промокнул потную лысину рукавом неизменного синего халата:
— Ерунда. Ты инженер…
— Тромп я…
— Это я — Тромп. Я тут по картотекам пошарил. Все сходится. А если тебе убивать не нравится, то какой же ты Тромп? Кстати, насчет убивать. Пришил бы ты личинку, а? Она, говорят, Арконой овладела. Ты драконов грохнул, теперь ей удержу не будет. Личинка уж тут армии собирает, то, се… Вот и занялся бы.
Дмитрий не ответил. Ему не хотелось говорить всякие жесткие слова, типа того, что Тромп, мол, не добрые дела творит, а просто мочит всех, кто под руку подвернется… Но ведь это правда!
— Ладно, ты извини, — сказал Толик, — работать надо. А ты заходи, мы с женой тебя накормим…
— С женой?
— С Крильдой. Я ее из детской вытащил, она теперь только обо мне заботится. Хотя иногда заходит и в детскую, там, окучить кого, пересадить… Заходи.
И Толик отключился. Дмитий остался в полной пустоте. Он понимал, что уютная благоухающая пустота пьютерного интерфейса — ерунда по сравнению с той ужасной пустотой, которая ждет его снаружи.
ГЛАВА 5
Такси с трудом продиралось сквозь пробку на Бульварном Кольце. Боцман теребил нижнюю губу. Капитан массировал себе виски — позавчерашнее похмелье все никак не проходило.
— Слышь, Кэп… — Боцман перестал теребить губу, нахмурился, — шеф-то сдох.
— Сдох.
— Так мы, это, безработные?
— В мире говорящих обезьян — да.
— Эх, как мне хочется увидеть Ма-мин… — Боцман мечтательно улыбнулся. — Так получается, что мы в натуре драконоборцы?
— Ну, положим, драконов стравил я…
— А я помогал. — гордо закончил Боцман. Капитан не стал с ним спорить. Пусть Боцман преувеличивает свои заслуги. Разубедить его можно в два счета, но вряд ли необходимо. Капитана волновало другое. Фленджер сказал: мочканул шефа, мол, за то, что тот меня вызвал. Куда вызвал? Откуда? Ма-Мин ведь тоже, в некотором роде, вызывает Димку. То есть, требует к себе. Или это не одно и то же?
После смерти шефа Капитан совсем не хотел лишаться последней работы. А с другой стороны, работа в том и состоит, чтобы затащить Фленджера к личинке. А он ее там — раз!.. Что же делать?
Капитан так ничего и не придумал. Такси подрулило к обшарпанному старому дому — магазину бытовой аппаратуры, в подвале которого помещалась сауна Андрея. Точнее, не самого Андрея, а его жены. Хорошая баба, жаль только, мужу верна.
Андрей ждал в торговом зале, переминаясь с ноги на ногу.
— Здорово, хмырь! — Капитан потрепал его по щеке.
— Ребята, а где моя машина?
— Какая такая машина? Ты что, наркоша? — С глумливым участием поинтересовался Боцман.
— Не… Я…
— Во дворе «Мерлина», — сжалился Капитан. — Пойдешь, возьмешь.
— А ключи? — Андрей на всякий случай отступил на шаг.
— Ну, ты зануда! — Капитан покачал головой. — У тебя что, запасных нету?
— Есть…
— Тогда не канифоль мозги.
Скинув куртки на руки Андрею, бандиты спустились в сауну. Предбанник распирало от веселого девчачьего визга — полуголые девки пытались толпой охмурить двух голых мужиков. Но мужиков интересовало только пиво: это были все те же Кац и Хуман. Капитан даже не удивился, а Боцман что-то хрюкнул себе под нос.
— Здравствуйте, господа, — кивнул вошедшим бандитам Хуман, — может, вы разрешите наши сомнения? Мы тут с господином Кацем никак не можем решить: Тромп — это положительный мифический герой или отрицательный?
— А смерть — это хорошо или плохо? — Ответил Боцман вопросом на вопрос.
Кац, увернувшись от напиравших девичьих грудей, привстал со скамейки и зааплодировал:
— Верно! Я же говорил Фиме, говорил: Тромп — герой нейтральный! Спасибо, Боцман. От нормального пацана до нормального героя — один шаг!
— Хм… — Скривился Фима, — по-моему, шаг нужно делать в другую сторону.
Пока шла светская беседа, Боцман успел разоблачиться до семейных трусов. Пропустив мимо ушей сомнительные комплименты Каца и Хумана, он растопырил руки и пошел прямо на девиц:
— Привет, бабоньки!
В охапку попалось сразу трое. Произведя отбор, Боцман отпустил двух лишних, а с оставшейся повалился на диван и водрузил ее себе на колени. Через мгновение раздался треск разрываемой ткани, девица резво соскочила с Боцмана, держась обеими руками за промежность:
