Крис Сэкнуссемм - Зейнсвилл
— Что они сказали? — поинтересовался доктор Квайл, бывший заведующий отделением неврологии в нью-йоркской больнице «Бельвью».
— Цена, которую платит за подвижность стрекоза, в неспособности свернуть крылья.
— Убедительно, — согласился Частота.
— Но это решение слишком важно, и высказаться должны все, поэтому пойдем по кругу, начиная с тебя, Хеймдаль.
Хеймдаль потянулся дернуть себя за мочку уха, потом вспомнил, что у него ее нет.
— Мне бы хотелось, чтобы он остался. Если бы удалось это обуздать… Только представьте, сколько мы выиграем!
Арета кивнула Частоте, ирокез которого завибрировал как антенна.
— Излучение чересчур велико. Слишком опасно.
— Неприятно, но вынужден согласиться, — качнул тяжелой головой Ищейка. — Мы в ответе перед тем, что уже сделано.
— Все странники посланы Зевсом, — вспыхнула Натассиа. — А кроме того, у ИскИнов эрекции не бывает! Так или иначе, его к нам привело провидение.
Следующей заговорила Лайла Крэшкарт:
— За последние два часа уровень психической энергии поселения возрос более чем вдвое. — Ее голос дрогнул. — Еще через два часа ее воздействие начнет сказываться на Поле. Что будет еще через два, вообще неизвестно.
— Воздействие на него «Тиресия» непредсказуемо, — мрачно завершил доктор Квайл. — Возможно, у него случится мозговой штурм, возможно, нет. Единственное лечение — ввести ему какой-нибудь из препаратов забвения. Недавно мы получили «Забвение-6» от «Эфрам-Зева». Он максимально выиграет для нас время, вероятно, даже полностью нейтрализует действие «Тиресия». Рискну предположить, что тогда мы не выпустим во внешний мир ничего опаснее того, что к нам попало.
— Чистотцу угрожает опасность? — спросила Арета.
— Память, возможно, не восстановится. Он может утратить критически важные функции.
— Иными словами, ему выжжет мозги? Вот черт, ну мы просто герои! — Натассиа закашлялась.
— Остынь, Насти, — приказала Арета. — Ситуация для всех неприятная.
— Для нас, безусловно, — согласился от имени медиков доктор Квайл. — Но я считаю, что «Забвение-6» сведет угрозу до минимума. Есть очень большая вероятность, что амнезия у него не увеличится.
— И почему нельзя накачать его лекарствами и наблюдать за ним на случай кризиса, как мы это делали с сотнями других? — посетовала Натассиа.
— Твое возражение принято, — кисло отозвалась Арета. — Доктор Квайл, возьмите Лайлу и принесите лекарство. Чистотец уходит сегодня вечером. Куда мы его пошлем?
Ищейка кашлянул, прочищая горло.
— Логичной целью был бы Питтсбург.
— Питтсбург! — вырвалось у Хеймдаля. — Это же бесчеловечно!
— С Питтсбургом его связывает долгая история, — объяснил карлик. — Во всяком случае, его физическое «Я». Вполне возможно, кое-какие контакты сохранились и по сей день. Джулиан Динглер, тип, который сейчас возглавляет отдел разработок «Витессы», не может про него не знать. Я бы послал его к Динглеру.
— Господи Иисусе! — пискнула Натассиа. — Пошлем его почтой в «Витессу»! Тот еще подарок!
— Почему-то я сомневаюсь, что «Витесса» одобрит роль Динглера в этой истории, — отозвался Ищейка. — Возможно даже, он втайне на нашей стороне или как минимум работает еще на какую-нибудь ячейку сопротивления. В любом случае нужно вывести его на чистую воду. По мне, Чистотец слишком уж похож на людей с «Проекта Минотавр»: секретное оружие, он же супероперативник, легший на дно. Есть у меня подозрение, что Уинн Фенсер про него даже не знает. Как бы то ни было, у нас цугцванг.
— Это еще что? — недоуменно нахмурилась Арета.
— Шахматный термин. Означает, что игрок вынужден делать ход, даже если это ему не выгодно. Если мы оставим его у себя, то подвергнем риску наше дело. Если отошлем, можем потерять большое преимущество. Как ни крути, мы в проигрыше, но последний вариант все-таки безопаснее.
— А что, если «Витесса» тут ни при чем? — спросил Частота.
— Если правда о Чистотце лежит за пределами «Витессы» и он уцелеет после «Тиресия», то начинать складывать части головоломки ему лучше всего с Питтсбурга, — ответил Ищейка.
— Это при условии, что мозги у него не превратятся в расплавленную резину, — усмехнулась Натассиа.
— А как насчет Техаса? — задумчиво спросила Арета. — Это еще одна отправная точка.
— Местечко под названием Дастдевил. Там было убито изначальное тело, — объяснил для остальных Ищейка. — Жестоко отправлять его туда.
— Да, но и Питтсбург для него праздником не будет, — возразила Арета.
— Не будет, — согласился Ищейка. — Но там началась жизнь изначального тела, и вообще там кто-то им в последнее время интересуется. Думаю, из-за сочетания того и другого Питтсбург — самый логичный выбор.
— А еще какие-нибудь отправные точки есть? — спросила Натассиа.
— В своей предыдущей реинкарнации он родился в Питтсбурге, там над ним издевались, когда он был ребенком. В тамошних городских приютах он провел все подростковые годы. Потом стал порнозвездой там, где до землетрясения Йети был Город Ангелов, потом больница в старом Лас-Вегасе, где его первая жена умерла от передоза. Позднее он заделался главой культа в Техасе, где в конечном итоге его общину разогнали агенты БКАТО и спецслужб, многие погибли, в том числе и он сам.
— Ну и жизнь! — посетовала Лайла. — Я бы сказала, если собираетесь отправить его в Питтсбург, то хотя бы про остальные места расскажите. Пусть знает всю историю, все, что нам известно. Этим-то мы обязаны поделиться.
— Не будем забывать, что наверняка мы ничего не знаем, — возразила Арета. — У нас только догадки. И, во-вторых, никто не может сказать, что он вспомнит, когда закончится действие препаратов. Но есть и кое-что посерьезнее. Рассказав ему вкратце его прошлую жизнь, мы, возможно, обречем его на частичное повторение.
— Ладно, а как насчет такого? — вмешался Частота. — Давайте изменим ему внешность и отправим междугородным автобусом «Грейхаунд». Служба безопасности там не так досматривает, как в аэропортах. Если подсадим ему «жучка», то сможем проследить его передвижения и посмотреть, что получится. У нас полно пропусков на «Долгий поход по Америке». Всего делов-то: взломаю их систему и активирую один на его имя. На обороте каждого пропуска — карта США. Отметим на ней те места, которые упоминал Ищейка, и предоставим ему и случаю решать, что он выберет.
— Какая трусость! — вырвалось у Натассии.
— Вовсе нет, — возразила Арета. — Как раз разумно.
— А как насчет Лос-Анджелеса? — вмешался Хеймдаль. — Туда его больше не пошлешь.
— Придется ему обойтись Лос-Вегасом. Значит, договорились. Несогласные есть?
Откликнулась лишь Натассиа.
— Тогда порядок, — сказала трансвестит. — Ты, Частота, разыщи Давай-Давай и Гермеса. Нужно приготовить одежду, еду, деньги, билет на автобус… Да, еще стрижка. Ищейка… Нам нужны инструкции относительно Динглера. И не забывай, что Чистотец, когда приедет в Питтсбург, возможно, ничего не вспомнит.
Ощупав карманы, Арета нашла второе пророчество ИИИЦзинов. «Таракан способен жить без головы девять дней».
— А это что?
— Пустяк, — отрезала Арета. — Я скажу Дюймовочке и РвиШнуру, пусть собираются: будут на подхвате, когда начнем его вывозить.
Глава 4
Приятно уйти
Стратеги и главы групп работали слаженно, но Чистотец бился в путах конфликтующих препаратов: «Тиресий» стимулировал электрические разряды по всему его мозгу, а «Забвение-6» пыталось затянуть его дымкой. В скачках электричества накладывались друг на друга образы. Он видел освещенную свечами ванную… от ужасного света он поперхнулся, к горлу подступила тошнота… женщины держались за руки вокруг каменной иглы… и в зеркале плакал мальчик… разрываемые пулями тела… один осколок вошел ему в спину. А после он очутился в кресле, и кто-то обрезал ему волосы — светлый грязный шелк падал на колени в ртутном полумраке.
— Где Давай-Давай Эскимос? — услышал он крик Ареты, несмотря на люминесцентный парик, как никогда похожей на принстонского полузащитника, а вовсе не на трансвестита.
Чистотцу было жалко волос. Потом его отвели в другую палатку, где выдали белье, носки, джинсы, теплую спортивную рубашку в клетку, ботинки «Рендуинг», пахнущее затхлым длинное пальто из приюта святого Венсана и сумку на ремне. Натассиа плакала. Явился некто по имени Давай-Давай Эскимос или Детка-Аллигатор и оказался девушкой лет двадцати, белой, как фаянс унитаза, и с глазами цвета яичницы. К ней присоединился афроамериканский мальчик лет десяти или одиннадцати, еще более бледный.
— Вы отправляете меня с детьми? — спросил у Ареты Чистотец.
— Давай-Давай забыла об этом городе больше, чем любой инженер-строитель, пожарный, коп или диспетчер вообще знали, — объявила Арета. — Она освободила АНТОСОУ.
