Нил Стивенсон - Лавина
Явно увесистый, с усиленными стенками чемодан снабжен встроенными колесиками и весит от трех сотен фунтов до метрической тонны; в этом Хиро убеждается на собственном опыте, когда пытается сдвинуть его с места. Вес чемодана проминает обычно плоское дно спасательного плота, превращая его в морщинистый, собранный складками конус. У чемодана есть одна примечательная приставка: гибкий, трехдюймовый в диаметре кабель или шланг длиной в несколько метров, который выходит из одного угла, тянется в складках плота и, переброшенный через край, уходит под воду. На конце этого таинственного щупальца — металлическая блямба размером с корзинку для мусора, но у этой «корзинки» столько крохотных лопастей, что общая площадь ее поверхности равна, наверное, территории штата Делавэр. Над водой эту штуковину Хиро видел лишь в те краткие мгновения хаоса, когда чемодан переносили на спасательный плот. Тогда она светилась раскаленно-красным. С тех пор она скрывается под поверхностью, светло-серая и трудноразличимая, поскольку вода вокруг нее постоянно пузырится и кипит. От дробного узора раскаленных лопастей на поверхность беспрестанно поднимаются пузыри пара с кулак величиной. Безмоторный спасательный плот, болтающийся на волнах северных вод Тихого океана, испускает огромный, расходящийся в стороны плюмаж пара: такой, наверное, тянулся от «Стального Коня», на всех парах несшегося по границе двух тектонических плато к Скалистым горам. Ни Элиот, ни Хиро старательно его не замечают, даже не обращают внимания на ставший очевидным факт, что Рыбий Глаз путешествует с небольшим автономным ядерным реактором: с почти полной уверенностью можно утверждать, что эта штука работает на радиотермальных изотопах, вроде тех, какие снабжают энергией Крысопсов. Пока Рыбий Глаз отказывается упоминать о нем, с их стороны было бы бестактно заговаривать первыми.
Все участники облачены в ярко-оранжевые утепленные комбинезоны, которые закрывают их с головы до ног, этакую разновидность спасжилетов для северных широт. Они громоздкие и неуклюжие, но, как любит приговаривать Элиот Чанг, спасжилет в северных водах годен лишь на то, чтобы не дать трупу утонуть.
Их спасательное средство представляет собой надувной плот приблизительно десять футов длиной, мотор к которому не предусмотрен. У него имеется непромокаемый полог, который можно застегнуть на молнию вокруг всего плота, создав импровизированную палатку, которая защищает от воды даже в самый яростный шторм.
Несколько дней сильный холодный ветер, дующий с гор, гонит их от побережья Орегона в открытый океан. Элиот весело объясняет, что спасательный плот был изобретен в те времена, когда еще имелись флоты и береговая охрана, которые могли бы спасти застрявших на нем пассажиров. Надо было только держаться на воде и привлечь внимание цветом комбинезонов. У Рыбьего Глаза есть ручная рация, но у этого устройства крайне малый радиус действия. Компьютер Хиро можно подключить в сеть, но в данных обстоятельствах он функционирует почти как сотовый телефон. Посреди моря он не работает.
Когда льет дождь, они сидят под тентом. Когда только моросит, сидят на нем. Все нашли себе способы проводить время.
Хиро, разумеется, возится с компьютером. Спасательный плот посреди Тихого океана — для хакера лучше места и не придумаешь.
Вик читает и перечитывает промокший роман в мягком переплете, который был у него в кармане ветровки «МАФИЯ», когда у них из-под ног взорвали «Каулун». Дни ожидания даются ему легче, чем остальным. Будучи профессиональным снайпером, он знает, как убивать время.
Элиот рассматривает в бинокль океан, пусть даже рассматривать в нем особо нечего. Он проводит много времени, возясь с плотом, причитая над ним, как умеют только морские капитаны. И он много ловит рыбу. На плоту достаточно консервов, но приятно иногда съесть свежего лосося или палтуса.
Рыбий Глаз, по всей видимости, поглощен руководством по эксплуатации к тяжелому черному чемодану. Это миниатюрная папка о трех кольцах с десятком страниц отпечатанного на лазернике текста. Такие дешевые немаркированные папки водятся во всех канцелярских магазинах. В этом отношении она Хиро до боли знакома: на ней все приметы замусоленного хай-тек продукта, находящегося на стадии разработки. Всем техническим устройствам требуется хоть какая-то документация, но эти вещи способны написать только технари, которые разрабатывают продукт, а они до смерти ненавидят писанину и всегда откладывают ее до последней минуты. Потом загоняют какой-нибудь материал в «электронный редактор», выводят на лазерник, гонят секретаря отдела покупать дешевую папку — и дело с концом.
Но вскоре Рыбьему Глазу надоедает читать. Остальное время он проводит, рассматривая горизонт, словно ожидая, что из океанских вод перед ним вот-вот поднимется Сицилия. Остров не поднимается. Рыбий Глаз подавлен из-за провала своей миссии и проводит много времени за тем, что часами бормочет себе под нос, пытаясь отыскать способ хоть что-то спасти.
— Если вы не против, можно ли спросить, — отвлекает его Хиро, — в чем, собственно, заключалась ваша миссия?
Рыбий Глаз ненадолго задумывается.
— Ну, зависит от того, с какой стороны посмотреть. Номинально моя задача — вызволить из плена этих гадов пятнадцатилетнюю девушку. Поэтому моей тактикой было взять в заложники компанию их воротил и договориться об обмене.
— Кто эта пятнадцатилетняя девушка?
Рыбий Глаз пожимает плечами.
— Вы ее знаете. Это И. В.
— Это действительно вся ваша задача?
— Самое главное, Хиро, вам нужно понять образ мыслей мафии. А заключается он в том, что мы преследуем более крупные цели под видом личных отношений. Поэтому когда вы, к примеру, развозили пиццу, то старались доставить ее побыстрее не потому, что так вы заработаете больше денег, или потому, что это какая-то там чертова политика корпорации. Вы делали это потому, что проводили в жизнь личный договор между Дядюшкой Энцо и каждым клиентом. Так мы избегаем ловушки бесконечно самосохраняющейся идеологии. Идеология — это вирус. Потому вернуть девчонку — нечто большее, чем просто вернуть девчонку. Это конкретная актуализация абстрактной стратегии. А мы руками и ногами за конкретику, правда, Вик?
Вик позволяет себе благоразумно хмыкнуть и скрипуче рассмеяться.
— А какая в данном случае абстрактная стратегия? — спрашивает Хиро.
— Не по моей части, — пожимает плечами Рыбий Глаз. — Но думаю, Дядюшка Энцо сильно зол на Л. Боба Райфа.
Хиро ковыряется в Плоскомире. Делает он это отчасти для того, чтобы сэкономить энергию в батареях компьютера: чтобы сгенерировать трехмерное пространство его офиса, требуется множество процессоров, работающих на полную мощность, а вот простой двухмерный рабочий стол можно получить, работая лишь на самом минимуме.
Но истинная причина его пребывания в Плоскомире в том, что Хиро Протагонист, последний из независимых хакеров, ломает коды. А когда хакер ломает коды, то ему нет дела до кажущегося мира Метавселенной и аватар. Он спускается ниже поверхности, в подземный мир кодов и перепутанных нам-шуб, которые его поддерживают, мир, в котором все, что вы видите, каким бы правдоподобным, красивым и трехмерным оно ни было, сокращается до простого системного файла, до серии букв на электронной странице. Это — возвращение к тем временам, когда люди программировали компьютеры примитивными перфолентами и перфокартами.
С тех пор были разработаны элегантные и ориентированные на пользователя средства программирования. Теперь можно запрограммировать компьютер, сидя у себя за столом в Метавселенной и вручную соединяя мелкие препрограммированные блоки, будто кубики в конструкторе. Но настоящий хакер никогда до такого не опустится, как никакой настоящий механик-ас не станет пытаться починить машину, сев за рулевое колесо и наблюдая за миганием индикаторов на приборной доске.
Хиро не знает, что делает, к чему готовится. Но это не важно. Программирование — это по большей части закладывание основ, выстраивание конструкций, которые на первый взгляд не имеют никакого отношения к насущной проблеме.
Он знает одно: отныне Метавселенная стала местом, где тебя могут убить. Или по меньшей мере так поджарить тебе мозги, что превратишься в овощ. Это радикальная перемена в самой природе Метавселенной. В рай пришли пушки.
И поделом им, вдруг осеняет его. Они сделали это место слишком уязвимым. Они считали: самое худшее, что может случиться, — это в твой компьютер попадает вирус и тебе придется снимать гоглы и перезагружать всю систему. Может быть, кое-какая информация будет утрачена, если ты настолько глуп, что не поставил антивирус. Следовательно, Метавселенная открыта и не защищена, точно аэропорты в эру до бомб и металлоискателей, точно начальная школа в эпоху до маньяков со штурмовыми винтовками. Входи кто хочешь, делай что хочешь. Никаких копов. Ты не можешь защитить себя, не можешь погнаться за плохими парнями. Понадобится немало труда, чтобы все это изменить, — фундаментальная перестройка всей Метавселенной на планетарном, корпоративном уровне.
