Нано (СИ) - "chromewitch"

Возможно — в смехе.

Смех отличная защитная реакция. Куда лучше плача. Он молодец, он далеко пойдет, если выберется отсюда живым. И он выберется, это точно.

Спустя еще тридцать минут — и еще два тела — кто-то со свалки умудряется поднять в воздух дрон и указывает вам на последнего. Дождь уже прекратился, и потому вы слышите, как долго и отчаянно он матерится, даже умирая.

Вы возвращаетесь к воротам. Окраины не спят, и машины уже растащены на запчасти, и два поставленных на ноги местных бота тянут остов в сторону гидравлического пресса.

Амелия не ушла. Она вываливается из будки, ужасающе бледная. Панель наладонника развернута, но как только она сворачивается, ты слышишь протяжный свист, видишь пикирующий сверху дрон и понимаешь, что это Амелия сориентировала вас по последнему мафиози.

Стикс, отходя от стимуляторов, вновь начинает дрожать от нервов и холода, вновь бросает взгляды по сторонам, на тебя, на Амелию, на трупы. В дверной проем, через который видно на полу тело Дайса. Стикс ничего не говорит и не пытается опять с тобой драться, впрочем. Ваш поход по свалке все же что-то поменял.

И ты благодарен, что он молчит, потому что ты абсолютно, совершенно, критически не способен сейчас произнести и слова в ответ.

Туча уже скрылась, поливает дальние районы Аркадии, и солнце опять очень яркое, но ты все равно снимаешь шлем, потому что на похоронах принято снимать головные уборы. Когда Амелия спускается с порога, из-под доски на крыльце вылетает еще одна испуганная крыса и несется прямо в твою сторону. Ты абсолютно автоматически ловишь ее в шлем и успокаивающе шипишь.

32. И обратно

Кто-то из местных запросил помощь со стороны — над свалкой кружит пара чужих дронов. Друзья или родня помогают выкинуть чужаков. Точнее, теперь — скрыть их следы. На мусорной куче, привалившись спиной к забору так, что металлическая сетка изгибается полукругом, сидит худощавая женщина в рабочем комбинезоне. В ее руках планшет с сигналами от «помощников», но она то и дело отрывает глаза от экрана — чтобы найти тебя взглядом и помотать головой. Ты готов поспорить, что никаких чужаков на помойке не осталось точно, стопроцентно. Но не возражаешь. Ее широко распахнутые глаза, плотно сомкнутые губы, сжатая до скрежета челюсть — все это тебе хорошо знакомо. Она в шоке и просто забивает реальность, вдруг ставшую такой жуткой, привычными действиями.

Ты смотришь на эту женщину, чтобы не смотреть ни на кого и ни на что другое. У вас с ней негласный договор — оба делаете вид, что ваше поведение не совсем уж бессмысленное.

Все молчат, только сетка поскрипывает. Крыса, успокоившись, грызет мягкую обивку внутри шлема.

Амелия первой разбивает тишину.

— Нам надо уходить.

Конечно. У тебя еще не убит предатель. Ты молча киваешь и высаживаешь свою крысу на стопку старых покрышек. Переводишь взгляд на женщину и, не придумав ничего лучше, отрывисто киваешь, обозначая свой уход. Она хмурится, но не успевает возразить — в ваш немой разговор встревает Стикс.

— Ты... так просто... — Он вдыхает и выдыхает несколько раз, прежде чем сформулировать. — Ты так просто уедешь? Оставишь все как есть? Вы же... Он говорил, что вы друзья.

— Что ты предлагаешь? Остаться на похороны?

— Хотя бы.

— Нет времени, — говорит Амелия.

— Извини, но у нас нет времени, — поправляешь ты.

— И у них его тоже нет. — Амелия вскидывает голову, будто только сейчас стряхнув оцепенение. Она поворачивается к Стиксу. — У вас. У вас тоже нет времени. Триада не получит... уже не получила никакого сигнала от своих людей, а значит, скоро сюда нагрянет новый отряд. Совсем скоро.

Стикс беспомощно указывает на Дайса. Оглядывается на Сороконожку. Потом — на снайпера, чьего имени ты так и не знаешь.

«Что мне делать?» — беззвучный вопрос.

Старательно подбирая слова, ты отвечаешь на него:

— Давай поговорим о дальнейшей жизни, когда убьем всех тех, кому жить не стоит. Идет?

Он тупо смотрит на тебя несколько секунд, потом рассеянно кивает.

— А пока что прячься. И донеси это до остальных. С Триады станется просто сжечь это место дотла.

— Но даже если его сожгут... Это территория «Эккарт», так что когда я...

— Заткнись. — Ты поворачиваешься к Амелии. — Ради всего святого, просто заткнись. Если ты еще раз скажешь что-то о своих планах на все еще чужую корпорацию, то я тебя придушу.

Технически — неизвестно, получится ли у тебя это, но Амелия проникается интонацией, а не смыслом.

— Ладно, — вздыхает она. — Остановимся на ближайших планах — «всех убить». Так лучше?

Так всегда лучше. Очень просто и очень понятно.

Амелия приехала сюда на той тачке, которую вы угнали, и после заезда по окраинам она в плачевном состоянии, так что Амелия даже не смотрит в ее сторону. Вместо этого она спокойно и привычно запрыгивает в фургон на пассажирское сиденье. Ты нетерпеливо машешь ей садиться за руль.

— Стреляю я лучше, чем вожу.

Ведь стрелять наверняка придется.

— О, — только и говорит Амелия и пересаживается, пусть уже и не так уверенно.

Возможно... возможно, угнанная тачка сейчас слишком убитая даже для гонки через окраины.

Возможно, что-то в поведении Амелии и этом «О» должно было тебя напрячь.

Но вы трогаетесь с места. Твоя молчаливая приятельница со свалки перелезает через забор, к ней подбегает Стикс и начинает что-то объяснять, уже гораздо быстрее и складнее, чем в разговорах с тобой. Когда фургон, подпрыгивая на обломках сторожевого бота, минует ворота, и Стикс, и женщина поворачивают головы в вашу сторону, и тебе настойчиво кажется, будто ты их бросаешь. Оставляешь, выкидываешь.

Забываешь, как и их редкие просьбы.

Ты мотаешь головой и радуешься, что Амелия совсем не смотрит в твою сторону.

Она выводит фургон на грунтовую дорогу через окраины и минует выезд к шоссе. Не самый лучший вариант — и на шоссе, и на бездорожье у вас было бы больше шансов оторваться при встрече с мафией. Но ты не споришь. По правую руку от вас, поодаль, машины с ревом проносятся по шоссе, по левую простираются окраины, мокрая земля и блестящие с недавнего ливня покореженные авто, кособокие хибары и отжившая свое техника, Аркадия поднимается вдалеке. Картина почти идиллическая. Несколько минут все кажется очень нормальным, и ты не хочешь это портить.

И конечно же...

Сначала мелькает дрон — новенький, почти кукольный на фоне стай местных ржавых уродцев. Амелия опускает на лицо маску и издает сдавленный вскрик — что-то, чего ты никак не ожидал от нее услышать. Следующие слова уже звучат спокойно:

— Под сиденьями должна быть винтовка Рут.

Тот монстр, из которого она пробила бронированные стекла, когда вы вместе грабили несущийся по шоссе грузовик.

Теперь кажется, будто роли поменялись, думаешь ты. Теперь не вы охотитесь, а охотятся на вас... Но хотя бы есть шанс пострелять из настоящего чудовища оружейного производства. Ты укладываешь тяжелый ствол на спинку переднего сиденья, точь-в-точь повторяя действия Рут. Так же спокойно, как она в то ограбление, прицеливаешься и стреляешь, как только на грунтовую дорогу неуклюже съезжает машина. Она резко виляет в сторону, зад авто подпрыгивает на колдобинах, и машину заносит. Фургон задевает ее бок и со скрежетом движется дальше, оставляя позади первых преследователей. Ты откладываешь винтовку и поднимаешься в люке, чтобы достать из пистолета одного не очень умного бандита, решившего покинуть авто.

Но позади на дорогу уже съезжает еще одна машина, а впереди — другая.

— Срезай через окраины, — командуешь ты Амелии. — Должны оторваться.

Амелия стискивает зубы так сильно, что ты слышишь скрежет, но все же подчиняется... и едва не заставляет фургон рухнуть на бок. На секунду он встает на два левых колеса, и только выбоина в земле останавливает его от падения. Тебя швыряет вбок.

— Какого черта, Амелия?!

— А почему, ты думал, я никогда не вожу?!