Arbalet - Под адским солнцем Рая
Дорогу перекрыли грамотно. Автомобиль поставили так, чтобы любой выезжающий из города вынужден был, как минимум затормозить. Заняли позиции: я впереди, рядом со мной — Гин с мечом и пистолетом. Чуть дальше, у машины, — Роберта с пулеметом, с другой стороны дороги — Валмет с автоматом.
Я вздохнул. Минуты тянулись медленно. Первый автобус мы пропустили, ибо номер у него был совсем другой, да и Клирик, если что, предупредит. Второй — тоже. Пассажиры смотрели на нас с опаской, но без особого удивления: для Роанопура вооруженные люди, стоящие у дороги, и явно кого-то ждущие — это обычное явление.
Наконец, после пяти минут ожидания, подъехал автобус № 67. Я остановил его жестом, и, когда водитель открыл дверь, вошел в салон. Со мной вошел Гин, девушки остались на улице.
Того, кто исполнил Ласточку я узнал сразу: высокий, молодой, белобрысый парень сидел в первом ряду пассажирских сидений. Пусть, я никогда раньше не видел его, пусть, его одежда отличалась от той, которую описывал Клирик. Я просто знал — это он.
Мазнув взглядом по убийце, я прошел дальше. Молча. Значит, остальные тоже здесь, причем не факт, что они сидят рядом, я б на их месте по всему автобусу рассредоточился. Попытаться отыскать по оружию? Да тут у всех оружие, уверен, что даже вон у той девчушки, сидящей в углу, где-то пушка припрятана.
Черт. Как хреново-то!
Конечно, можно вытащить того, в ком я уверен, отдать его Роберте, чтобы та выбила из него все, что он знает. А остальных, пока отпустить… Вот только, опять же, не факт, что он что-то знает. Далеко не факт.
Я вышел из автобуса, Гин за мной. Обошел желтый, изукрашенный безвкусным, кричащим граффити и редкими следами от пуль, выцветший корпус. Видел лица людей, в основном мужчин, но и несколько женщин, и даже детей, расплющенных на окнах. Подошел к водительской двери. Водила — угрюмый таец, несмело улыбнулся, глядя на меня.
Я вздохнул. Встретился глазами с Робертой, и во взгляде ее мне почудилась мольба.
— Щтё-то слющилось? — на ломанном английском попытался заговорить со мной водитель.
Я выдохнул…
…И снес его очередью. Водила открыл рот, еще не понимая что произошло. Изо рта его пошла кровь, которая уже успела забрызгать окна за его спиной, разрисовав их причудливым узором с внутренней стороны лобового стекла.
Я перевел ствол в сторону салона, примерно в то место, где сидел убийца Ласточки. И снова нажал на спусковой крючок. Автомат затрясся в моей руке, в ушах оглушающим эхом стоял свист пуль.
Через секунду я осознал, что стреляю не один: к ужасающей мелодии моего АКМ-а присоединилась грубая трель автомата Валмет, еще спустя мгновение — басовитый грохот «Печенега» Роберты. Краем глаза я заметил, как от меня в сторону скользнула мягкая тень Гина, который без особых затей зарубил кого-то, кто пытался выбраться из обреченного автобуса.
Спустя всего пару секунд автобус оказался прошитым, словно сито. С шипением вытекал воздух из продырявленных шин, вплетая этот звук в какофонию кошмарной мелодии, звучащей над мостом у въезда в Роанопур. Сыпались окна, превращаясь в мелкую кровавую кашу, тела людей, пытавшихся выбраться через двери, завалили вход, поэтому все ломились через окна, но только лишь для того, чтобы умереть, получив пулю или сраженные мечом Гина. Самурай, кстати, кружил вокруг автобуса, словно коршун, не давая никому выбраться. Его клинок окровавленной молнией мелькал в отблесках заходящего солнца.
В какое-то мгновение, я понял, что уже некоторое время давлю на спусковой крючок, но ничего не происходит. Посмотрел на пустой магазин в руке. Удивился, что успел отстрелять целых четыре штуки. Проделал что-то вроде дыхательной гимнастики, отпуская напряжение. Опустил автомат.
После меня, как по команде перестали стрелять и все остальные.
Дым поднимался со стороны автобуса. Из отверстий, оставленных пулями на боту автобуса, как из продырявленных бочек с ярко-красным вином, ручейками била кровь. Внутри кто-то, захлебываясь, стонал. Кто-то плакал.
Девушки подошли ближе, Валмет деловито скользнула вперед, с явным намерением добить выживших. Мечник молча взялся ей помогать.
Роберта осталась рядом. Сейчас она казалась… умиротворенной. Именно ради этого выражения ее лица, я принес в жертву целый автобус невинных, в общем-то, людей. Конечно, можно сколько угодно убеждать себя, что невиновных в Роанопуре нет, но только это не особенно помогает.
Я глядел на разрушенный, разбитый, сидящий на осях, прошитый тысячами пулевых ранений автобус. Глядел на целое озеро крови, что натекало под ним. Внутри снова стала подниматься пустота и апатия.
— Спасибо, — вдруг прошептала горничная, и я удивленно вскинул бровь. — Спасибо, Артур.
Я кивнул. А что еще я мог сказать?
— Там где-то в машине напалмовые гранаты должны быть, — сейчас мой голос было не узнать — он хрипел и потрескивал, словно в горло мне напихали целую кучу мелкого, острого льда. — Отработайте, и уходим,
Гин кивнул, кинулся в сторону автомобиля. Валмет отошла подальше.
Грохнуло. Остатки автобуса охватило пламя, пожирая даже то, что жрать не должно — металл.
Отъезжая, мы видели отблески пламени в зеркалах заднего вида.
Насколько мне известно, каркас этого автобуса не убрали оттуда до сих пор.
Глава 13
Разбираться с Пугало мне было неинтересно, от слова «совсем». Однако выяснить, где он находиться — было необходимо еще минут двадцать назад. А потом послать туда Валмет, чтобы она, наконец, отомстила за свою обожаемую Коко. Ну и Роберту заодно. Чтобы завершила свою месть, и тоже окончательно успокоилась.
Гин, как выяснилось, получил легкую, но болезненную рану, во время инцидента с автобусом (то ли попал под «дружественный огонь», то ли кто-то из пассажиров все-таки огрызнулся парой выстрелов перед смертью — мы так и не выяснили), так что отправлять его на акцию я счел нецелесообразным. Если уж Роберта с Софией не справятся, то от самурая толку будет совсем немного.
Кроме ранения Гина, никто из моих друзей и знакомых, инцидентом с автобусом не обеспокоился. Валмет и мечник вообще вели себя так, словно проделывали нечто подобное не один раз. Впрочем, может, действительно, проделывали. Гин-то уж наверняка: я легко мог представить его, врывающегося в какой-нибудь ресторан, где спокойно обедают его конкуренты, и вырезающего всех посетителей этого несчастного заведения. Все-таки работа на якудзу имеет свои темные стороны.
Прошлое Валмет тоже не пахнет ромашками, и я не удивлюсь, если невинных жертв на ее совести не меньше, чем на совести моего персонального мечника. А то и больше.
Про Роберту предпочту промолчать — впервые после смерти Дона Диего, я видел горничную… ну, почти спокойной. Нет, она и раньше не психовала, но я чувствовал, что девушка на грани. Сейчас же, граница безумия, за которую Роберта уже готова была переступить, слегка отодвинулась. И это было хорошо.
Но самое странное, никто из тех, кто остался наблюдать за уничтожением автобуса с экранов мониторов на базе Минами, меня тоже не осудил. И если Игорек с Бенни, может, и стали прожженными циниками, для которых человеческая жизнь (поправка — чужая человеческая жизнь) уже ничего не значит, то Рок, своим полным равнодушием к данному инциденту, меня удивил. Он ничего не сказал, не бросал на меня осуждающие взгляды, не отмалчивался угрюмо, всем своим видом показывая, что мир для изменился навсегда. Нет, было видно, что он не одобряет, но… как-то вяло. То ли я чего-то про Окадзима-сана не знаю, то ли просто растет малыш. Ну, или, наоборот — опускается все глубже на дно, вместе с нами.
А еще был Гарсия. Вот уж не ожидал увидеть в его взгляде ту же благодарность, что и в глазах Роберты. А она была. С другой стороны, с высоты птичьего полета, уничтожение целого автобуса не кажется столь жутким. Может быть, именно поэтому мальчик воспринял этот страшный инцидент достаточно спокойно.
Так что, единственным, кто действительно переживал, оказался ваш покорный слуга. Не то, чтобы я ожидал, что после содеянного, у меня совсем не будет угрызений совести, но…
Впрочем, не важно. Моя боль, моя ответственность за смерть этих людей, и моя бушующая совесть — все это второстепенно. Сейчас, главное, закончить начатое.
И разобраться с Эдой.
Вот последнее меня и волновало больше всего.
Я втянул дым от сигареты, выпустил сквозь ноздри почти прозрачное облачко. Склонил голову набок, глядя на двор Церкви Насилия, куда вошел пару секунд назад…
…и на Хекс, что смотрела на меня через прицел своего автомата.
— И? Что мы будем делать, лапа? — сигарета забавно подпрыгивала в уголке моего рта.
— Зря ты сюда пришел, Артур, — процедила она сквозь зубы.
— Ну, ты же меня знаешь, совершать глупые поступки — мой конек.
