Arbalet - Под адским солнцем Рая
— Но тут, появилась странность: многие люди, которые должны были знать Артура Токарева, его не знают. Грех было не покопать дальше. А копнув чуть глубже, обнаружить, что чем дальше копаешь, тем больше всего не сходится. Я заподозрила подвох, но мои знакомые из «Комитета» разводили руками: мол, несерьезные какие подозрения, слишком кропотливая легенда, чтобы она не была правдивой. Так много вещей подделать слишком трудно… это было уже близко, поэтому я посмотрела тех агентов, легенды которых так и не были раскрыты никогда. И очень скоро наткнулась на Владислава Стечкина… Кстати. В определенных кругах, ты — настоящая легенда. Шесть лет работать на крупнейшую американскую компанию, продающую оружие, ни разу не засветиться… это круто. Дальше было просто: исходя из предположения, что Стечкин жив, посмотреть фотографии и запустить поиск… и вскоре наткнуться на мистера Оу.
— Ясно, — я поморщился. — Ты задействовала много ресурсов. Засветила меня по полной.
На это она лишь отмахнулась. Или знает что-то, чего я не знаю, или… да нет, на беспечность не похоже. Будем надеяться, что у нее есть основания так себя вести.
— Хорошо, — я встал. Она осталась сидеть. — Я могу подумать пару дней… при условии, конечно, что Мистер Чанг освободит меня от слова?
— Конечно, — Балалайка кивнула.
— Тогда я займусь своими делами.
— Артур…
Ее окрик остановил меня, когда я уже взялся за ручку двери. Приятно, что она снова называет меня МОИМ именем.
— М?
— Не делай глупостей, ладно?
— Даже и не думал, Владилена Николаевна. Даже и не думал.
И я закрыл дверь с другой стороны.
Все таки каждый разговор с Балалайкой выматывает. Давит капитан… аурой своей она подавляет, что ли? Не знаю. Но выдержать этот прессинг невероятно сложно. По крайней мере, мне.
Очень хотелось сползти вниз по стеночке, и прикрыть глаза на пару минут. Но нельзя. Пока — нельзя. Вот дойду до своей палаты, заберусь на кушетку, и…
А пока можно подумать. Вообще, как относиться к себе, в свете вновьоткрывшихся обстоятельств?
С одной стороны, вполне возможно, что Артур Токарев — всего лишь легенда. История, которую придумал этот Влад Стечкин, чтобы не возникло вопросов о его жизни. А потом… потом он поверил в этот образ настолько сильно (гипноз, может? Или даже самогипноз?), что личность Артура Токарева заменила личность Влада Стечкина. Честно говоря, самый правдоподобный вариант, но…
Черт. Воспоминания. Их он тоже придумал? И Светку придумал?
Очередная волна ярости, поднялась мгновенно, так что я даже со всей силы стукнул кулаком по стене. Рука заболела. Чертас два! Только не Светку. Если бы дело касалось только моей жизни — черт с ним, поверил бы. В конце концов, не такая уж она и яркая. Но мою единственную большую любовь я трогать никому не позволю! Она была! Я слишком хорошо помню, что она была. И что я ее потерял…
Ладно, тогда как объяснить всю эту хрень?
Хм. Ну, тогда кроме как переходом в другой мир, это все не объяснить. И предположить, что в каждом мире, есть некая копия Влада Стечкина, или, как в моем случае, Артура Токарева. И тогда, у нас будет несколько вариантов.
Первый. Каждый раз Влад Стечкин действительно умирал. Но вместо него, его тело заменяла другая личность из другого мира — сначала Томпсон, потом Оу, и вот, наконец, я. Каждый раз личность была иной… нет, не пойдет. Тогда как объяснить все эти подмены документов, которые Влад производил? Или, может, производил их уже не Влад, а кто-то другой? Но в моем случае, это точно был не я… Черт. Короче, не знаю. Фантастично, но мне легче поверить в такое, чем в мою «придуманную» жизнь.
Ладно. Второй вариант. Вот у меня же «сверхспособности» есть, так? Так, может, у Влада они были еще мощнее? Может его дар позволял ему «смотреть сквозь границы миров», выражаясь пафосным языком писателей-фантастов? Может, он мог заглянуть в жизнь того же мистера Томпсона, который был им же, но в другом мире? И оттуда черпать знания, черпать истории, и изменять свой мир так, чтобы Томпсону тут было вполне комфортно. А потом вживался в личность того, за кем подсматривал, и выполнял свои задачи. Как такой вариант? Опять же, когда дело дошло до меня, что-то явно пошло не так. Может, Богу (или кому там, интересна жизнь людей?) надоели эти игры Влада, и он поменял нас местами. Ага, за секунду до того, как я умер, в «своем» мире.
Черт… Одна идея бредовее другой. Но быть «придуманным» персонажем я не хочу. И не буду. Никогда.
Интерлюдия 3
Балалайка
Как только за Артуром закрылась дверь, Балалайка шумно выдохнула и рухнула в кресло. Разговор… утомил. Причем утомил так сильно, что это удивило ее саму.
Она поморщилась, вызывая в памяти всю беседу, и прокручивая ее перед внутренним взором. В принципе, все прошло неплохо. Конечно, не так хорошо, как должно, но…
Ее очень напряг момент с Роком. По сути, только сейчас глава «Отеля» осознала, насколько ей дорог стал японец. Ведь действительно, если бы Балалайка не была уверена в том, что Артур не способен на такую подлость, как убийство друга, она бы, не задумываясь, отдала приказ на ликвидацию Токарева. И эта железобетонная уверенность в правильности такого решения пугала ее саму. Поймите правильно, в последний десяток лет, женщина всегда руководствовалась здравым смыслом, а не чувствами. И этот здравый смысл однозначно утверждал, что в противостоянии «Рок-Артур», в плане полезности, выигрывает последний. Но принять это босс русской мафии Роанопура не могла. Рок был для нее важнее. И точка.
Ладно, хватит этих нежностей, — Балалайка с отвращением посмотрела на свою руку, сжимающую сигару.
Совсем тупой стала, дура старая. В романтику ударилась, мать. А Рок — он парень молодой, ему молоденькие интереснее. Вроде все той же последней Васиминэ. Балалайка аж зубами скрипнула, при воспоминаниях об этой маленькой стервозной шлюшке. Окрутила, охмурила сразу двоих: ведь и Артур к ней слишком хорошо относится. У него вообще это в характере — он же ту девочку из приюта взял, еще когда Томпсона играл.
Черт! Что это за мысли? Не глупая ведь женщина, а как дело доходит до Рока…
Балалайка прикрыла глаза, глубоко вздохнула, успокаиваясь.
Через пару секунд, в кресле снова сидела несгибаемая и могущественная глава русской мафии Роанопура.
Жестом отпустив своих людей, она сняла трубку и быстро набрала номер. С той стороны ответили сразу:
— Как все прошло?
— Хуже, чем я думала, — от звуков этого голоса женщина слегка поморщилась.
— Насколько «хуже»?
— Я вообще не уверена, что он — тот, кто нам нужен, — произнесла женщина после паузы. — Мне кажется, он воспринимает себя как Артура Токарева и только.
На том конце трубки долго молчали:
— Ты уверена, что он не пытается тебя играть? — наконец донеслось до слуха Балалайки после десятка секунд ожидания.
— Нет, — глава «Отеля» поморщилась, хоть собеседник и не мог этого видеть. — С ним я вообще ни в чем не уверена.
С той стороны тяжело вздохнули:
— Влад — мой ученик, Софья Павловна…
— Не называй меня так, полковник!
— А как тогда, капитан Ириновская? — по голосу Балалайка поняла, что ее собеседник усмехнулся. У-у-у, как же ей захотелось посмотреть ему глаза, чтобы все мысли об усмешках надолго испарились из его головы! — Однако мы ушли от темы. Как я и говорил, Влад — мой ученик. Лучший, возможно. Я никогда не верил, что он мог погибнуть тогда, в Штатах. Именно в тот момент, когда получил полный доступ к новой разработке «Дженерал Динамикс»…
— Кстати, — позволила себе проявить любопытство Балалайка, — что это за разработка?
— Если бы мы знали, — в голосе полковника появилась злость. — Самая крупная американская корпорация, занимающаяся торговлей оружием, вложила в этот проект больше двух миллиардов. И мы понятия не имеем, что это!
— Очередная суперпушка? — скептически предположила босс русской мафии. — Какие-то могучие роботы?
— Не знаю, — отрезал собеседник. — «Дженерал Динамикс» закрыли проект сразу после того, как исчез Стечкин, а все ученые, работавшие над разработкой, погибли один за другим, в течение года.
— Думаешь, он сумел украсть всю инфу по разработке, и сбежать?
— Ха, — усмехнулся полковник. — Я думаю, именно этого он и добивался с самого начала. Нацелился на какой-то проект, и методично добывал доступ к нему… и когда добыл, сбежал.
— А потом попытался продать разработку китайцам…
— Неудачно, видимо, — согласились на другом конце провода. — Поэтому ему пришлось «умирать» во второй раз. А мы, к стыду нашему, этого даже не заметили!
Балалайка хмыкнула. Помолчали. Странно было молчать в трубку, но именно сейчас это молчание казалось уместным.
— Это был в последний раз, когда я что-то делаю для тебя, полковник, — произнесла, наконец, женщина. И добавила совсем тихо: — Ненавижу вашу контору.
