Уильям Гибсон - Нулевое досье
Никаких логотипов снаружи. Ярлык под воротником внутри, из некрашеной кожи, толщиной как у среднего ремня. На нем выжжено не название, а неопределенный и смутно пугающий контур, в котором вроде бы угадывалась собака с младенческой головой. Клеймо, по всей видимости, согнули из одного куска проволоки, раскалили и вдавили в кожу, оставив на ней подпалины. Под нижним краем кожаного ярлыка была пришита сложенная белая тесьма с машинной вышивкой: три круглые точки треугольником. Размер?
Клеймо с условной головой пупса так и притягивало взгляд.
>>>– Двадцать унций[10], – объявила элегантно седовласая профессор джинсоведения, разложив куртку «Габриэль Хаундс» на полированной деревянной плите толщиной в фут, которая опиралась на чугунные ноги какого-то фабричного станка. – Слабби[11].
– Что-что?
Женщина провела пальцами по рукаву куртки:
– Фактура ткани. Видите, какое грубое плетение?
– Это японский деним?
Женщина подняла брови. Сегодня на ней был колючий твидовый пиджак, брюки х/б, застиранные до неопределенного оттенка, рубашка из домотканого оксфорда и два широких (но разной формы) галстука в огурцах.
– Американцы разучились делать такую ткань. Может, японский. Может, нет. Где вы добыли эту куртку?
– Взяла у знакомого.
– Вам нравится?
– Я еще не мерила.
– Что же так?
Женщина обошла Холлис, помогла ей снять плащ и надеть куртку.
Холлис взглянула в зеркало. Расправила плечи. Улыбнулась.
– Неплохо. – Она подняла воротник. – Лет двадцать уже таких не носила.
– Сидит замечательно. – Женщина двумя руками провела по спине Холлис ниже лопаток. – Две плечевых складки-гольф[12] для свободы движений. Укрепленные изнутри эластичной тесьмой. Это детали «куртки механика» Генри Дэвида Ли, начало пятидесятых.
– Если ткань японская, то и шили в Японии?
– Возможно. Пошив, обработка деталей – все самого лучшего качества, но… Япония? Тунис? Даже Калифорния.
– Вы не знаете, где купить такую же? Или другую вещь той же фирмы? – Холлис почему-то не хотелось произносить название вслух.
Их взгляды в зеркале встретились.
– Слышали про секретные бренды?[13] Знаете, что это?
– Наверное, – неуверенно ответила Холлис.
– Это очень секретный бренд, – сказала женщина. – Ничем не могу вам помочь.
– Но вы уже помогли. Спасибо.
Внезапно Холлис захотелось выбежать из восхитительно минималистского магазинчика, из мускусной атмосферы индиго.
– Спасибо большое. – Она надела плащ поверх куртки «Габриэль Хаундс». – Спасибо. До свидания.
По Аппер-Джеймс-стрит быстро шел молодой человек в надвинутом до глаз полушарии тонкой черной шерсти. Черный с ног до головы, за исключением белого небритого лица и белых от уличной пыли подошв.
– Клэмми! – машинально окликнула Холлис.
– Блин, – отозвался Клэмми с недавно приобретенным западно-голливудским акцентом. Его передернуло, словно от долго сдерживаемого напряжения. – Ты-то здесь как?
– Джинсовку ищу. – Холлис обернулась на магазинчик, потому что не помнила названия. И обнаружила, что у него нет вывески. – «Габриэль Хаундс». У них нет.
Клэмми, возможно, поднял брови – под черной лыжной шапочкой было не видно.
– Вот такую. – Холлис распахнула плащ.
Клэмми сузил глаза:
– Где достала?
– У знакомого.
– Их, по ходу, хрен раздобудешь, – веско объявил Клэмми. Как будто впервые принял Холлис всерьез.
– Кофе?
Клэмми поежился.
– Я болею. – Он громко хлюпнул носом. – Свалил со студии.
– Травяной чай. И лекарство, которое я пью для иммунитета.
– У тебя с Инчмейлом было? Тогда, в группе. Ребята говорят, да.
– Нет, – твердо ответила она. – Ни плотски, ни платонически.
Непонимающий взгляд.
– Все уверены, что солистка должна спать с гитаристом, – пояснила она.
Клэмми насморочно ухмыльнулся:
– Угу. Про меня с Артуром так пишут.
– Вот-вот, – сказала Холлис. – Канадское лекарство на основе женьшеня. Добавка к травяному чаю. Точно не повредит.
Клэмми снова хлюпнул носом и кивнул.
>>>Она надеялась, что у него и правда простуда. Иначе это была бы первая стадия героиновой ломки. Но, возможно, все-таки простуда плюс неизбежный стресс от работы с Инчмейлом.
Холлис заставила Клэмми проглотить пять капсул Колд-FX и сама приняла три для профилактики. Обычно они не помогали, когда уже совсем разболеешься, только если зацепить простуду в самом начале, но ради лекарства Клэмми согласился зайти в «Старбакс» на Голден-сквер, сразу за углом, и Холлис надеялась на эффект плацебо. Инчмейл, считавший Колд-FX очередным фуфломицином, утверждал, что у него другого эффекта и нет.
– Принимай и дальше, – сказала Холлис, ставя пластиковый пузырек перед Клэмми рядом с бумажным стаканом горячей ромашки. – На инструкцию не смотри. Пей по три капсулы три раза в день.
Клэмми пожал плечами.
– Где ты, говоришь, оторвала «хаундсовский» куртяк?
– Взяла у знакомого.
– А он где добыл?
– Я не спрашивала. Мне сказали, это «секретный бренд».
– Не такой уж секретный, если знать. Просто найти трудно. «Хаундсы» на дороге не валяются.
– Он уже говорит, что надо перезаписать минусовки? – Холлис решила сменить тему. Тогда, если Клэмми сам вернется к джинсовке, она сможет поддержать разговор, не выдавая чрезмерную заинтересованность.
Клэмми поежился и кивнул.
– Предлагал писать в Тусоне?
Клэмми наморщил скрытый под шапочкой лоб.
– Вчера. – Он глянул через окно на опустевший из-за дождя Голден-сквер.
– Там есть одна студия. Его секрет. Соглашайся. И если потом он захочет заново писать вокал – тоже соглашайся.
– Тогда какого хера он выкручивает мне яйца сейчас?
– Его метод работы.
Клэмми закатил глаза – к потолку или к черной шапочке, – затем снова посмотрел на Холлис.
– «Хаундсы». – Джинсы на нем были черные, очень узкие. – Двадцать унций. Тяжелые, как зверь.
– Слабби?
– Ты слепая?
– Где ты их нашел?
– В Мельбурне. Там одна знала, где и когда.
– В магазине?
– В магазинах их не бывает. Только в секондах, да и то вряд ли.
– Я гуглила. Нашла роман Мэри Стюарт, рок-группу и диск другой группы…
– Посмотри следующие страницы выдачи, найдешь eBay.
– «Хаундсы» на eBay?
– Все паленые. Почти все. Китайские.
– Китайцы их подделывают?
– Китайцы, по ходу, подделывают все, – сказал Клэмми. – Если на eBay выплывают тру-«хаундсы», кто-то сразу предлагает столько, что торг прекращают. Ни разу не видел, чтобы «хаундсы» ушли с аукциона.
– Это австралийский бренд?
У него стало то же брезгливое выражение лица, что при их прежних встречах.
– Да нет же. Это «хаундсы».
– Расскажи мне про них, Клэмми, – попросила Холлис. – Мне надо знать.
6
Развязка
Пластиковый чехол «нео» напоминал Милгриму детекторы неоднородностей, какие продают в строительных магазинах. То же сочетание простоты и неудобства.
– Ластовицы? – спрашивал Рауш в телефоне.
– Он сказал, нужны. В шаговом шве.
– Что это такое?
– Тканевая вставка между двумя швами. Обычно треугольная.
– Откуда вы это знаете?
Милгрим задумался.
– Мне нравятся детали.
– Как он выглядел?
– Похож на регбиста, – ответил Милгрим. – С каскадом.
– С чем?
– Я не могу говорить, – сказал Милгрим. – Развязка близка.
– Что…
Милгрим нажал отбой.
Убирая «нео» в карман, он сел прямее, и ему передалась мощная сосредоточенность хирургически пересаженного мотора. Бронированная четырехдверная «тойота-хайлюкс» застыла на светофоре перед въездом на круговую развязку Хангер-лейн, самую большую в Англии и построенную не для слабонервных: семь полос машин, целеустремленно мчащих к семи разным съездам.
По словам Олдоса, другого водителя «Синего муравья», от них требовали ездить из Хитроу этим маршрутом, далеко не оптимальным, чтобы сохранить навыки, которые быстро теряются на лондонских улицах.
Внутренне собравшись для разгона с нуля на безопасных шинах, Милгрим глянул вправо, вниз, увидел колено водителя в соседнем ряду, обтянутое серой тканью в тонкую белую полоску, и пропустил момент, когда зажегся зеленый.
И вот они уже несутся по круговому шоссе, водитель умело бросает махину «хайлюкса» вбок, встраиваясь в крошечные просветы на соседней полосе.
Милгрим понятия не имел, отчего это доставляет ему такой кайф. До Базеля он бы всю развязку просидел зажмурясь, а если бы знал про испытание загодя – повысил дозу препарата. А сейчас сидел, ухмыляясь, и держал зажатый между колен тубус двумя руками, как джойстик.
Они выехали с развязки. Милгрим блаженно выдохнул и почувствовал на себе взгляд водителя.
Этот был не такой разговорчивый, как Олдос. Хотя, может, просто из-за анализа мочи. Олдосу ни разу не пришлось забирать анализ и ехать в Лондон с остывающей баночкой в кармане.
