Борт 513 (СИ) - Макара Дэйв
- Не смотрите так на меня! – Взвился курицей со своего насеста, куратор от делусцев. – Я вам не позволю рассматривать себя в качестве… Жертвенного харша!
- Ай, не парьтесь… - Легкомысленно махнула рукой Мита. – Это он меня имеет ввиду. Рассматривал бы он вас, так рассматривал бы уже под метосканером!
- Не пали контору. – Я погрозил женщине кулаком, припоминая, что кажется, кто-то из экипажа фрегата показался мне совершенно точно соответствующим роли мужа Миты.
Жалко конечно, бедолагу, но то ли он меня занозил, то ли реально ей подходил, теперь я уже и не вспомню…
- Мля… А вот теперь мне и самой как-то не по себе… - Мита поежилась. – Боюсь даже представить, что там у него в голове сейчас вертиться!
- У меня что, все на лице написано?! – Искренне удивился я.
- Да! – Дружным хором обрадовало меня пять голосов.
- Ну, тогда помните… Свидетели долго не живут!
Вообще-то, я хотел пошутить, но…
Улыбнулась только Мита, знакомая с моим дурным чувством юмора.
Остальные реально намотали на ус, боюсь, как бы они «Ипохондру» в ближайшем же бою в спину не расстреляли!
А то с дураков станется…
- Итак, к чему приходим? – Делусец смотрел на меня в упор, почему-то упорно считая меня главным в этом деле.
- Максимальные прыжки больше не делаем. – Я вздохнул, в голове формулируя всё, до чего можно было дотянуться. – Смысла нет рвать движки. Тем более что нам будет проще сделать два прыжка по семь дней, с нормальной корректировкой, чем сломя голову прыгать на десять, а потом крыть матом, что следующие четыре пойдут зигзагом. Так как искин «Ипохондры» мощнее ваших, расчетами курса будем заниматься мы, тем более что у нас и сканеры свежее, а это выше уровень безопасности. Да и время ожидания сократится часа на три-четыре, а это, в случае жопы, реальный шанс выжить.
- Какая у вас плотность щитов? – Аратанец, услышав «шанс выжить» навострил ушки на макушке, зная, что у его кораблика с полями как раз таки беда.
- Линкорная, с возможностью внешней подкачки и восстановления. – Искин «Ипохондры» точно знал ТТХ, в отличии от владельца.
Стыдно, конечно, но, для знания ТТХ у меня есть Тьма.
- А «первый» выстрел? – Делусец подозрительно глянул сперва на аратанца, потом на меня. – Тоже линкорный?
- Боюсь, тут мы отстаем от вас, процентов на десять-четырнадцать. – Искин снова выдал информацию, кажущуюся секретной, но, таковой точне не являющейся.
- Крепкая шкурка, высокая скорость, а вот зубки подкачали. – Куратор аратанцев с сожалением вздохнул. – Но в комплекте с нами, это и вправду зубастое трио. «Лезка» аратанцев, наш снайпер, защита и поддержка «Ипохондры»… У вас же есть чем отпугнуть «москитов»?
- О, да, вполне себе. – Я улыбнулся. – Для «москитов» у меня есть хорошая электрохлопалка!
- И в таком случае, фрегаты действительно становятся «слабым звеном». – Делусец качнул головой. – Не удивлюсь, если у вас нашлось место для ядерного гостинца…
- Увы, ядерное оружие запрещено конвенцией. – Расхохотался я, разводя руками. – Минмаатар чтит «Конвенцию Разумных»…
- Ага-ага… - Делусец и аратанец переглянулись и едва заметно кивнули, что, мол, они тоже чтут «Конвенцию…»
Откинувшись на спинку, не смог скрыть зевок – вечерок выдался занятный, но хоть теперь понятно, что у нас впереди.
Ну, более или менее, разумеется.
- Осталось решить, что нам делать с «координаторами». – Делусец спрятал свои блестящие, бесстыжие глазоньки. – Может, трое, это слишком?
- Думаешь, можно грохнуть пару? – Подхватил я озабоченно. – Я своего валить не дам! А со своими вы уж без меня разберитесь, пожалуйста.
До кураторов дошло, что над ними издеваются, так что легкий испуг разменялся на легкие улыбки, которые смачно подпортила Мита.
- А вот, кстати, да… Эти двое тут точно лишние!
Никогда не мог понять женщин!
Проводив гостей, уложил Миту обратно в медкапсулу, вытаскивать очередной киборгизированный орган и пошел в рубку.
Очень сильно хотелось найти того счастливца, которому достанется Мита!
И понять, что же он такого натворил!
И как их свести, чтобы она его не грохнула…
Эх, что за жизнь у капитана – одни вопросы, одни дела, некогда даже киношку глянуть!
Помотав головой, решил, что на сегодня с меня вопросов хватит – ответов все равно не прибавилось, гениев так же не нашлось, а значит что?
Правильно, займемся самым уникальным расслабляющим и тонизирующим действием!
СПАТЬ!!!
Очутившись в своей пустой каюте, пару секунд раздумывал раздеваться или валиться как есть, но уснул раньше, чем придумал.
Я уснул даже раньше, чем тело осознало, что управляется не разумным, вечным и добрым, а уже вылезшей наружу тьмой подсознания, которое у меня, иногда, бывает богато на странные выверты.
С женами этого не проявлялось, но теперь, в теплой пустоте манящего одиночества, очень долгого и очень темного, «выверты» полезли наружу!
Сперва в снах.
В ярких, чисто-звездно-кристальных лужах, по которым я рассекал то кролем, то брассом, спасаясь от омерзительно пыльных развалин хорошо знакомого города, которой ненавидел тогда и продолжал ненавидеть сейчас.
Я выбирался из луж с голой жопой, нырял хорошо знакомые бутики перехватывая изрядно пыльную одежду и натягивая ее на свое мокрое тело.
Бутиковое шмотье намокало, прилепало и становилось стандартно серым, унылым, как вся тогдашняя мода, у которой было только три цвета – черный, белый и серебристый.
Я матерился в поисках нормальной обуви, а не того модельного говнища, которое годится только для фотосессии какой-нибудь звезде, чьи ноги совсем не жалко.
От бутиков с одеждой к веренице магазинчиков с необходимой мелочовкой и конечно же, самой главной ценностью этого мерзкого городишки – бутилированной водой!
От сна к сну, от фазы к фазе, я ненавидел город все сильнее и сильнее.
За «легионеры», которые развалились на третьем километре моего похода через город.
За авто, торчащие по улицам, за торчащие из авто обглоданные кости, за тонкий запах прореагировавшей кислоты.
За ядовито-железистый привкус беды на языке.
За странную систему клапанов, диаметром в два человеческих роста, что отводила воду в подземном русле перешейка, связывающего два моря коридором в пятьсот километров.
За каменную скалу, в недрах которой так и покоится затопленная подводная лодка, в дебрях которой покоится и мое бренное тело, расхаживающее сейчас, неведомым мне образом по улицам города детства.
Бред.
Сумасшествие.
Бьющееся в горле, сердце.
Как же я соскучился по этому сну!
У Карча было не до него, потом навалилось целых пять прекрасных тел, но…
Стоило остаться одному и, здравствуй, тварь!
Да не сон тварь, а город!
Город этот – хищная, подлая тварь, вырваться из лап которой оказалось самым сложным!
Я ненавидел его тогда, ненавижу и сейчас, сколько бы времени не прошло.
Я вновь оказался перед старинным зданием краеведческого музея, проскочил чучело, ой, мумию, вечно дремлящей вахтерши и пройдя по залам, вошел в закрытый фонд.
Все ведь вокруг вранье и сон, помните?
Отодвинув псевдоисторическую ценность – верблюжье одеяло аляповато расшитое орнаментом – встал перед шкафом, из которого когда-то вышел.
Предки умели строить так, что и лозоходец не найдет тоннеля!
А я нашел!
И пусть в тоннелях, по большому счету, было пусто, но сами тоннели прекрасно функционировали, оказавшись намного глубже, чем всратые подземные паркинги, намного глубже…
Под рекой.
Под свежепостроенной в года насильственной мусульманизации мечетью, развалины которой уныло напоминают, что времени насрать на придуманных богов.
Под дорожной развязкой, которую ждали, как манну небесную, а получили очередное «пшик».
Под развалившимися многоэтажками, для постройки которых врзрывали скалы.
В огромную пещеру, где все так же стоят подводы набитые скарбом, где вдоль стен стоят все еще закрытые сундуки, подозрительно тяжелые, из которых подозрительно потягивает смертельным холодом.
