Вадим Проскурин - Звездный шлюз
— Эту байку я тоже слышал, — сказал я. — Только не надо слишком серьезно к ней относиться. Такие фокусы проходят только в сказках, а в реальной жизни, если наркобарон наймет хорошего адвоката…
— То адвокат бесследно исчезнет, — продолжил за меня Габов. — Я же говорю, жестокость должна быть запредельной. С волками жить — по-волчьи выть. Ты вот не веришь, что я говорю правду, а зря. Все очень просто. В том городе находился большой завод, принадлежавший одному крутому олигарху, ты его по телевизору много раз видел.
— Не видел. Я новости по телевизору не смотрю.
— Зря. Полезно иногда посмотреть, чтобы поддерживать себя в форме. А то размякаешь, становишься, так сказать, мягкоскорлупным…
Даша во мне вспомнила диснеевскую «Русалочку» и я непроизвольно улыбнулась.
— А нельзя становиться мягкоскорлупным, — продолжал Габов. — Теряешь хватку, слабеешь, начинаешь думать не о деле, а о счастье… А посмотришь новости, увидишь, как друзья ФСБшники из отдаленной управы нашли в заброшенном гараже убитый «жигуль» с гексогеном в багажнике, как подкатит к горлу злоба, сразу чувствуешь, процесс пошел, озверение помаленьку восстанавливается.
— Такие новости нынче совсем не новости, — сказал я (Андрей снова вышел на передний план).
— К сожалению, да, — кивнул Габов. — Но ты просто фишку не понял.
— А в чем тут фишка?
— Фишка очень простая. Почему друзья ФСБшники не стали дожидаться хозяев «жигуля», а сразу позвали телевизионщиков? По очень простой причине, только вслух я ее озвучивать не буду, противно.
— Тогда не озвучивайте, — сказал я. — Давайте лучше координаты тела, я его займу, а завтра приступлю к работе. Сегодня уже поздно, сегодня я лучше напьюсь.
— Давай, — сказал Габов. — Хочешь, вместе напьемся?
Я немного подумал и кивнул. И в самом деле, почему бы не напиться с хорошим человеком?
Может показаться парадоксальным, но после этого разговора у меня уже не осталось сомнений в том, что Габов — хороший человек. Он может говорить чудовищные вещи, но окраска его ауры расставляет все точки над ё. Он не злой, просто у него такая работа, он не глупый, просто он слишком устал. И еще он считает, что вот-вот наступит время озвереть по-настоящему.
8Я занял тело Александра Фоша и сразу почувствовал себя лучше. Все-таки моя мужская составляющая заметно сильнее, чем женская. В теле сексапильной блондинки я чувствую себя неуютно и неуверенно.
Освоение нового тела заняло минут пять, затем я позвонил мадам Фош и сообщил ей, что домой приеду поздно, потому что ужинаю в ресторане с мсье Божоле. Супруга выразила радостное недоумение — раньше мсье Божоле никогда не ужинал в ресторане с мсье Фошем. Подумала, небось, что ее мужа скоро повысят. Знала бы она, что с ее мужем происходит на самом деле…
Посидели мы славно. Мсье Божоле пригласил на дружеский ужин мсье Савиньи (Андрей Кожухов) и мсье Огюста (Миша Сабалин). Жаль, что память тела ограничивала тягу к веселью. Французы, по сути своей, дикие люди — сидят, болтают языками, как старушки на лавочке, цедят целый вечер единственную бутылку вина на четверых, даже неинтересно. А когда ты хочешь показать телу, как надо развлекаться по-настоящему, оно упирается и выдает предупреждающие сигналы один за другим.
Еще один источник неприятностей заключался в том, что Даше во мне очень понравился мсье Савиньи. Странное чувство испытываешь, когда сидишь напротив молодого человека, а внутренний голос говорит: «Эх, как бы он меня разложил». Я ему мысленно говорю: «Это невозможно, мы ведь оба мужчины», а внутренний голос игриво отвечает: «Ничего страшного. В жизни надо все попробовать». Боюсь, я был не прав, когда думал, что мужское тело снимет все проблемы.
Поначалу мы пытались произносить тосты, травить байки, рассказывать анекдоты, но потом разговор как-то незаметно перешел на деловые вопросы. И вскоре выяснилась одна очень неприятная вещь.
Оказывается, Габов думает, что я умею программировать нанозавод. Когда я сказал ему, что ничего подобного не умею, он жутко расстроился.
— Так вот почему яхры так легко сдали нам это хозяйство! — воскликнул он. — Они знали, что у нас с ним никто не справится. Сидят себе и посмеиваются, ждут, когда мы помощи просить придем.
— Сейчас им не до нас, — заметил я. — Сейчас они отстреливают духовных мутантов с Броуна. Им это труднее, чем нам. Во-первых, их интернет так тесно интегрирован с Сетью, что нормальную прослушку вроде этого вашего…
— Сорма, — подсказал Габов.
— Прослушку вроде вашего сорма у них не организуешь. А во-вторых, у них демократия американского типа.
— Не совсем, — уточнил Сабалин. — На Шотфепке демократия, скорее, голландского типа, а на Руроа, например…
— Руроа входит в конфедерацию чисто номинально, — вмешался Кожухов.
— Вы еще подеритесь тут, — прокомментировал Габов. — Горячие французские парни.
Кожухов с Сабалиным нехотя замолчали и я получил шанс вставить свою реплику:
— В этот раз яхры не строили нам никаких пакостей, — сказал я. — Во-первых, они не знали, что Вудсток временно отгородится от остальной вселенной.
— Временно? — заинтересовался Сабалин. — Ты точно знаешь, что временно?
— Я тебя потом ознакомлю с его докладом, — сказал Габов. — Насчет временности — вопрос спорный… по-моему… Но обсуждать его мы сейчас не будем. Сейчас давайте обсудим вот что. У нас скоро будет нанозавод, с которым мы ничего не сможем сделать.
— Надо китайцев попросить, — подал голос Кожухов. — Они уже должны были закончить свой проект с монахами.
— Это вряд ли, — покачал головой Габов. — Они делают свой нанозавод по старинке, на традиционных химических реакторах.
— А мы? — заинтересовался я. — То есть, яхры?
— У яхров элементная база построена на разветвленных белковых молекулах, — объяснил Сабалин. — Одна молекула — один триггер. Микросхемы получаются очень маленькими, проблема теплоотвода не стоит, энергопитание идет через биологические растворы, рабочие органы выращиваются из той же массы, что и ядро завода, операторам не нужно думать о распределении строительных материалов… Короче, у яхров все круто.
— Так что китайцы нам не помогут, — подвел итог Габов. — Разве что на самый худой конец.
— На худой конец вьетнамцы разобрали, — процитировал я пошлый анекдот. — На самом деле не все так плохо. У меня один фрагмент личности унаследован от автономного агента Вудстока.
Кожухов сразу понял, о чем я говорю.
— У тебя есть личный канал доступа на Вудсток! — воскликнул он. И неуверенно спросил: — Так?
— Так, — кивнул я. — Так что с нанозаводом проблем не будет. Схожу на Вудсток, разберусь, что к чему, и все запрограммирую, как надо. Заодно и про компьютеры инопланетные узнаю.
— Ты же свихнешься, — покачал головой Сабалин. — Человеческий мозг столько знаний не вмещает.
— У Андрея уже не человеческий мозг, — сказал Габов. — Не ходите дети, ни за что на свете, гулять на планету Броун. Андрей еще легко отделался.
— Не только Андрей, но и Даша, — уточнил я.
Сабалин сделал обалдевшую физиономию и протяжно присвистнул.
— Мейоз? — уточнил он. — С Дашей?
Я мрачно кивнул.
— Ты бы лучше почитал мой доклад, — посоветовал я. — Там много интересного написано.
— Это должен знать каждый, — подал голос Кожухов. — Как цитатник Мао Цзэдуна.
— Да идите вы, — отмахнулся я. — Злые вы, уйду я от вас.
— Только не на Вудсток, — посоветовал Кожухов. — Кто его знает, как он к пьяным относится. Лучше сначала проспись.
— И то верно, — сказал я и подозвал официанта, чтобы расплатиться.
В ауре Габова промелькнула едва уловимая искорка. Он явно хотел взять все расходы за ужин на себя, но память тела подсказала ему, что во Франции так не принято. Он не стал настаивать на своем.
Я поймал такси, отправился домой, разделся, принял душ и завалился спать. Где-то в промежутке, вероятно, трахнул мадам Фош, но в этом я точно не уверен. Пить надо меньше.
9Шестое и, частично, седьмое июня я провел на Вудстоке. Жене я сказал, что экстренная необходимость требует моего присутствия на работе в воскресенье, она странно посмотрела на меня и по ее ауре я понял, что она думает, что я завел любовницу. Ну и пусть себе думает.
Надо будет при случае сказать Габову, чтобы он вселил какую-нибудь сотрудницу в тело мадам Фош, а то скоро мое поведение станет совсем подозрительным, супруга начнет злиться и устраивать сцены, а это будет отвлекать от дел.
На этот раз Вудсток даже не удостоил меня разговором. Я объяснил ему, что мне нужно, и тут же провалился обморок.
— Спасибо, — сказал я, убедившись, что знаю о нанозаводах и биологических компьютерах практически все. — Помнишь, ты говорил, что на меня больше не действуют ограничения по объему одновременно усваиваемых знаний? Они в каком смысле не действуют — вообще не действуют или просто стали гораздо слабее, чем раньше? Если я еще раз к тебе приду, у меня голова не лопнет?
