Сергей Лукьяненко - Фальшивые зеркала
– Сейчас… – невпопад бормочу я, перелистывая страницы. Маньяк вздыхает, но терпеливо ждет. Маг возлежит в позе пресытившегося радостями жизни султана и демонстративно зевает…
– Что там? – снова не выдерживает Чингиз. И на этот раз мне есть что ответить.
– Тут чертежи. Я бы сказал, что это особо эргономичное кресло… только это скорее эргономичное ложе…
…Когда вокруг стоят пять человек, беззастенчиво пялясь в книгу, что держишь в руках, очень трудно контролировать процесс утечки информации.
Скажем честно – невозможно.
– Да что за хренотень! – выражает общее мнение Падла. – Эти чудаки изобрели гибрид кровати и зубоврачебного кресла, а за него идет такая схватка?
– Они даже не изобрели, а собрали, – поправляет его Маньяк, перелистывая через мое плечо несколько страниц. – Видишь, сплошные указания на купленные патенты? Эти использовались в медицине для ухода за больными, пребывающими в коме. Эти – в космических исследованиях… системы дистанционного контроля и бесконтактные интерфейсы…
– Периодический массаж тела, опционально – зондовое и внутривенное питание, а комбинезоны и шлемы можно выбрасывать на помойку, – подводит итог Чингиз. – Лихо. Все на поверхности, но лихо. Я бы не отказался от такого рабочего места. У меня всегда затекает спина, если сижу в глубине больше десяти часов. Но убивать из-за этого… или бояться этого… чушь какая-то, ребята!
– Темный Дайвер особо просил вторую часть проекта, – напоминает Падла. – Давай, Леня, ищи. Искусственная природа, или как-то так…
– Искусственная натура, – говорю я, открывая книгу. – А вот это софт… сплошной софт.
– Системы фильтров. – Маньяк щурится, глядя на перелистываемые страницы. Я сдаюсь и начинаю листать быстрее, не пытаясь вникнуть в строчки. – На изображение, на звук, на пространственные перемещения… Ох ты… да не могли они такой степени компрессии достичь!
Он трет лоб и неуверенно признает:
– А может, и смогли…
– Что это, Шурка? – спрашиваю я.
– Похоже на систему слежения… верно? – Маньяк и Падла переглядываются. Падла кивает:
– Очень похоже. Самообучающаяся система, отслеживает и фиксирует поведение объекта, очевидно – человека. Да еще и с обратной связью… Ёптыть! С прогнозированием, с элементами ИИ…
– Да не может быть искусственного интеллекта на современной технической базе! – возмущается Маньяк.
– Не может, – признает Падла. – А тут не о конкретной машине речь идет. Тут привязка к общесетевым ресурсам. Перераспределение информации… общие базы данных, личные базы данных, потоковое кодирование и декодирование…
– Журналы надо начинать читать с конца, – говорю я. И открываю томик на последних страницах.
– Резюме, – радостно говорит Пат, повисший на плечах Чингиза и Падлы. – Я тоже с конца начинаю смотреть!
«Проект „Искусственная натура“ прошел предварительную проверку в трех режимах, – начинаю я. – В первом случае, как видно из заключения…»
Ничего нам не видно. Не читали мы отчеты об экспериментах, они где-то там, между описанием программ и резюме. Но я верю тем, кто составлял отчет. И наверное, поверил Ромка, тоже начинающий читать с конца…
«Использование внешних баз данных, вложенных при программировании первичных поведенческих реакций, копирование реакций партнеров-людей и анализ эффективности собственных действий позволили добиться некоторых результатов, не укладывающихся в стандартные схемы искусственного интеллекта. Представляется возможно предположить, что при дальнейшем наращивании мощности операционной системы и расширении доступного модели жизненного пространства, она вплотную подойдет к тем параметрам, которые оценены как пороговые для разума. Однако некоторые особенности вложенных в модель первичных поведенческих реакций, при всей их эффективности для быстрого развития и самосовершенствования, заставляют считать нецелесообразным дальнейшее ее развитие. Свертывание работы рекомендуется провести в течение двух-трех месяцев, после чего возобновить эксперименты на моделях с меньшей исходной агрессивностью.»
– А я знаю, про кого это, – неожиданно говорит Пат. – Знаю.
Наши взгляды встречаются, и я киваю. Мне кажется, мальчишку начинает слегка колотить.
Одно дело – быть заложником в игре, заложником программы.
Другое – понять, что тебя держало за шкирку, прикрываясь от ракетомета, живое существо. Уже почти разумное. Несчастный Император, прикованный к последнему этапу игры. Раз за разом выходящий на бой… непобедимый, могучий и все равно проигрывающий.
– Да они там все… закрой уши, Пат! – ревет Падла. – Они там все…
– Тихо, – обрывает его Чингиз. – Они проводят опыты с ИИ. Использовать в качестве экспериментальной модели монстра из сетевой игры
– прекрасная мысль. Это оправданно экономически… им ведь еще и приплатили за программирование центрального персонажа, помните, Крейзи жаловался? У «Лабиринта Смерти» прекрасные защитные системы – модель не сможет вырваться, и хакеры к ней не подберутся. Постоянный приток новых игроков, меняющих тактику и стратегию.
– Хрен ли стратегия, он меня взглядом сжег! – возмущается Падла.
– И что? Это изначально агрессивная модель, ты же слышал? И в этом нет ничего странного, увы. Необходимость защищаться и нападать – движущий фактор эволюции. То, что данная эволюция происходит в виртуальном пространстве, а вместо тела у Императора – пакеты электрических импульсов, ничего не меняет. Все разумно. Гнусно, но разумно.
Падла тяжело дышит, но молчит.
– Я как-то листал одну книгу, – добавляет Чингиз. – Так в ней главный положительный герой учил главную положительную героиню, как добиваться победы. «Стань злее злых, стань подлее подлых…» И это положительные герои книги, претендующей на гуманизм. А чего ты хочешь от бизнесменов, Падла? Если писатель, считающий, что учит добру, пропагандирует такой лозунг? И чего ты хочешь от программы-Императора? Его убивают! Каждый день! Его приходят убить, а не выпить чая в саду! Он не мог стать иным, черт возьми!
– Да понял я все, – неохотно отзывается Падла. – Тебя послушать, так всех на свете оправдать можно…
– Меня этому жизнь научила. – Чингиз пожимает плечами. – Не всех, конечно… но почти всех. Леонид, читай дальше.
«Второй режим проверки, – начинаю я. Пока Чингиз и Падла спорили, Маньяк и Маг уже успели забежать вперед, и теперь терпеливо ждут, пока я перелистну страницу. – Эксперимент проводился на добровольцах, проводящих в глубине не менее двенадцати часов в сутки. Технические характеристики их компьютеров варьируются от средних до максимально мощных по США на момент начала эксперимента. В качестве вспомогательных ресурсов использовались свободные и общедоступные мощности серверов, поддерживающих Диптаун. Как видно из графиков…»
– А где графики? – недоуменно спросил Пат. Я игнорирую вопрос, Чингиз что-то быстро и тихо объясняет. Наверное, значение слова «резюме»…
– Первые проявления послежизни замечены на пятом месяце эксперимента. Опережение скорости нормальных человеческих реакций, фиксируемое только на аппаратном уровне, отставание между выходом человека из дип-гипноза и исчезновением виртуального персонажа. К концу года у всех участников эксперимента возник эффект «ведения». Находясь в виртуальности, они испытывали состояние, сходное с состоянием наркотического опьянения, ощущение, что тело действует самостоятельно, беседа ведется кем-то со стороны. При этом практически не возникало ощущение насильственности «ведения», все, сказанное или сделанное, воспринималось как собственная нормальная реакция на происходящее. Окончательным доказательством существования послежизни является поведение виртуального персонажа после принудительного разрыва связи с человеком-оператором. Вначале наблюдались кратковременные паузы, «замирания» персонажа, неадекватные реакции на окружающий мир, после чего следовал короткий период внешне осмысленных и укладывающихся в рамки поведения оператора действий. В ходе повторных экспериментов период «замирания» сокращался, пока не перестал фиксироваться аппаратными методами. Время самостоятельного существования виртуальной модели достигало в отдельных случаях нескольких часов, а в рекордном случае – двадцати шести часов тринадцати минут, что превышает доступный человеку естественный период пребывания в глубине. Внешне модели выглядели вполне естественно, поддерживали общения на бытовые и специальные темы. Отмечены субъективно удачные шутки, проявления эмоций, депрессивные реакции. В трех случаях зафиксированы творческие действия, аналогов которым не обнаружено. Однократно виртуальная модель проявила ярко выраженные интуитивные способности.
– Блин, – говорит Падла. – Блин и блин. Они создали ИИ!
