Николай Башилов - Книга первая. Атака
– Вот этого не нужно. Власть ты терять не хотел, а ручки испачкать боялся. Я тебе все четко тогда расписал, и ты согласился. Без врага – внешнего или внутреннего – ты у руля долго бы не удержался. Так что давай не будем, дорогой. – Ладно, все. Проехали.
– И вот еще что. Необходимо запретить любые контакты сотрудников лаборатории № 6 с внешним миром. Любые!
– Только лаборатории № 6?
– Другие меня не интересуют.
Генеральный координатор кивнул начальнику охраны:
– Выполняйте!
Советник Брон уходил от Генерального Координатора, встревоженный гораздо больше, чем это могло показаться со стороны.
Глава восьмая
Город гудел, как растревоженный улей. На улицах было пустынно: сильный мороз и усиленные патрули не способствовали оживлению. Однако подъезды в домах были забиты обменивающими мнениями людьми. Соседи обсуждали содержание листовки. Репрессии затронули каждый дом, поэтому гневные реплики в поддержку изложенных в листовке фактов и требований почти не встречали сопротивления.
Ингрид с фрис Шебанска тоже вышли на площадку. Фрис Шебанска принесла листовку и газету, когда утром вышла в магазин за хлебом. Она ворвалась в квартиру сверхвозбужденная и сияющая.
– Вот оно! Началось! Теперь они запрыгают! Смотри скорее, Ингрид. Ингрид прочитала листовку, взглянула на список в газете и порадовалась за удачный ход своих друзей.
– А я вам что говорила?
– Вот молодцы! Как думаешь, Ниведа тоже принимала в этом участие?
– Конечно. Она же сейчас вместе с Зорро и Греем.
– Греем? Кто это?
– Напарник и друг Зорро. Они вместе были у Ниведы в момент ареста. Фрис Шебанска принялась изучать список расстрелянных, приведенный в «Ведомостях Гедонии», то и дело восклицая:
– И этого! Вот сволочи! И этого тоже! Нет, какие же они все же сволочи! Ингрид поняла из этих восклицаний, что фрис Шебанска знает чуть ли не всех, упомянутых в списке.
– Ой! А вот этот – это же родственник нашей соседки! Пойду скажу ей, бедной… Она вышла, а через полчаса с лестничной клетки послышался гул голосов. Ингрид выглянула и увидела на площадке практически всех жильцов, находящихся в этот момент дома. Кто-то громко зачитывал текст листовки для тех, кто не был еще с ним знаком. Тут же раздавались комментарии. Ингрид увидела на лестнице фрис Шебанска и протиснулась к ней, затем вызвала на связь Странника с Греем и включила прямую трансляцию.
– Нет, как они их: кровавые вурдалаки!
– Тише вы!
– Надоело бояться! Им только это и надо – держать нас в страхе!
– Неужели все это правда?
– В газете указаны номера телефонов всех расстрелянных. Звони по любому и проверяй. Да вон, из нашего подъезда у двоих в этом списке друзья или родственники. Все правда.
– Что ж это творится? За войну меньше потеряли! Какой ужас!
– Теперь им скоро конец. Одни уже испытали на своей шкуре, что они несли людям. Эти ребята, чувствуется, до всех них доберутся.
– Пусть только скажут, что нам делать. Все поднимемся!
– Верно…
Ингрид прислушивалась, и вновь и вновь радовалась за друзей, сумевших неординарным ходом так резко преломить настроение запуганных людей.
Вернувшись в квартиру, фрис Шебанска и Ингрид начали гадать, состоится сегодня церемония награждения или будет отменена. Фрис Шебанска куда-то позвонила и, выслушав ответ, повернулась к Ингрид.
– Как не странно, состоится. Выходит, еще не совсем в штаны наложили со страху. Ладно, посмотрим… И женщины начали готовиться к вечеру.
…Комплекс на Винторовке оказался роскошным дворцом в форме многолучевой звезды. В месте соединения звезд высилась высотная, богато украшенная башня.
Пройдя через многочисленные посты охраны, они оказались в этой башне, где находился огромный зал на несколько тысяч мест. По просьбе Странника и Грея Гаргавана связь была включена постоянно: её друзья хотели слышать происходящее в режиме реального времени. Ингрид ожидала, что после утренних событий многие не придут на церемонию. Однако сработал обратный эффект: всем хотелось взглянуть, как будут себя чувствовать и что будут говорить Генеральный Координатор и его окружение после всего произошедшего. Необычность ситуации ощущалась лишь по необыкновенно тихому уровню шума в зале, где рассаживающиеся гости говорили исключительно полушепотом. Естественно, тема на устах у всех была лишь одна.
Исключительно острый слух кочевницы позволял Ингрид улавливать обрывки разговоров вокруг.
Сзади сидели двое военных в крупных чинах с женами и обменивались новостями. – Ты слышал, что генерал Мортий покончил с собой?
– Еще бы не слышать. А что ему оставалось делать? На себе опробовать им же введенные методы допроса? На его место назначен генерал Свикс.
– Как тебе все происходящее? Листовку читал?
– Читал. Пусть теперь почешутся. На фронте я никого из этих жилодралов что-то не видел. Резать связанных в подвале куда как безопаснее.
– Было до сегодняшнего дня. А вот что они теперь делать будут?
– Вот-вот. И мне стало интересно, поэтому и поперся сюда.
Фрис Шебанска, осмотревшись, начала осторожно указывать Ингрид на наиболее приметные фигуры в зале. Однако впереди лица нельзя было толком рассмотреть, а поворачиваться назад было неудобно. Решили отложить знакомство до перерыва.
Наконец, началась церемония. Генеральный Координатор произнес зажигательную десятиминутную речь, клеймя происки недобитых врагов нации и призывая сплотиться вокруг правительства, чтобы дружно дать отпор…
– Ишь как ловко повернул, каналья, – услышала Ингрид комментарий справа, где сидели двое холеных пожилых мужчин в штатском.
– Это не он, это Брон повернул. У этого бы ума не хватило. Бьюсь об заклад, что он уже наделал в штаны.
– Да, ты прав. Конечно, это работа Брона.
– Кто такой Брон? – спросила шепотом Ингрид, наклонившись к уху фрис Шебанска.
– Вечный и неизменный советник Генерального. Фактически, привел его к власти. Если увижу, постараюсь показать тебе его. Очень хитрая и опасная бестия. После речи потянулась церемония награждения. Ингрид старалась запомнить лица известных физиков. Затем был объявлен перерыв перед концертом. Прогуливаясь в фойе с Ингрид, фрис Шебанска то и дело раскланивалась с известными людьми, неизменно представляя спутницу как свою новую подопечную. Причем она так ловко прокладывала курс по залу, что почти всегда это оказывались люди из интересующего Ингрид контингента. «Незаменимая женщина», – подумала Ингрид, знакомясь с очередным крупным чином из СБГ. Ингрид обладала прекрасной памятью на лица и имена и в свое время знала в лицо и поименно почти всех своих амазонок. Сейчас она впитывала новую информацию, как губка. Мелькали имена, сыпались комплименты.
– Расскажите-ка верному поклоннику вашего таланта, фрис Шебанска, где это вы украли такую красавицу? – раздался голос у них за спиной. Повернувшись, женщины увидели перед собой мужчину лет сорока пяти с внимательным цепким взглядом.
– Не признаюсь даже вам, господин советник Брон. Вдруг уведёте, и из кого я тогда буду делать новую звезду балета? Знакомьтесь: Ингрид, советник Брон.
– У вас не глаз, а алмаз, фрис Шебанска. Надо походить за вами по пятам. Красавицы вокруг вас так и вьются.
– Вам стоит только собраться мигнуть, и они тут же слетятся к вам со всей Гедонии. Такой завидный жених. Было дело, даже я на вас посматривала с интересом. – Опять все в прошлом, опять я прозевал. – Советник рассмеялся, но глаза его при этом оставались серьезными.
– Я увижу вас во время фуршета? – продолжил он.
– Да, мы будем.
– Тогда откланиваюсь, но не прощаюсь. Женщины двинулись дальше.
– Как он вам?
– Примечательная личность. Особенно глаза. Не припомню, чтобы мне встречался такой пронзительный взгляд. Знаете что, за фуршетом вам обязательно надо попросить его за Ниведу. Вы ведь не можете знать, что она бежала. Иначе этот тип обязательно обратит на это внимание.
– Ты права, милая. Та-ак, пойдем-ка теперь вон туда…
После концерта они прошли в одно из крыльев-лучей комплекса, где их ждали богато накрытые столы и звучала негромкая музыка. В ожидании остальных Ингрид и фрис Шебанска остановились у окна с прекрасной панорамой ночного Мадрона. – Кого я вижу! Милейшая фрис Шебанска! – прозвучало рядом с ними.
– Доктор Тернэ! Вот уж кого я действительно рада видеть! – Фрис Шебанска расцеловалась с представительным мужчиной её возраста. – Ингрид, позволь представить: мой старинный друг и по совместительству вице-президент Академии наук доктор Тернэ, физик. Доктор, это Ингрид, моя протеже.
– Склоняюсь перед подобной красотой, о прекраснейшая протеже моей старинной подруги.
Все рассмеялись.
– Был немало удивлен, заметив вас здесь и зная ваше отношение ко всему этому, – он покрутил рукой в воздухе. – Тем более сегодня.
