Алекс Кош - Союз проклятых
– Андрей Валькович доставлен, – сообщил охранник, легонько подтолкнув меня в спину.
– Спасибо, можешь быть свободен, – не поднимая глаз от экрана, сказал Владимир Ильич.
Охранник вышел, а я остался стоять у входа, осматривая кабинет. Никакого минимализма: помимо стола, множество шкафов, заставленных различными железяками непонятных форм, папки с документами, огромный проекционный экран, несколько сейфов. Сразу было видно, что человек здесь действительно работал, я бы даже сказал, пахал, а не предавался старческим воспоминаниям и писал мемуары.
– Здравствуй, мой дорогой друг, – поприветствовал меня мужчина, наконец, отвлекшись от экрана и поднявшись из-за стола. – Меня зовут Владимир Ильич, но можно просто Владимир. Как говорится, будем знакомы.
Пожав мне руку, он указал на диванчик.
– Присаживайся. Чай, кофе? Разговор нам предстоит долгий.
– Кофе! – мгновенно отреагировал я. – Латте.
Я уж думал, Владимир сейчас вызовет секретаршу, но вместо этого он нажал на какую-то кнопку, и одна из стенных панелей отъехала в сторону, открыв что-то вроде мини-кухни. Кофемашина пахнула чудесным ароматом кофейных зерен, пшикнула паром, и заполнила чашки божественным напитком.
– Честно говоря, ты меня удивил, – сказал Владимир, поставив передо мной кофе. – Я потратил немало времени и сил, чтобы найти и подкупить нужного человека, разработать план операции. А ты вот так запросто, за пару дней придумал, как проникнуть в институт, обойти систему охраны, и вынести артефакт, не вызвав на себя подозрения. Как же так?
– Талант, – со смешком ответил я, хотя внутренне весь напрягся.
Слишком много личной информации знает обо мне казначей «Неназываемых». Вполне вероятно, что его люди следили за мной и могли заметить применение способностей. Хотя, вроде вне квартиры я их не светил, а в институте единственная камера, направленная на забор, была временно выведена из строя.
– В таком случае ты явно не тот класс выбрал для игры в Арктании. Вор бы подошел куда лучше.
– Это не я выбрал класс, а он меня, – практически не соврал я. – Да и магом быть куда интереснее.
– Да, да, – как-то автоматически сказал Владимир. – Раз уж теперь нас объединяет общее дело, причем в довольно длительной перспективе, то мне бы хотелось поделиться с тобой некоторой информацией о том, что же именно ты украл.
Тут я слегка растерялся. Зачем мне вообще такие подробности? Украл, и украл. Как говорится, выполнил заказ и забыл.
– Неужели тебе не интересно? – заметив мое сомнение, спросил Владимир.
– Не особо, – честно признался я.
Мне и своих проблем хватает. Меньше знаешь – сам дурак, но дурак живой и спокойно спящий по ночам.
– Отсутствие любопытства – это скорее достоинство, чем недостаток. Тем не менее, мне хотелось бы внести определенную доверительность в наше дальнейшее сотрудничество.
«То есть, замазать еще глубже, чтобы я уж точно никуда не делся, – обреченно подумал я. – Что ж, старик, жги!»
– Ты не заметил, как быстро были внедрены технологии полного погружения в вирт? – вдруг спросил старик.
– Техногенное общество, – пожал я плечами. – Сотовые телефоны прижились быстрее телевидения, а вай-фай стал обыденностью быстрее проводного домашнего Интернета. Технические новинки внедряются в общество практически мгновенно.
– Такая эрудиция весьма похвальна. Но речь идет скорее о том, что механизм вирта появился в законченном виде практически сразу. Не было поступенчатого развития технологии и каких-то подводящих к этому изобретений. Просто мгновенный прорыв и создание полностью завершенных и безошибочных методов воздействия на мозг человека. Более того, он до сих пор нисколько не изменился, начиная с самой первой модели капсул.
Я на какое-то время задумался, пытаясь понять, к чему именно клонит мой собеседник. Никогда не интересовался всерьез начинкой вирт-капсул, только понятными нормальному человеку характеристиками вроде симуляции вкусовых ощущений, функций медицинского блока и удобством посадочного места.
– Но ведь капсулы в целом совершенствуются, – наконец сказал я. – Да и хакеры весьма успешно взламывают прошивки…
– Это все программные и аппаратные надстройки над модулем взаимодействия с мозгом. А он, как я уже сказал, не изменился ни на атом с момента создания первой модели. Более того, ни одна корпорация не смогла даже приблизительно повторить этот функционал. Все капсулы сторонних производителей комплектуются модулями, закупленными в РусВиртТехе и работающими строго по определенным входящим и выходящим параметрам.
– И никто не смог создать аналог? – теперь уже всерьез заинтересовался я. – Даже китайцы?
– Я читал отчеты различных компаний и отдельных личностей, пытавшихся понять принципы работы этого модуля, все заверяют, что это совершенно новая технология, построенная на никому не известных принципах. Это как дать ученому из восьмидесятых годов прошлого века современный телефон – он просто не сможет разобраться в начинке гаджета. По сути, модуль взаимодействия с мозгом (МВМ) поставляется во внешние компании в качестве так называемого «черного ящика». Есть лишь входящие и выходящие сигналы заданного формата, а что происходит внутри – не знает никто кроме самих разработчиков. Если они вообще есть.
– Это в каком смысле? – не понял я.
Владимир перешел на шепот, словно нас мог кто-то подслушивать.
– Возможно, этот модуль создан не людьми.
Я почувствовал, как по моей спине побежали легионы мурашек. Нет, не потому что я поверил старику, а из-за осознания – я сотрудничаю с полным психом.
– А кем же? – мягко спросил я (по слухам, с сумасшедшими только так и надо разговаривать).
– Пришельцами с других планет или из других измерений, древними расами, – взмахнул рукой мужчина. – Да кем угодно, но только не современными учеными.
Ну, по крайней мере, он лично этих пришельцев не видел, а то был бы полный финиш. Значит, никто не может разобраться в технологии, появившейся практически в одночасье и остающейся неизменной вот уже много лет. Согласен, это немного странно, ведь все технологии совершенствуются и нет ни одного изобретения, которое при некотором желании не смогли бы воспроизвести современные ученые. Кроме того, есть всевозможные процедуры сертификации, тестирования и исследования, проводимые прежде, чем технические новинки перейдут в массовое производство. Вряд ли, скажем так, инопланетный объект смог бы пройти все эти этапы.
– Между прочим, корпорация РусВиртТех даже не регистрировала патент на свое изобретение, словно там уверены в том, что никто не сможет скопировать их технологию, – продолжил Владимир. – Как тебе такое?
Нет, безусловно информация очень любопытная и странная, но пришельцы… Ну, бред же!
– Странновато, – согласился я.
В наше время без патентов никуда, ведь для многих компаний основная часть дохода – это судебные тяжбы о полезных моделях и изобретениях. Пожалуй, это действительно подозрительно. Но инопланетяне? Идиотизм же.
– Но ведь качество графики и ощущений в играх меняется, – заметил я. – Не зря же создаются все новые и новые поколения капсул и игр для них.
– Все это касается лишь совершенствования информации, генерируемой капсулой и отправляемой через МВМ в человеческий мозг. Наши глаза, уши, вкусовые рецепторы, кожа и внутренние органы передают в мозг огромные объемы информации ежесекундно. Чтобы сымитировать даже простейшее прикосновение ладони к камню, требуется загрузить в мозг пакет данных объемом мегабайтов в двадцать. А теперь представьте, сколько весят все ощущения, получаемые игроком в единицу времени. Именно алгоритмы создания этих данных и совершенствуются, а никак не сам МВМ. – Владимир забарабанил пальцами по столу, явно начиная распаляться. – Ах да, еще нужно учитывать, что МВМ может работать только с полным погружением, перехватывая абсолютно все импульсы, отправляемые и получаемые мозгом. Именно поэтому до сих пор не созданы конечности и различные импланты, управляемые силой мысли, да и обычные стационарные компьютеры не транслируют информацию прямиком нам в мозг. Нет, исследования в этом направлении как велись, так и ведутся, но изобретение РусВиртТеха почему-то на сторонние разработки никак не повлияло.
Стыдно сказать, но я никогда не интересовался такими подробностями. Или, вернее, не задумывался всерьез. Технические параметры капсул, разумеется, включали в себя «натуральность» ощущений, это даже характеризовалось определенными коэффициентами для каждого из чувств. К примеру, я точно помнил, что в моей капсуле был реализован новейший алгоритм обработки вкусовых ощущений, позволяющий различать порядка десяти тысяч оттенков. В предыдущей модели их было лишь три тысячи.
– Это все очень интересно, – ничуть не покривил я душой. – Но какое это имеет отношение к тому, что я экспроприировал в НИИРТВР?
