Виктор Бурцев - Алмазные нервы
Значит, так. Мотоциклисты и парни Ягера – разные команды. Те работали слишком по-дурацки, а ягеровцы – просто идеально. Совпадение.
Кому же я так насолил? И что такое происходит в Москве, если меня
изолировали на несколько дней? О моей поездке почти никто не знал. Ласточка, Шептун, возможно, кто-то из людей Шептуна…
С этими мыслями, так ничего и не придумав, я уснул.
В гостях у Ягера я просидел почти три дня. Прочел несколько умных книг, которые не читал раньше, питался достаточно вкусно и разнообразно, дважды беседовал с самим хозяином – об искусстве, хитростях рыбалки, политике и истории. А отпустили меня совершенно неожиданно – пришел кибер в голубом, завязал глаза. Меня вывезли куда-то за город и выпустили. Моя машина стояла тут же, ключи торчали на месте, бак полный. Приключение, черт побери… Квест.
Я постоял немного, сел в машину и поехал в Москву.
Приехав в столицу, я попал с корабля на бал. Не успел я помыться с дороги и перекусить, как меня нашел кто-то из распорядителей Дома журналистов. По голосу я его не узнал, – видно, новичок. Он с трепетом в голосе поведал мне, что сегодня состоится интереснейшая пресс-конференция с участием первых лиц, любопытно поприсутствовать.
Я поблагодарил за приглашение и решил съездить. Отсутствие в столице даже несколько дней сильно сказывается: кого-то за это время кокнули, кто-то спустился с небес на землю, цены поменялись… Нелишне.
Пресс-конференция в Доме журналистов была назначена на 19.30. Я пришел вовремя: закуток для ай-джей, отведенный слева от подиума, был еще не заполнен. Усевшись в первом ряду, я подключился к внутренней корреспондентской сети и принялся оглядываться в поисках знакомых.
– Привет! – сказал Соколов из «Комсомолки». Он был облачен в свой традиционный клетчатый жилет.
– Здорово, – сказал я, пожимая ему руку. – Чего ждем?
– Ничего. Стандартная конфа со стандартными вопросами-ответами. Боремся, принимаем меры, законность восторжествует…
– Никаких сенсаций?
– По крайней мере, наши источники молчат. Ты ж не думаешь, что Борецкий застрелится прямо перед микрофоном?
Я так не думал. Мы с Соколовым принялись судачить о последних новостях, политике Германии на Ближнем Востоке и перестановках в федеральных структурах.
Зал между тем заполнялся журналистами, телевизионщики расставляли свои камеры. Пресс-конференция все-таки вызвала значительный интерес, судя по прибывшим представителям практически всех международных информационных агентств.
Наконец появились сами виновники суеты. Они сели рядком: медведеподобный министр внутренних дел Борецкий, начальник ТехКонтроля города Гостев, начальник МУРа Комарченко и спецпомощник президента Корень Дмитрий Александрович. От американцев – человек в штатском по фамилии Гиззонер и тучный полковник Брамс, которого я немного знал по работе в Брюсселе. Насколько я помню, чего-то там этот Брамс напортачил во время датского инцидента, вот и сослали в Россию. В деревню, к тетке, в глушь… Саратова, правда, больше нет, так что Грибоедов безнадежно устарел.
От немцев за столом сидели знакомые все лица: герр Людвиг Обермайер и вечный живчик Отто Ортнер, с которым ой сколько пивка попили мы в гамбургских погребках… Отто, естественно, сделал вид, что не узнал меня; я ответил тем же.
– Уважаемые коллеги! – сказал пресс-секретарь Дома журналистов Федюнин, поводя бородою. – На нашей пресс-конференции, посвященной проблемам борьбы с контрабандой наркотиков и кибертехники, присутствуют…
Он стал зачитывать список, представляемые вяло привставали.
– Вам на руки роздан краткий пресс-релиз, отражающий итоги работы федеральных ведомств за последний квартал, – сказал наконец Федюнин.
Я хотел возразить, что мне ничего не дали, но миловидная девушка тут же сунула мне через плечо печатную бумажку. Я положил ее в карман пиджака, не читая, и правильно сделал, потому что отвлекся бы и не увидел самого интересного.
За столом воздвигся министр. Борецкий исподлобья оглядел большую аудиторию, открыл рот и…
В первом ряду поднялся человек с ярким бэй-джем CNN на жилетке. В руке он держал портативную камеру, и торчавшие сзади телевизионщики возроптали, потому что он перекрывал обзор, но тут же всем стало не до обзора – камера выплюнула в сторону Борецкого бесшумный сполох белого огня.
Лазерный метатель, подумал я, машинально пригибаясь, – впрочем, так, чтобы
не терять из виду происходящее в зале. Скорее всего, японская модель, очень уж маленький… «Тошиба» или господина Мацушиты творение.
Естественно, Борецкого смело, он ничего и сказать не успел. Человек с бэйджем повел метателем влево, срезая тупо смотревших на него Федюнина, американцев, немцев… Наши не сплоховали: Гостев уже катился в сторону, за пластиковую кулису, а муровец Комарченко припал за столом и тащил из-за пазухи пистолет или что там у него было. Спецпомощник президента заорал дурным голосом и тем самым помог – стрелявший отвлекся на него, походя снес голову лучом, но тут из-за стола, как черт из коробочки, выскочил Комарченко и точно, как в тире, выпустил в человека с бэйджем очередь. Шестнадцать пуль. Судя по характерному выхлопу – с реактивным усилением. Из-за кулисы метнулся и Гостев, но огня открывать уже не стал.
Стрелка отбросило назад, на разбегавшихся репортеров. Он перевернул пару камер на треногах и завалился между кресел. Метатель косо ударил в потолок – шваркнула штукатурка – и затих
Зал приглушенно гудел: журналисты ломились в две неширокие двери, служба безопасности пыталась навести порядок, а Комарченко запихивал пистолет в кобуру и орал, перекрывая общий шум:
– Охрана! Не стойте как пидорасы! Обыскать всех, никого не выпускать!
Появились медики, почему-то бросились сначала к убитому стрелку, но их переадресовали. Хотя чего там смотреть – метатель есть метатель… Участники пресс-конференции тихо дымились, разбросанные по подиуму, на столе жарко горели, чадя, какие-то бумаги.
Бедный Отто. Но как же удалось метатель-то пронести?
– Ты что сидишь?! – рявкнул в самое ухо Соколов. – Тикаем! Тут пожарная лестница есть, там стеречь не будут!
Бежать мне было в принципе не от кого – ну обыщут, допросят да и отпустят. Но я, не особенно понимая цель бегства, помчался вслед за Соколовым. За нами устремился некий щуплый тип – кажется, из «Game.exe» – но споткнулся на ступеньках и отстал.
– Бегом, бегом! – шипел Соколов, не оглядываясь. – Налево давай!
Мы проскочили мрачную зашторенную комнату, потом коридор, заставленный старой офисной мебелью, и оказались у большого окна. Соколов схватил стул и разбил стекло.
– Полезай первый, – велел он.
Я глянул вниз: третий этаж, вполне крепкая пожарная лестница… Можно и спрыгнуть, но к чему? И я полез, цепляясь за поржавевшие прутья.
И едва не прогадал.
Зачем я посмотрел вверх? Черт его знает. Но если бы не посмотрел, не увидел бы целящее мне в голову черное жерло маленького пистолетика. Модель угадывать я за отсутствием времени не стал, только отшатнулся в сторону и выпустил перекладину из рук.
Упал я удачно, слегка присев и стукнувшись задницей об асфальт. Зашипев от боли, бросился бежать в проем между складами. Выскочил во дворик, распугал стайку бродячих собак, пробежал через арку и успокоился, едва не налетев на милицейский вездеход. Теперь метаться было не с руки.
Я чинно прошел мимо патруля. Это оказались молодые волченята, в новеньких комбинезонах, с блестящими бляхами и воронеными «калашами». Подозрений я у них не вызвал, к тому же приветливо улыбнулся.
Автомобиль, припаркованный возле Дома журналистов, оставался недосягаемым, и я направился к станции монорельса "Завод «Литий». Ячеистый коробок станции был до непрозрачности изрисован граффити; внутри на скамеечках ожидали монорельс две старушки с собачками и группа подростков, достаточно опасных с виду. Они оценивающе посмотрели на меня, но решили не связываться. Или поленились связываться. Или подумали, что с меня взять особенно нечего.
Монорельс опаздывал, отставая от графика движения. Когда опоздание перевалило за десять минут, он появился: грязно-белый, облезлый, громыхающий на разболтанных стыках рельса.
Я сел в первый, ведущий вагон, полный унылых работяг, и подсоединился к одному из уцелевших от рук вандалов новостных гнезд. Как и следовало ожидать, радио «Москва» передавало последние известия о пальбе в Доме журналистов.
– …погибло пять человек. Как нам стало известно, жертвами террориста стали министр внутренних дел России Вячеслав Борецкий, специальный помощник Президента России Дмитрий Корень, представители американской миссии Ричард Гиззонер и Абрахам Брамс, а также представитель германского бюро Интерпола Людвиг Обермайер. Кроме того, четыре человека получили ранения различной степени тяжести, не представляющие опасности для жизни. А сейчас послушайте прямой репортаж с места событий. Передает наш корреспондент Кирилл Штальман.
