Андрей Васильев - Акула пера в Мире Файролла
Зацепил. Точно зацепил. Рожа у вожака стала пепельной и глаза сузились. Я больше скажу — я начал думать что переборщил. Но тут невысокий (ну по их меркам) орк заорал — Ах ты, отрыжка Хегга! — и маханул монгенштерном, зажатым в короткопалой руке. Далее мир разбился на подобие фотооальбома-искры в глазах-зло-раздосадованное лицо вожака ПКшников-вертящееся небо.
Потом возникло знакомое марево, и я обнаружил себя, стоящего на площадке возле городской стены. Без порток, без дубинки, без гроша. В одних подштанниках — дабы не травмировать психику юного поколения видом обнаженного тела. Дело в том, что создатели игры после смерти отправляли свежеупокоенного игрока или на ближайшую точку возрождения или на ту точку, где игрок сам сохранился. Подобные точки были во всех городах и селениях. Без всего его имущества, остающегося убивцу, но зато в подштанниках. В общем остался я без кола, без двора. Одно радовало-до 10 уровня опыт у меня за смерть списывать не будут. Вот потом — беда. Крякнул — и вещи потерял и еще часть опыта потерял.
Тут бздынькнула почта. Я глянул и удивился — мне писал зеленорожий вожак с вышеупомянутым именем Ээуыхх.
«Разозлил ты меня, белолицый. Зайца моего убил, слова дерзкие говорил, умер легко. Последнее особенно обидно. Поэтому встретимся мы с тобой еще не раз. И всякий раз ты умирать будешь. Но легко ты больше не уйдешь. До встречи — и скорой».
Ну прям опереточный злодей. Если бы в письмо можно было вставить аудиоэффект, то после крайних слов должен был раздаться аццкий хохот, типа «У-ха-ха-ха»!!! Хотел я ему написать письмецо, с пожеланием вместо маленького зайчика завести молоденького ослика, но потом рассудил-да ну нах. И так эти сволочи меня троллить будут. А после такого письма вообще геноцид устроят. Я вот лучше подрасту, и по одному с ними сквитаюсь. Куплю себе палицу помассивней и устрою им холокост. Вот только надо их имена сохранить. Вот хоть бы даже в черном списке. Я как в той пословице — зла не помню, поэтому предпочитаю записывать. Да и о приближении их ко мне вовремя узнаю. Пока уровень не велик и Убер-Мега-Гига-палица не куплена, может смыться хотя бы успею.
А вообще-то дела мои хреновые — запечалился я и присел на лавочку стоящую рядом с точкой возрождения. Ничего у меня нет — ни одежды, ни оружия, ни денег. Все, что у меня сейчас есть — это кучка врагов и подгузник. С таким багажом только на виртуальную паперть. В какой-то момент я даже подумал — может ну ее, игру, вообще нах? Что-то я уже увидел, на статью хватит. Все равно геймеры ее читать не будут, а обывателю пофигу-грамотно с точки зрения игрока написана статья или нет. Налью воды, пропихну рекламу «Радеон». И всего делов.
С другой стороны — а что мне еще месяц делать? Из города не уедешь — Мамонт может проверить, не смылся ли я куда. Да и если честно — валить из-за каких-то трех вонючих орков-гопников? Как это не комильфо. Вот натянуть им глаз на задницу, а потом уйти-вот это дело.
А вообще игра затягивает. Если до этого она воспринималась как бесплатная, необременительная экскурсия — ну знаете, это как выиграть экскурсию куда-нибудь в Ростов Великий — хороший город, чего не съездить, если бесплатно. Но за свои деньги сроду не поедешь — не потому что город плохой, просто — а нафиг надо? А бесплатно — чего ж не съездить. Вот и тут — я играл, потому что бесплатно, и по работе вроде и не напрягает. А вот сейчас как-то завелся. Ну и потом — материал-то все равно нужен.
А если игра перешла из раздела «Ну чо, поиграем» в раздел «Поглядим еще, чьи в лесу шишки» то, как говорил Воланд, нужен план на программу ближайших действий. А действий два — одеться надо и оружие купить и инструктор по виртуальному миру нужен, хороший, знающий. И я вспомнил о Толстом Вилли.
Толстый Вилли — это мой одноклассник, фигура примечательная и в моей жизни и по жизни вообще. Вообще Вилли по настоящему зовут Вильям — уж не знаю, что сподобило родителя Вилли дать сыну такое имя-любовь к писателю Шекспиру, любовь к певцу Токареву, его личная экстравагантность, поллитра, засаженная или после рождения сына или перед походом в паспортный стол (в последнее верится более всего) — но парень жил с этим именем и лет до 12 отзывался на имя Вилька. С 12 лет он пошел гнать вес и к 14-ти годам вышел в район 80 кг. Первого сентября, когда мы пошли в первый раз в 9 класс, увидев его, Пашка Капитанов — не последний человек в нашем классе сказал:
— Какой ты теперь Вилька? Ты теперь Вилли.
— Толстый он, а не Вилли — возразил не менее авторитетный Пашка Великанов.
Два Пашки засопели и начали мерить друг друга взглядами — у них эта дележка авторитета с 1 класса шла.
— Э, пацаны, харэ друг друга на фу-фу брать. Такие парни-и все лаятесь. Пусть он будет Толстый Вилли — влез в это дело я, потому как если этих двух не развести, то по любому замес будет.
Единственный кому вся ситуация была реально по барабану, был сам Толстый Вилли — он был редкостный пофигист. Если можно реализовать ходячее воплощение флегмы, то это и будет собственно Толстый Вилли.
Единственное, что вызывало у него интерес, были компьютерные игры. Вот тут он оживлялся, он мог говорить пять и даже десять минут. Еще его отличало от остальных довольно странное чувство юмора. Ради правды, я даже не всегда понимал, что он шутит.
Так что если я и мог к кому обратиться, так это к нему — не верил я, что он проскочил мимо этой игры. И оставив свое альтер-эго сидеть на скамейке, я вышел из игры.
Глава четвертая
Толстый Вилли и его шутка
Как-то так получилось, что вся моя предыдущая жизнь научила меня тому, что если принял решение и обдумал его-сразу его реализуй. Этому учил меня КВН, потом армия и весь мой журналистский опыт. Потому что если сразу не реализуешь — то потом или передумаешь, или заленишься, или обскачет кто-нибудь. Такое человек существо, что если сразу не сделал что-то, то потом найдет тысячу поводов этого вовсе не делать.
Поэтому я сразу решил сделать две вещи которые задумал — поставил вариться сосиски, и после этого вытащил с антресоли коробку, куда добросовестно сваливал старые бумаги и сотовые телефоны, записные книжки и ежедневники.
— Где ж он был-то? — искал я телефон Толстого Вилли — Я ж помню, что записывал его в книжку. Еще тогда Надька Мамедова была, мы бухали, и она все ржала надо мной — мол кто сейчас книжкой записной пользуется, когда есть телефоны, планшеты и виртуальные ежедневники. А я ей еще сказал — вот исчезнет электричество совсем, сдохнут все гаджеты-а у меня телефон Толстого Вилли — хоба-и есть. А она мне — если все электричество сдохнет, то на хрена тебе его телефон? А я ей — я этим листочком костер разведу. И пока мы с ней говорили, Вилли как раз свалил по-английски. А вот он!
Я нашел телефон Вилли и внутренне взмолился чтобы:
1 — Вилли не поменял этот телефон;
2 — Вилли его пожизненно не отключил;
3 — Вилли был в реале или хотя бы вышел в него в течении ближайшего месяца;
4 — Вилли не угодил за это время (а мы не виделись года два…или три) в сумасшедший дом (на предмет усиленной геймерской деятельности) или в клинику связанную с ожирением (фастфуд…чертов фастфуд…);
5 — Чтобы Вилли за это время попросту не дал дуба.
И-ух ты-после третьего гудка трубку сняли и знакомый с детства голос тягуче произнес.
— Да, я вас слушаю.
— Вилли, нефига себе. Днем и в реале. Чего случилось то?
— А, Никифор привет (в школе, да и после нее меня звали Никифор или Киф-производная от фамилии Никифоров). Я ж на работе. Кто ж мне тут даст играть.
— Ты на работу устроился? Ты ж нонконформист, борец с системой. Пассивный конечно. Чой та? С мне идеалов?
— Я с системой борюсь, она со мной. Я с ней в сети, она со мной в реале. Я программным кодом, а она голодом, отсутствием тепла и табака. Кушать захочешь — и на работу пойдешь. И про пассивного ты полегче. Хорошее слово, но есть в нем что-то… «Пассивный борец»- звучит как-то оскорбительно. Тебе чего надо, чего звонишь-то? Ясно что не просто так — ты уж года три как не появлялся.
— Ты в Файролл играл? — напрямую спросил я.
— И сейчас играю. Ну не прям сейчас конечно, но каждый вечер в игре — промедлив секунд десять ответил Вилли — А тебе зачем?
— Статью я пишу о Файролле. Вот начал играть. Денек поиграл, шестой уровень взял, тут меня и грохнули. Вилли, вряд ли во всей этом мире есть человек, который лучше чем ты объяснит мне как, чего, куда и почему.
Мне показалось, что Вилли как-то с облечением выдохнул.
— Да конечно, не вопрос. Ты где сейчас?
— В Эйгене. На точке возрождения.
— А, это у Западных ворот. Налево от входа, метрах в трёхстах, есть таверна «Одинокий тролль». Недорого и прилично. И кабинеты есть, чтоб не помешал кто спокойно поговорить… Давай там в 19–00 по Москве. Я с работы приду, пожру и туда.
