Анатолий Арсеньев - Свободные миры. Власть Игры (СИ)
— Идите, а с парнем я пообщаюсь, — ответил Смертин. — И не вздумайте меня подвести!
Последняя фраза, сказанная хлёстким тоном, подтвердила "говорящую" фамилию гостя. Управляющему почудилось, что сама Смерть ласково щекотнула его.
Андрей, после ухода управляющего, задумался об увиденном. Он учуял тень Избранного, микроскопический запах исходивший от девушки, соприкасавшейся с ним. Неужели они наконец‑то напали на след, который искали долгие годы? Властелин, после появления в мире, ещё не сформировав своё сознание полностью, наткнулся на того, кто был им близок, но бездарно упустил его. Это случилось в первый же день появления в этом мире, и его многомерная психика не справлялась с адекватной оценкой ситуации. Ему вспомнилось, как он был потрясён этим откровением.
Вложив часть сил, он отправил сообщение: Я наткнулся на след Избранного, иду за ним.
Ответ был лаконичен — "хорошо".
Взяв мобильник, он связался с группой спецов — ликвидаторов, сказав, что есть задание, и они вызваны в Москву. Следить и оберегать, сверхосторожность, не выдать себя ничем. В случае риска смерти выше 2 % процентов, устранять угрозу без боязни последствий.
Другое задание, аналитикам секретного отдела, пробить всё о девушке.
Теперь этот шкаф, нужно узнать о нём побольше.
— Здравствуйте, — подходя к нему и вложив максимум доверительных ноток в свой голос, сказал Андрей. — Беспокоитесь за свою подопечную?
— Сестрёнку, — хмуро ответил говорящий шкаф. Его аура светилась недоверием.
— Понимаю, — вежливо отозвался ассистент главы корпорации. — У меня к вам одно невероятное предложение.
— Какое? — аура здоровяка осветилась равнодушием и чуточкой злости.
— Давайте‑ка устроим тренировочный бой — Вы и я, — сказал Андрей, с удовлетворением отметив удивление на лице брата девушки.
— Чтоо??? Гм… — задумчиво сказал тот.
— Ваша сестра будет в безопасности, а интервью долгое, — обрабатывал ассистент этого увальня. — Спортзал есть несколькими этажами ниже.
Тот, хмыкнув, оглядел предлагавшего вызов человечка. Нет, Артур не мнил себя непобедимым, но нужно было отдать ему должное, он был очень и очень хорош.
Его будущий соперник был довольно высок, под метр девяносто, но выглядел отнюдь не качком. Обычные руки и ноги, двигался вроде как обычный человек. Богатый бездельник?
— Я всегда дерусь в полную силу, извините, по — другому не умею, работа такая, — сказал он, желая запугать, а заодно и проверить того "на вшивость".
— Никаких проблем, — ответил Андрей, улыбаясь. — В Ваших глазах я вижу недоверие, могу подписать бумагу с отказом от любых претензий.
— Не нужно, ведите, — отмахнулся шкаф. — Эх, повеселимся!
*****
Светлана, пребывая в небольшом шоке, вышла из конференц — зала.
— Ждём вас завтра, — прощаясь и сияя как начищенный пятак, говорил ей Виктор. Молоденький Виталий вторил ему кивком. — Добро пожаловать!
— Конечно, я очень рада — отозвалась она. Оглядевшись, она спросила:
— А где мой брат?
Виктор растерянно огляделся и потянулся за рабочим смартфоном. Увидев сообщение от непосредственного начальника и прочитав его, сказал:
— Они в спортзале с Андреем Смертиным, моим боссом. Пройдёмте туда.
Светлана слабо кивнула. Надеялась, брат не убьёт этого Андрея, иначе не видать ей работы. Притом потрясающей. Пришлось попотеть, но она гордилась собой. Зарплату себе завысила до небес — шесть тысяч юаней в месяц, это был просто отличный старт. Её смутила перспектива проводить кучу времени в капсуле, но, учитывая специфику компании и дополнительные выплаты, она согласилась. Её начальник подчеркнул, что они все должны знать продукт на более высоком уровне, чем даже даже так называемые игроки — задроты, а для аналитика это особенно важно, подчеркнул он, чтобы держать марку и быть абсолютным лидером.
Слава Богу, опасения оказались напрасны. Двое мужчин спокойно беседовали, её только смутило, что брат выглядит, как побитая собака, и постоянно морщится от боли.
— Светлана принята! — Важно сообщил Виктор, и лицо здоровяка подобрело.
— Ну, мы тогда пойдём, — Артур пожал руку Андрею Смертину, который выглядел довольным и бодрым.
Попрощавшись, они пошли к машине.
Уже сидя в салоне автомобиля, она спросила у брата, как он.
— Нормально, — ответил тот. — Этот Ваш большой босс, просто профи. Таких очень мало. Он меня уделал, как ребёнка.
— Мне предложили шесть тысяч в месяц, машину и разные бонусы, — сказала сестра в ответ. — Я согласилась, хотя играть в такие игры оказалось сложнее, нежели я думала. Но меня привлёк и уровень знаний экзаменующего, он много знает, а не простая кабинетная крыса. Завтра у меня первый день.
— И откуда ты знаешь такие плохие слова? — Наигранно спросил брат. — Отличное предложение, сообщишь родичам?
— Ага, едем к ним, заодно покушаем, а ты отдохнёшь, понял! Опять в драку полез? — резко сказала она. — Это не вопрос.
— Ладно, — буркнул он, морщась. Когда у сестры прорезался такой командный голос, с ней не поспоришь. Она была умнее и он этого не стеснялся. Хуже всего, она не давила, а объясняла всё как ребёнку — выдержать подобное было превыше его сил.
Машина катила их по Москве, домой, это будет спокойный вечер.
*****
Степан Добрый, майор, с ожидаемым армейским прозвищем Злюка, стоял возле дверей Петра Валерьевича Синицина, полковника, ожидая решения своей судьбы. Неурочный вызов в воскресный день не сулил ничего хорошего.
Ему скоро сорок пять и, судя по всему, светит пенсия. Разговоры с начальством заканчивались уклончиво, что означало только одно — никакого продолжения службы ему не светит. Это почти что сломало его, но он не подавал вида. Здоровье пошатнулось за последний месяц, хотя Степан работал как обычно. Сегодня, в последний "рабочий" день, они символически выпили с ребятами, по сто грамм. Все они продолжали служить, будучи такими же военными косточками, как и Степан.
Уже час его мариновали перед закрытой дверью, он сидел в кресле, вспоминал свою жизнь и размышлял о том, как она изменится после отставки.
Помнится, его, наивного восемнадцатилетнего сопляка загребли по призыву. Большая Украинская Резня. Он до сих пор содрогался, вспоминая ужасы войны. Пошёл добровольцем, и очень резко повзрослел, столкнувшись с войной лицом к лицу. Нацистские батальоны, грабящие и убивающие собственных граждан, считающие русскоговорящих просто скотом, бойцы регулярной армии — не посмевшие ослушаться приказа. Наёмники из разных стран, приехавшие потешить себе нервы. Нет, он нисколечко не жалел о своём решении поехать туда добровольцем. Пускай и многие командиры ополчения были не идеальны, но среди них не было такого всепоглощающего чувства ненависти, безнаказанности и желания убивать.
Постепенно, война забылась, хотя последовавшие события были очень болезненными. Но он гордился своим Президентом. Тем, кто вытащил страну из пропасти 90–ых, и смог управлять страной в эпоху перемен. Опять же, Степан был далёк от идеализации и поклонения — взять хотя бы криминогенную ситуацию, коррупцию, уровень зарплат в регионах, проблемы со здравоохранением, пенсионерами, и… И запредельной поляризацией общества — "ватники" и "либерасты", "пятая колонна" и "путинойды". Консенсус так и не был достигнут. Болезненный процесс.
Но это всё Степан оставил историкам, сосредоточившись на том, чтобы самому служить примером порядочного человека. Да тоже не всё получалось… Э — эх, жизнь моя жестянка, подумал Степан, как всё сложно: После службы в армии, он закончил институт МВД, и пошёл патрулировать улицы. Жена вскоре ушла от него — постоянные сверх — урочные, людей не хватало, отсутствие отца у детей — разрушило их семью. Позже, получив повышение и вложив свои накопления, на себя он тратил мало, он подарил детям — сыну и дочке, квартиры. Они оценили это и… И его слёзы тоже, несмотря на желание служить дальше. Отношения постепенно нормализовались, даже с бывшей женой иногда созванивались по её инициативе. Говорили о детях и работе, он ей так и не простил ухода к другому. Мать. Нет, МАТЬ должна была тянуть на себе семью. Время вот такое, поганое, было.
— Добрый, зайдите, — хлёсткий голос Ксении Никитиной вырвал его из воспоминаний. Старая карга, как он называл её, хотя ей было лишь сорок лет, ненавидела его. А дело было в том, что он отказал ей как женщине, отвергнув её чувства. Но та отказалась понять.
В кабинете, к его удивлению, сидел и генерал Громов, большая шишка. Сердце ухнуло куда‑то вниз, поплохело.
— Капитан Добрый, садитесь, только без чинов, — сказал полковник. На деревянных ногах, Степан опустился на стул.
