Сергей Извольский - Седьмой Круг
– И перед людьми было бы неловко, – сказал Штурман. – Они так радуются. Нехорошо обижать тех, кто тебе искренне благодарен.
– А кто сказал – обижать? – не понял Оружейник.
– Они могли обидеться, если бы мы остались у корабля и не проводили бы их в деревню, – пояснил Штурман. – И не разделили бы с ними их счастье. Правда, Охотник?
– Да, – подтвердил Охотник. – Неприятный осадок остался бы точно. Что же получается? Только-только встретили ближайших и долгожданных родственников, да ещё и освободителей, а они отказываются идти в гости. Как-то не по-людски.
Механик вытащил из костра ветку и прикурил.
– Вообще-то мы здесь, практически, не при чём, – сказал Оружейник. – Точно так же плавали в растворе, как они и гойты, и управляли помимо своей воли этими жахами, бедолагами. Если б не Лёня…
– Ерунда, – откликнулся Человек-Т, неотрывно глядя в пламя костра. – Благодарите Вишню и Умника. От госпожи Чрезвычайного посла шёл такой мощный сигнал об опасности, что я не мог не услышать.
– Скажите лучше не сигнал об опасности, а волна страха и мольба о помощи, – улыбнулась Вишня.
– Может и так, – согласился Леонид. – Главное, что я услышал.
– Кстати, насчёт бедолаг жахов, – сказал Пионер (здесь, у костра, он принял обличье земного мужчины средних лет и теперь мало чем отличался от остальных. Если, конечно, не считать Умника). – Бедолагами могут быть лишь те, кто испытывает чувства. А какие у жахов могли быть чувства? Киборг он и есть киборг. И даже не киборг, а просто живая управляемая извне машина.
– Подумаешь, машина, – сказал Охотник. – Вон, Умник тоже машина. Но кто посмеет сказать, что у него нет чувств, будет иметь дело со мной.
Все засмеялись.
– Спасибо, Охотник, – сказал Умник. – Бокальчик «Милого Джона»?
– Тогда уж всем неси, – пробурчал Капитан.
– И вам? – обратился Умник к Пионеру.
– А я не человек, что ли? – сказал Пионер. – То есть, в широком смысле слова, разумеется. Тащи уж давай… Умник.
– А действительно, – оживился Оружейник. – Разве Пионеры пьют? Мне почему-то казалось, что раса, перешедшая, так сказать, на иную, гораздо более высокую ступень развития нежели мы, смертные, и живущая совершенно по иным, недоступным для нашего понимания законам, в спиртном не нуждается.
– Ты у нас прямо Цицерон, – сказал Механик.
– Так оно и есть, – согласился Пионер. – Не нуждаемся. Как и вы, впрочем. Но я понимаю ваш вопрос. Дело в том, что сейчас я не совсем Пионер. Вы же видите, что я специально принял человеческий облик.
– Ну и что? – не понял Оружейник.
– Форма непосредственно влияет на содержание, – догадался Человек-Т. – Так?
– Правильно, Лёня, – кивнул Пионер. – И ещё как влияет. Не могу сказать, что мне это сильно неприятно, но вряд ли я смогу находиться в этом состоянии очень долго.
– Значит, надо пользоваться случаем! – догадался Оружейник.
– Именно, – опять согласился Пионер.
– Хорошо сидим, – сказала Вишня. – куда это только Умник запропастился…. Размышляет в одиночестве о трудной судьбе корабельного робота?
Механик захохотал и, как обычно, поперхнулся сигаретным дымом.
– Здесь я, – сказал Умник, бесшумно появляясь из темноты с подносом в манипуляторах. В центре подноса красовался большой, ручной работы глиняный кувшин, окружённый семью высокими бокалами с фирменным коктейлем «Милый Джон», – Пять минут одни без меня побыть не можете. Одно слово – люди.
– Но-но, – погрозил Умнику пальцем Капитан. – Совсем, гляжу, без нас распустился.
– Как скажете, – безразлично согласился Умник и раздал бокалы.
– За победу, – предложил Капитан.
И все согласились с этим кратким тостом.
– А всё-таки поступок вы совершили необратимый, – сказал Пионер, с видимым удовольствием осушив бокал почти наполовину. – Мы, Пионеры, стараемся не совершать необратимых поступков.
– Иногда это необходимо, – сказал Человек-Т.
– И вообще, любая война – это сплошная лавина необратимых поступков, – добавила Вишня. – А мы с этим вашим триттом находились в состоянии самой настоящей войны. Впрочем, как и вы когда-то, насколько я поняла.
– Точно, – подтвердил Механик. – войны. Самой натуральной. Или мы его, или он нас. Какая уж тут обратимость….
– Да, тритты – страшный противник, – согласился Пионер. – Мы воевали с ними десятки тысяч лет и только ценой невероятных усилий и жертв сумели победить. Но, не смотря на это, одного оставили в живых. Именно потому, что стараемся не совершать необратимых поступков.
– Что-то я не понял, – сказал Оружейник. – Вам что, этого тритта жалко? Да если бы не Лёня с его чудо-гранатой, или что-там-у-него-было, мы бы сейчас с вами не разговаривали.
– Мне не тритта жалко, – терпеливо постарался объяснить Пионер. – Мне жалко, что вы совершили необратимый поступок. Да, тритты были Злом для вселенной. Злом чуть ли не в чистом виде. Но они были, понимаете? Были. А теперь их не будет. Никогда.
– Скажите, – спросил Штурман, – а если бы Лёня не появился вовремя и вы тоже запоздали, что могло бы произойти в дальнейшем? Тритт бы размножился, верно? Размножился и захватил Тайгу. А там, глядишь, и ближний космос. От которого рукой подать до космоса дальнего. Слепой-то Мешок ваш, который вы для тритта соорудили на всякий случай, – того… Развязался.
– Все со временем выходит из строя, – сказал Пионер. – Мы тоже не боги. Для того я и здесь, чтобы починить сломанное и заменить износившееся. Я же вам рассказывал.
– Вы собираетесь восстанавливать Слепой Мешок? – поднял брови Капитан. – И золотой шар?
– Нет, теперь уже не собираюсь. Незачем. Последний тритт прекратил своё существование в этом мире, а значит и Слепой Мешок больше не нужен. И золотой шар тоже. Не буду я здесь ничего чинить. Просто уберу мусор.
– И всё-таки я не понимаю вашей, пионерской, логики, – Штурману явно хотелось все выяснить до конца. – Ладно. Победили вы триттов. Уничтожили. Одного оставили в живых и погрузили в тысячелетний сон. Даже слуг, оружие и кое-какую технику своего врага тоже оставили в неприкосновенности. Запихали все это в «капсулу времени» – золотой шар. На всякий случай. Но вот Слепой Мешок ваш… Я, конечно, понимаю, что он был нужен для большей страховки, но…. Туда ведь люди попадали и попадают! И не только люди! Лируллийцы, вон, совсем, говорят, на Тайге одичали. А сколько разумных погибло здесь, на Тайге?! Только потому, что не могли выбраться отсюда! Вы что, не думали об этом?
– А кто вас заставляет соваться в Слепой Мешок? – с равнодушным видом осведомился Пионер, прихлёбывая из бокала. – Хороший коктейль, однако… Знаете ведь, что из него назад нет дороги, а суётесь. Любознательные, понимаешь.
– Да мы… – возмутился Штурман.
– Хватит, – негромко сказал Капитан. – Бог с ними, с триттами и логикой. Надоело. Кончилось всё – и хорошо. Давайте лучше выпьем за здоровье нашего спасителя. За землянина Леонида Житинева – Человека-Т!
– Ура!! – воскликнули одновременно Штурман, Доктор, Механик, Оружейник и Вишня, а Пионер молча отсалютовал бокалом.
– Спасибо, друзья, – грустно улыбнулся Человек-Т. – Спасибо. Но я уже давно не землянин.
– Ерунда, – возразил Доктор. – Вы человек. Вы родились и выросли на Земле. Значит, вы землянин.
– Не знаю, – сказал Леонид. – Давно уже не знаю. Это трудно объяснить. Наверное, я слишком долго скитался по вселенной и всем её шести измерениям.
– Почему именно шести? – удивилась Вишня.
– Потому что вселенная, которую вы знаете, имеет шесть измерений, – пояснил за Леонида Пионер. – Все правильно. Три измерения пространства и три – времени.
– Позвольте, – начал было Капитан, – современная наука…
– Современная земная наука, – сказал Леонид, – запуталась во второстепенных деталях и мнимых категориях пространства-времени. Все на самом деле гораздо проще. Но где-то и сложнее. Впрочем, достаточно быстро преодолевать межзвёздные расстояния люди всё же научились. И то хорошо.
– Кстати, Лёня, – постарался сменить тему Оружейник. – Вы нам так и не рассказали, чем вы этого самого тритта уконтрапупили. Это какое-то оружие?
– А…. Да, оружие. И очень, я бы сказал, радикальное. Враг просто исчезает. Не умирает на ваших глазах, истекая кровью, не распыляется на молекулы и атомы, а именно исчезает. Самое смешное, что я не знаю – куда. Разве что Пионер, вот, знает….
– Нет, – покачал головой Пионер и долил себе в стакан из кувшина, – не знаю. У нас такого не было. Я даже не знаю, где вы его взяли. Расскажите.
И Человек-Т рассказал им историю о том, как несколько десятков лет назад наткнулся на одной кислородной и дикой планете, разумная жизнь на которой была в совершенно зачаточном состоянии, то ли на склад, то ли на перевалочную базу (а скорее на то и другое вместе) некой межзвёздной неведомой расы….
– Там было только оружие. Понимаете? Одно оружие. Ни книг, ни записей, ни еды, одежды, снаряжения, механизмов, машин, простейших орудий труда… Ничего! Ничего, кроме оружия. Оружия самого разнообразного. Начиная от боевых ножей и заканчивая такими, вот, нуль-гранатами, как я их называю. Ну и масса, так сказать, промежуточных видов: луки, арбалеты, пистолеты, винтовки, боевые лазеры, ручные плазмометы, аннигиляторы…. И все оружие, заметьте, только, как бы это сказать… личное, что ли. То есть всяких пушек и самоходных ракетных установок, а также танков и космических, а также атмосферных истребителей там не было. Рано, как и подводных лодок с крейсерами-линкорами. Удивительный склад. Потом, уже на других планетах, я наткнулся ещё на несколько идентичных. Причём, что самое интересное, находятся эти планеты на совершенно противоположных концах нашей галактики. Но если их мысленно соединить линией…. Складывается впечатление, что кто-то шёл через нас транзитом и оставлял по дороге эти склады с личным оружием и боеприпасами. Совершенно непонятно с какой целью.
