Тед Уильямс - Море серебрянного света
Дель Рей было рассердился, но потом, неожиданно, слегка улыбнулся. — Да, она бы могла. И получила бы массу удовольствия, исправляя все глупости, которые я наделал, и долго говорила бы мне об этом.
— Точно. Она очень умная девушка. И должна, ведь я столько потратил на ее обучение.
Дель Рей улыбнулся еще шире, встретившись взглядом с Джереми. Насколько я помню, за образование она платила сама, подумал Джереми. Рени говорила о годах рабства в университетской столовой.
— Погоди, — сказал он, поворачиваясь к Джозефу. — Не подвел ли меня слух. Неужели ты хвастаешься Рени?
— Хвастаешься? Что ты имеешь в виду? — подозрительно спросил Джозеф.
— Я имею в виду, что ты вроде гордишься ею.
Более старший человек засопел. — Горжусь ею? Конечно горжусь! Она умная девушка, какой была ее мать.
Джереми едва не покачал головой от изумления. Он спросил себя, говорил ли ее отец что-то в этом духе тогда, когда Рени могла слышать его, а не сейчас, когда ее упаковали в пласмодиумный гель внутри фибрамитогово гроба. Что-то сомнительно.
— Черт побери. — Дель Рей повернул стул спинкой к консоли. — Сдаюсь, мне не исправить эту бандуру. Ожидание сводит меня с ума. Я думаю, что если бы мы могли увидеть, что они делают, а не просто сидеть здесь и плевать в потолок…
— Тебе не помогут все эти камеры, — проворчал Джозеф. — Они ничто против плохих парней вроде этих. Мы должны найти револьверы и перестрелять всех этих свиней.
— Здесь нет никаких револьверов, — зло рявкнул Джереми. — И ты это знаешь. Никто не закрывает военную базу вместе с разбросанными по ней револьверами.
Джозеф ткнул пальцем в сторону Дель Рея, который, сгорбившись на стуле, слепо уставился в потолок обширного подземного помещения, как если бы пытался заставить заработать безжизненные камеры. — У него есть пушка. Говорю тебе, он должен отдать ее мне. Ты не видел, как он размахивал им, испуганный до полусмерти и с такими потными руками, что я боялся, будто он может сделать мне дырку в голове случайно нажав на курок.
— О, не начинай опять, — простонал Джереми.
— Я просто тебе говорю! Не думаю, что этот маменькин сынок стрелял из пистолета хотя бы раз в жизни! А я был армии, знаешь ли.
— О, да, — сказал Дель Рей, не открывая глаз. — Я уверен, что ты застрелил множество цыплят после того, как ты и твои приятели их одолели. Он потер лицо. — Даже если бы он не был закодирован на меня, ты был бы последним, кому…
Внезапно он замолчал. Джереми только собирался спросить Дель Рея, что произошло, как молодой человек выпрямился на своем стуле, широко открыв глаза.
— О боже, — простонал он. — О боже!
— Что случилось? — спросил Джереми.
— Пистолет. — Дель Рей схватился за волосы, как будто хотел снять с себя скальп. — Пистолет! В кармане моей куртки.
— И?
— Я оставил его наверху! Когда таскал бутылки с водой. Мне стало жарко. Я отложил эту чертовы штуку в сторону, а потом пошел вниз, и ты спросил меня о камерах и… черт! — Он встал, все еще держась рукой за голову, как будто боялся, что иначе она скатится с плеч.
— Видишь?.. — начал Джозеф, не в состоянии спрятать довольный тон, но Джереми оборвал его.
— Лучше молчи. — Он повернулся к Дель Рею. — Где это произошло? В кухне?
Дель Рей несчастно кивнул.
— Нужен ли он нам? — Джереми поглядел кругом. — Я хочу сказать, если они спустятся, поможет ли он нам?
— Поможет ли он нам? — Дель Рей удивленно поглядел на него. — Если они спустятся? А что, мы собираемся бросаться в них бутылками с водой? Нам понадобится все, что у нас есть, все. Я собираюсь отправиться за ним.
— Нет, ты не можешь. Мы закрыли лифт — и заперли все эти бронированные двери, как велел сделать Селларс. Другого пути наверх нет. И мы не собираемся рисковать, опять открывая их.
Дель Рей встал и какое-то мгновение глядел на пол, потом выпрямился, паника, отражавшаяся на его лице, внезапно исчезала. — Погодите. Не думаю, что я оставил его в кухне. Нет, я оставил его рядом с лифтом на верхнем этаже нашей части базы. Я погрузил в лифт большую часть бутылок с водой, и еще генератор, и вот тут-то я и снял куртку.
— Тогда я могу достать его, — радостно сказал Длинный Джозеф, но оба человека повернулись к нему.
— Заткнись.
— Да, заткнись, Джозеф.
Дель Рей отправился к лестнице. — Слишком плохо, что мы запечатали лифт с обеих концов — было бы неплохо использовать его, чтобы подниматься вверх и вниз.
— Слишком шумно, — сказал Джереми ему во след. — Если нам повезет, они даже не узнают, что внизу есть еще что-то. — Внезапно он сообразил, что говорит слишком громко.
Ты говоришь слишком громко, любой может услышать! А что если у них есть стетоскопы или еще что-нибудь, они слушают пол, ищут нас…
При мысли о безликих наемниках — из всех троих только Джереми не видел их — ползающих по полу и долбящих бетон как дятлы, он невольно содрогнулся.
Мы даже не знаем, что они внутри, сказал он самому себе. Быть может они не сумели пробиться через переднюю дверь. Это же как сейф в банке. Рени и ее подруга-хакер долго мучались, прежде чем сумели открыть ее.
Тем не менее видение не желало исчезать. Джереми осмотрел на Джозефа, который с лицом, полным оскорбленного достоинства, сосал порцию "Горной Розы", и решил, что лучше всего найти чем заняться.
Дель Рей вскрыл консоль и комплект мониторов, обнажив жуткую неразбериху проводов, которые выглядели как коммутатор какой-нибудь древней телефонной сети. Джереми уселся на стул, освобожденный молодым человеком, и задумчиво поиграл переключателями. Консоль была включена — под экраном каждого монитора светились маленькие красные огоньки — на сами экраны были пустыми и темными.
Джозеф прав. Если бы Рени была здесь, все это заработало бы через несколько минут.
Он дернул пучок кабелей. Почти все подсоединены. Он взял один из не подсоединенных и попытался подключить его к свободному гнезду. Ничего не изменилось. Второй, опять без изменений, но когда он вытащил из связки третий и коснулся им чего-то на щите, экраны на мгновение мигнули светом и опять погасли.
Джереми, возбужденный, схватил конец этого кабеля и стал по очереди подключать его ко всем открытым гнездам. Внезапно мониторы опять ожили. Джереми укрепил кабель, гордясь самим собой. Теперь они могут видеть за своим бункером. Больше им не надо сидеть и слепо ждать.
Прежде, чем он успел похвастаться своим триумфом перед Длинных Джозефом, что-то привлекло его внимание. Один из мониторов показывал прямоугольник из деревьев и кустов, обрамленный чернотой. Он долго глядел на него ничего не понимая, прежде чем сообразил, что видит.
Это были массивные ворота базы, снимаемые камерой, находившейся внутри. Открытые ворота.
Откуда-то сверху донеслось три громких щелчка. Длинный Джозеф с руганью вскочил на ноги, от испуга уронив пластиковую бутылку с вином на пол. По кожа Джереми побежали мурашки.
— Дель Рей! — крикнул он. — Дель Рей, это ты?
Джозеф немедленно замолчал, и они оба прислушались. Ничего, кроме эха голоса Джереми.
— Это он стрелял? — хрипло и нервно спросил Джозеф. — Или кто-то стрелял в него?
Джереми чувствовал себя так, как будто выкрикнул весь воздух из груди: он смог только покачать головой. Какое-то мгновение он стоял, испуганный и растерянный, пытаясь решить, не должны ли они закрыть свет и спрятаться. Потом повернулся к консоли и попытался разобраться в почти монохромных изображениях, на которых виднелись какие-то движущиеся тени, но ничего не мог понять.
Какая показывает этаж, на который пошел Дель Рей?
Наконец он узнал помещение с лифтом — самого лифта было не видно, только темная тень вдоль стены, но рядом с ним висела старая вывеска, суровое предупреждение о том, что нельзя перегружать лифт, которое он видел много раз и иногда тихонько ругался.
Он только успел подумать, в первый раз за все те недели, что он привел в подземной базе: Как смешно, что в базе с таким количеством оборудования нет грузового лифта, как увидел туманные очертания пары ног, протянувшихся по полу и исчезавших за экраном. Было слишком темно, чтобы быть полностью уверенным, но с неоспоримым ужасом Джереми понял, чьи ноги лежат рядом с темной дверью лифта.
ДОРОГОЙ мистер Рэмси.
В первый раз, когда вы вошли в мой дом, я решила, что вы очень приятный человек. Я знаю, что вы ни о чем не догадались, потому что я казалась очень подозрительной и недоверчивой. Но просто выслушайте меня и не разрешайте вашему лицу показать, что вы на самом деле думаете, потому что, я уверена, вы должны были посчитать меня сумасшедшей старухой.
