Николай Трой - Мастер теней
Раздался грохот, от которого на лигу вокруг испуганно вскочили звери, взлетели птицы и попрятались мыши в Йотунбургских подвалах. Дом затрясся, с крыши посыпалась черепица, с криком попадали зеваки. Мостовую тряхнуло, вскинулись в ужасе кони.
Свой удар я нанес, казалось, с привычной точностью. Он должен был если хоть не сокрушить, то хотя бы порезать, но велет развернулся даже не поцарапанным!
Он словно взбесился, пронесся мимо, на бегу выхватывая из-под плаща круглый щит с эмблемой правящей династии. Олегатор на месте не удержался, бросился вбок, но Ульв загреб лапой. Видно было, что второго промаха он не допустит.
Грохнуло мощно, отвратительно хрустнуло. Наемника пронесло по инерции несколько десятков метров, прежде чем он впечатался в стену дома. На то место, где полыхала просто невозможная цифра Урона, посыпались обломки наемничьего доспеха.
— С одного удара! — выдохнула Лиля. — Невозможно…
— Сме-е-ерть!!! — прорычал Ульв, вскидывая дубину. — Вы все сдохните!!!
Оглушенные воплем, с неба рухнули, сложив крыла, вороны. Зеваки стояли бледные, перепуганные, но в глазах был восторг. Под ставшим вогнутым трупом Олегатора растекалась лужа крови.
Некоторое время мы кружили, каждый заранее подыскивал себя пути отступления. Кажется, ни у кого и мысли не было, чтобы атаковать взбесившуюся тварь.
— Ну же, червяки! — брызгал слюной Ульв. — Ну! Что стали?! Ко мне, щенята! Ко мне!
Наконец, решился велет Тор, почти в два раза уступающий в росте Ульву. Размотав над головой палицу, бросился в атаку. Ульв мгновенно развернулся к нему, дернулся в сторону, когда с другого бока скользнул мгновенной тенью, словно змея, Бродяга. Тор ударил, щит Ульва затрясло от тяжелых ударов, тут же подскочила Лиля, блеснули ее коронные серповидные клинки. Бросились в атаку и другие наемники.
Дрались долго. Ульв без устали вращал дубиной, сыпались очки потерянного Здоровья. Но каждый удар велета наносил ни с чем не сопоставимые потери. Щиты наемников трещали, от них с тонким визгом отлетали мелкие осколки. Бойцы хрипели, кружили, нервно молотя велета. Ульв покрылся мылом, шерсть свалялась, с бороды свисали кровавые клочья пены.
Успел лупить обоими клинками и я, правда, чуял, что все без толку! То пригнуться, когда над головой со страшным воем промчится дубина, то поцарапать, как блоха, дубленную шкуру велета или высечь искры на его броне. Казалось, Здоровье хёвдинга не уменьшалось. Я чувствовал, как устал за эти три минуты боя, как уже начинаю двигаться неверно, оступаясь. Вот-вот подставлюсь…
— Умрите, шакалы! — вопил Ульв, дамажа со страшной силой. — Я вас живьем сожру!
— Подавишься! — умудрялась пищать Лилька. — Мешок с дерьмом! Трус! Шкаф блохастый!
Кто-то, кажется из подопечных Бродяги, запрыгнул на спину велету. Ульв разом подался назад, прорывая оцепление. Стоптал одного наемника, другого, третий уже сбежал с пути людоеда сам. Когда Ульв прыгнул, Тор успел гавкнуть:
— Уходи, Жихарь!
Но было уже поздно. Людоед впечатался в стену, спиной расплющивая бывшего хэдхантера. Тот сорвался бессильно, коленки подогнулись, так и поскакал в сторону, словно раненная кляча, лишенный девяноста процентов Здоровья…
Ульв захохотал так, что на Одноглазом Вороне затрепетал плащ, а палица закачалась в руках Тора.
— Черви! Вы просто жалкие черви!
На дрожащих ногах наемники поспешно отступили. Сверкающие то ли азартом, то ли безумием глаза неотрывно следили за людоедом.
— Нужно менять тактику, — сказала по клановой связи Лилит. — Так мы этого бугая не одолеем!
По ее команде наемники расширили круг. Кто-то менял вид оружия, другие торопливо осматривали снаряжение. Я быстро оглядел себя: на лезвиях мечей зазубрины, на броне следы ударов, видны вмятины. В канавках царапин почерневшая и запекшаяся кровь.
Ульв зарычал страшно, ударил дубиной по щиту, в ушах зазвенело. Велет выглядел еще страшнее: широкий, мускулистый, всесильный. Покрытая вражеской кровью шерсть слиплась комьями и сосульками. На щите всего пара царапин, а дубина наводит на мысли, что с легкостью пробьет не только любой доспех, но и сокрушил и перемелет каждую косточку в теле.
* * *Ульв с легкостью вращал дубиной. По круговым движениям я понял, что хёвдинг не зря занимает пост верховного главнокомандующего кланом «Волки Утгарда», явно привык сражаться и весь свой опыт получил сам, не прячась за спинами сокомандников, как маги. На этот раз Гильдия теней имеет дело с опытным и страшным противником, одинаково успешно владеющим мастерством интриг и оружием.
В первом столкновении мы лишились двух братьев. Еще трое оказались на грани: криты, переломы, кровотечения. У других дела обстояли лучше, но оптимизма это не внушало. У хёвдинга Здоровья и энергии снаряжения было, наверное, на две, а то и на три Гильдии теней…
Мы медленно двигались по кругу, то сужая, то вновь откатываясь. Кто-то успевал наносить тяжелые удары. И хоть били в полную силу, для Ульва это было не более, чем комариный укус. Что еще раз подтвердило правильность наших выводов: Ульв, в отличии от прочих «Волков», не под Модом смерти, о котором так плакался и сокрушался. Хитрый велет полон сил.
— Двойным веером, — шепнула Лиля. — Начали!
Названная тактика мгновенно вспомнилась. Я первым качнулся к Ульву, пригнулся сразу, пропуская дубину над головой. Воздух загудел, когда вырванное с корнем дерево, по какой-то досадной оплошности названное дубиной, прочертило полукруг.
Одновременно со мной бросился в атаку и Тор, оказавшийся по левую руку. Рубанул каменным топором (и когда успел сменить тип оружия?). Наши удары прошли в унисон, и так же, отражениями друг друга, мы отпрыгнули. А следующие по очереди наемники повторили наш маневр. И так по кругу, до тех бойцов, что стояли к нам лицом за спиной хёвдинга. Вокруг Ульва словно появились крылья из клинков и топоров, складывающиеся в смертельных взмахах.
Ульв подставлял щит навстречу каждому удару, да так хитро, что, едва оружие наемников касалось щита, чуть отдергивал назад и ставил под углом, отчего самые страшные удары не могли причинить серьезного урона. Да что там Урона — я со злостью и недоумением не мог рассмотреть даже царапин!
Бой по двойному вееру продолжался. Кто-то успевал царапнуть броню велета, кто-то бил исключительно по щиту, другие едва могли спастись от контрударов. Я попытался наносить удары точнее, неожиданнее, но Ульв умело гасил их щитом — не подступиться. Удары теряли силу, уходя как в песок, а людоед только злобно скалил клыки.
Но и мы не лыком шиты. Я уже отчетливо слышал его сиплое дыхание, такое могучее, что срывало с косматой морды великана клочья пены. Он вроде бы привык к ритму двойного веера, но, хоть и двигался по-прежнему слишком быстро, успевал только защищаться. В такой ситуации все его хитрые атаки, то бил дубиной поверху, то вдруг пытался переломать нам ноги нижними ударами, не производили никакого эффекта. Наемники знали, к чему готовиться. Это у великана шла кругом голова. А тут еще и Лилит крикнула давно ожидаемый приказ:
— Меняем вектор на девяносто градусов! Шестиструнный Самурай, Кросс, Фрилансер и Механист — вам начинать!
Ульв и вправду приноровился, хотя и поспевал уже с великим трудом за нашим темпом. И для него было полной неожиданностью, когда «крылья» атаки, казалось, уже сводившиеся за спину, вдруг вновь прыгнули к носу. Привыкший к автоматизму боя, Ульв споткнулся и с десяток наших мощных ударов достигли цели.
Лютый вопль людоеда заставил коней королевский телохранителей переполошиться, один даже сбросил седока. Велет, выгнув спину, бешено взмахнул дубиной, но она, кроме воздуха, никого не задела. Зато я со злой радостью увидал, как слипается от крови шерсть под иссеченным плащом великана.
«Пробили защиту! — возникла радостная мысль. — Все-таки пробили!»
За время полного круга двойного веера, Ульв пропустил еще две атаки. И каждый раз с него слетало до трех тысяч единиц Здоровья.
Солнце зависло над крышами домов, те, казалось, прогнулись. Мрачный свет огромного багрового шара удлинил тени, улица потемнела. Но стража никак не могла подступиться к площади, чтобы запалить факелы. Нам пришлось довольствоваться лишь темно-багровым небом с подсвеченными снизу облаками.
На второй смене вектора Ульв, наконец, понял, что подобная тактика быстро приведет его к поражению. Обезумев от усталости и десятков не опасных, но обидных ран, он зарычал люто. Размахивая дубиной, бросился на нас. Наемники, не будь дураками, мгновенно разорвали круг. И велет с радостным облегчением вырвался из окружения и забился в угол, прижавшись спиной к стене.
