Андрей Васильев - Акула пера в Мире Файролла
Зачем тебе ржаные хлебцы? Что, в Испании нет ржаных хлебцев? Таких нет? Да ты один хрен будешь на ужине десерты тоннами жрать, а днем в кофейнях пирожные трескать! Не будешь? Ага, сразу верю.
Слушай, у тебя две сиськи и одна задница, нафига тебе шесть бикини или как эти две тряпочки или даже веревочки называются? Почему веревочки? Потому что если прикрыться тонким шпагатом, будет ровно тот же результат! Что? Что надо они прикрывают? Дорогая, у тебя это что надо из под них вылезает по полной. И кстати стоят они как целая бухта канатов. Да покупай что хочешь! Себе? Все себе купил. Две пары плавок, шлепки и бандану — как обещал. И два блока сигарет. А мне больше ничего не надо — шорты у меня дома есть. Да, я животное.
И такая дребедень — целый день. Это бесконечный забег на немыслимую дистанцию. И даже без перерыва на обед — потому что фастфуд — это вредная еда. В ней канцерогены и биодобавки. Да. Да, в них все это есть, но я имею право на обеденный перерыв. В конце концов даже в тюрьме есть обед. И ужин. На нем дают макароны…
В результате уже вечером я доставил Эльку домой и сообщил ей, что в принципе я отдал остаток дани ее народу за все те годы, что мы были не под их игом, получил финальные ЦУ:
— Вылет в 23–30, в аэропорту надо быть за час, а лучше полтора, поэтому я заеду за тобой в пол-десятого. Такси вызову сама, ты или забудешь или на какой-нибудь колымаге поедем. В пол-десятого — ты меня слушаешь вообще? В пол-десятого ты должен быть собран и стоять с вещами в прихожей. Понял? Кивни. Повтори!
— В пол-десятого на пороге. Я пойду, а?
— Свободен!
Блин. А вот если она меня на себе женит? Не, лучше тогда та, с крылами. Она хоть дура…
Дома я мутным взглядом окинул капсулу, подумал что только военных действий мне сегодня только и не хватает для полного счастья, посмотрел на компьютер, покивал головой в такт своим мыслям — да, точно, последнюю статью Мамонту еще с утра отправил — и пошел спать. Не исключено что это последняя спокойная ночь в ближайшие десять дней — что придет в голову творить в Испании по ночам любезной моему сердцу степнячке я не знал. Это может быть ночной клуб, поиски местных стритрейсеров, выезд куда-нибудь в Пиринеи с целью встречи рассвета в горах с последующим сплавлением по горным рекам — вариантов дофига, вот только боюсь, что спокойный сон в них не входит. Так что надо хоть выспаться напоследок.
Продрых я знатно, может и дольше бы проспал, но желудок громким урчанием меня разбудил в районе одиннадцати утра. После плотного завтрака, закурив я стал думать. Что еще надо сделать до отъезда. Выходило что осталось два важных дела:
— Позвонить моим старикам и сообщить что я на десять дней валю из страны;
— Перебить банду разбойников, дабы забрать у них перстень Хоралы.
Впрочем одноногий начальник порта, думаю тоже даст квест на их устранение. К гадалке не ходи. Но начнем с реального, а там может дойдет и до виртуального. А может и нет. Посмотрим.
Родители обрадовались, что я куда-то еду. Хотя, по моему они обрадовались даже не тому, что я куда-то еду, а тому что не один еду. Старикам нужны внуки и они об этом не раз говорили. Вот и тешат себя надеждой, что я в густой южно-морской ночи заделаю им ляльку. Не приведи Господь. Ну да, стремно. Я Эльку одну-то боюсь, а не дай Бог девочка будет — мне ж тогда только в петлю. Бррр…
Я было собрался убрать телефон в карман спортивок, как он зазвонил. На экране высветилось «Мамонт».
— Да, Семен Ильич.
— Так, Никифоров. Статью получил, хорошая работа. Весь цикл — хорошая работа. Резонанс большой, заказчики довольны.
— Заказчики?
— Не придирайся к словам и не включай дурака — все ты понял. Они кстати тебе вроде как даже премиальные какие-то хотят выписать.
— Это хорошо.
— Да уж, конечно, не плохо. Так завтра давай, подъезжай…
— Завтра не могу.
— Чего так? — голос мамонта приобрел ласковые нотки, которые не могли меня обмануть.
— Так в отпуске я. Сами ж подписали.
— Я? Не помню такого.
— А вы в кадрах проверьте. Все как полагается — заявление там есть и все такое.
— Ладно, ладно. Но чтобы был все время на связи — там есть тема и крайне важная. На предмет твоих статей. И — смотри у меня. Буду звонить.
И повесил трубку. Ни тебе «здрасьте», ни тебе «до свиданьица». Образец для подражания, честное слово.
Но за подсказку — спасибо — думал я, выковыривая симку из телефона и убирая ее на книжную полку. Все. Нету меня ни для кого. А Элька если чего и из могилы выкопает.
Я собрал сумку, поел и посмотрел на часы. Было четыре дня, а делать было нечего. И вообще хуже нет — ждать и догонять. А потому надо разнообразить оставшееся время. И я направился к капсуле.
На острове ничего не поменялось. Над деревьями туда-сюда шныряли летучие красотки, светило солнце и шелестела листва.
— Ты пришел! — на меня сверху свалилось что-то белокурое и голубоглазое. Ну конечно, моя суженая. В белую накидку ряженая.
— Ну конечно — сказал я проникновенно. — Как же я без тебя. Ты же моя судьба.
Эльмилора захлопала глазами и похоже наладилась плакать.
«Блин, может и правда все блондинки-дуры?» — задумался я. Раньше как-то не замечал, а вот тут…
— Слушай, дорогая — начал я.
Эльмилора вытаращила глаза и подалась вперед, всем видом показывая, что она — одно большое ухо.
— Ваша Верховная сказала давеча, что ты меня отведешь к месту где разбойники страшные и ужасные проживают. Но так, чтобы нас не заметили.
— Конечно отведу. Там несложно. Они в небольшой долинке стоят лагерем, там долинка эта от болота горой отделена. Они и стражу не ставят, думают что гора того, непроходимая. А там тропинка есть, маааленькая, вглубь. Но она не совсем тропинка, а другое. Но мы по ней не ходим — мы же летаем и там неудобно крыльям. Красивые у меня крылья, да?
Из этого потока сознания я понял что, наших друзей можно застать со спины. Но вот что делать с дозорами? Еще бы ничего, если б там были просто мечники, но хренов полуэльф, зараза такая…
— Слушай, а как же вашу провидицу убили, тем более что вы летаете?
Эльмилора насупилась, глаза снова набухли слезами.
— Она поговорить к ним пошла. Ну просто. Мы же зла никому не делаем и нам никто зла не делает. А они ее убили. Просто так.
— Н-да. Ну ничего. И мы их убьем.
— Да, ты их всех убьешь! Ты самый-самый такой. Вот самый сильный ты!
И Эльмилора надула щеки и выставила руку вперед так, как если бы в ней был меч. Если она изобразила меня, по ходу у меня видать в игре по жизни не самый презентабельный вид.
— А то — тем не менее сказал ей я, — пошли покажешь и гору и тропинку.
— Пошли — кивнула головой моя невеста и взлетела.
Уж не знаю — короткой тропой она меня вела или нет, но дошли мы быстро и почти посуху. В месте, где закончилось болото натурально начиналась гора. Не сильно высокая, но все-таки.
— А где тропинка, дорогая?
— А вот — вилиса подлетела к густому кусту, уж не знаю как это растение здесь называется, но внешним видом и формой листьев смахивающее на нашу сирень. Или сирень дерево? Да какая разница.
— Ты туда лезь, вглубь.
Я полез и увидел, что в горе есть небольшой лаз. Шагнув в него я понял, что это не лаз, скорее вход в небольшой тоннель с низким сводом. Я понял что значит «вглубь» и почему неудобно крыльям. Я высунул голову из тоннеля и сказал:
— Эльмилора, ты меня здесь жди. На ту сторону не летай, понятно?
— Конечно — сказала летунья. — Понятно. А ты не долго?
— Нет.
— А это не опасно?
— Нет.
— Может я все-таки с тобой, я так волноваться буду.
— Все будет нормально. Жди.
И я снова нырнул в тоннель.
— Осторожней, пожалуйста — успел услышать я.
«Волнуется» — стало приятно мне. Интересно, а чего тут не темно? Тоннель все-таки? Некоторый рассеянный свет все-таки имел место быть. Отгадка была проста — от входа до выхода было шагов двадцать и света от обоих проходов хватало для освещения.
Выход из тоннеля с той стороны скалы, — а это явно была скала, а не гора, как я подумал со слов своей невесты, тоже был надежно скрыт кустарником. Я, соблюдая всю возможную аккуратность, прополз по нему, искренне надеясь, что не напорюсь на змею и стараясь, чтобы листва не тряслась. Прополз я метра три и увидел поляну лежавшую метров на двадцать ниже моего местонахождения — я похоже был на выступе, нависавшим козырьком над глубокой пещерой. Почему пещерой? Я отчетливо слышал два голоса под мной, но никого не видел. И один из голосов был явно начальственный, другой был потише.
Я взглянул на поляну и увидел хрестоматийный лагерь разбойников, такой, каким его обычно описывали в авантюрных романах и показывали в кино. С пяток разбойников в экзотических одеждах валялись на травке или ходили туда-сюда по поляне. Еще двое над костром жарили на вертеле кабана — один крутил хрюшку, второй тыкал в нее ножом.
