Андрей Белов - Неполная перезагрузка
Хоть и сравнительно медленно, но Наташа постепенно дряхлела, и незаметно подошло время, когда у нее уже не стало сил на ежедневные занятия сексом. Она перестала выдерживать физические нагрузки, а Александр отказывался от активного функционирования и издевательски упрекал ее:
— Ты, что старуха, не понимаешь? Мне нужна женщина каждый день. Если не можешь исполнять свои обязанности, так сдохни. Освободи место той, которая сможет.
Постепенно Александр совсем перестал называть свою жену по имени, а исключительно стал называть ее старухой. И если, что-то и говорил ей, то это были ругательства или указания, отдаваемые им в грубой форме.
Наташу страшила вовсе не возможная скорая ее смерть от старости, а то, что ее место возле ее драгоценного мужа может занять другая женщина и самым для нее ужасным была сама возможность появления другой молодой женщины еще до ее кончины. Но, как она ни напрягалась, ни старалась, а добиться того, чтобы Александр кончил, ей удавалось сначала один раз в два дня, потом раз в три дня, потом раз в неделю, а потом и еще реже. Все чаше у нее стали появляться дни, в которые она даже не пыталась приступить к занятиям сексом.
К счастью для них обоих, Наташа не болела, полностью одна вела домашнее хозяйство, обслуживая не только себя, но и Александра и умерла во сне от внезапной остановки сердца. В то время Александр был уже совершенно не готов, чтобы взять на себя заботы о своей престарелой жене. И одновременно при живой Наташе не решился бы на внесение значительных изменений в течение своей жизни.
* * *Проснувшись утром и обнаружив возле себя уже холодный труп своей жены, Александр не испытал ни радости, ни горя, а испытал чувство облегчения и удовлетворения.
Смерть своей жены он воспринял, как некий знак свыше о том, что он полностью отдал все свои долги своей прошлой жизни и теперь имеет полное право начать строить для себя принципиально новую жизнь. И тут же, так уверовал в эту возможность, что без всяких усилий над собой сам, один организовал, можно сказать, образцовые похороны и, не дожидаясь даже дня похорон, начал быстро избавляться от вещей Наташи. Он, недолго думая, просто выбрасывал из квартиры все, что было непосредственно связано с его женой, и в дальнейшем могло бы напоминать ему о ней.
Память его подводила. И в этом его приборчик ему помочь не мог. Он не помнил, во всяком случае, хорошо события своего детства и молодости. Он помнил все очень схематично, без чувств и ощущений. Фактически тот далекий мальчик, юноша, молодой человек Саша превратился для него как бы в героя кинофильма, который он когда то очень давно просмотрел. А, как известно, просмотреть события на киноэкране и прожить их в реальной жизни — это две большие разницы.
Зато он отчетливо во всех подробностях со всеми ощущениями помнил последние лет тридцать своей жизни, и в связи с этим не было ничего удивительного в его желании избавиться от воспоминаний о своей жене. Ведь все приятное у него с Наташей произошло в молодые годы, и именно этого он уже не мог качественно вспомнить, а все, что было в последние годы, вспоминать было стыдно, да и вовсе не хотелось.
Правда оставалась Анна, которую невозможно было взять и выбросить на помойку, чтобы не напоминала о Наташе. Александр смотрел на свою дочь и прикидывал — ее возраст был близок к его возрасту начала электроакустической стимуляции. Признаки надвигающейся старости уже отчетливо были видны на ее лице, в ее фигуре, но все же выглядела она гораздо лучше, чем Александр перед принятием им решения о возврате себе молодости. Скорее всего, и состояние ее здоровья было в гораздо лучшем состоянии. Александр поймал себя на мысли, что, к своему стыду, он практически ничего не знает о собственной дочери. Как и чем она живет? Есть ли, и какие у нее проблемы? Хотя нет, главное в сложившейся ситуации он все же знал. После быстрого развода со своим мужем еще в молодости, она оставалась одинокой, и много лет у нее не было даже просто мужчины. Это означало, что в своей жизни она еще не испытала очень многого. "А, ведь сейчас будет в самый раз. Риск минимален. Да и потеряет она явно меньше, чем приобретет", — подумал Александр уже в самом конце поминального ужина.
— Как у тебя со здоровьем? Надеюсь, серьезных проблем нет? — спросил Анну Александр, как только после поминок они остались одни.
— Да, пока, не жалуюсь. А, что это тебя вдруг мое здоровье заинтересовало? — удивилась Анна.
— Есть у меня относительно тебя кое-какие мысли. Вот только я не совсем еще во всем уверен.
— Моя жизнь тебя ведь никогда не интересовала. А тут вдруг на мой счет мысли появились. Говори уж прямо, что тебе от меня потребовалось? — с некоторым раздражением в голосе сказала Анна.
— От тебя, ничего. Наоборот хочу кое-что тебе предложить, — решился, наконец, Александр, но, уже понимая, что время выбрал неудачно. Анна слишком расстроена смертью матери и ее сейчас явно раздражает на всем этом фоне, непонятный для нее, молодой и здоровый его вид. — Видишь ли, я думаю, что смогу тебя значительно омолодить. Омолодить на неограниченный срок.
— Как это? Разве такое уже возможно?
— Возможно. Много лет тому назад мне удалось создать необходимую технологию. В общем, сейчас ты выглядишь скорее не как моя дочь, а как моя мать. Но я могу сделать так, что ты будешь выглядеть как моя ровесница и при этом станешь абсолютно здоровой. Если у тебя сейчас есть, какие ни будь заболевания, то все они пройдут. Ты сможешь попытаться начать почти всю свою жизнь, за исключением только детства, как бы снова, испытаешь, то, что тебе не удалось по каким либо причинам испытать в своей молодости.
— Раз такие чудеса возможны и возможны уже очень много лет, то почему об этом ничего не известно? Это же сенсация, а в прессе ни слова. Или ты не договариваешь, и у твоего метода существуют нехорошие побочные эффекты? А, я, кажется, догадалась, твой метод нельзя применять массово, — спокойно начала расспрашивать отца Анна, совсем, без ожидаемых Александром, ноток заинтересованной восторженности в голосе.
— Нет, конечно, можно омолаживать и в массовом порядке, но я не хочу давать это всем и поэтому скрываю. Тебе предлагаю только потому, что ты моя дочь. Можешь не бояться, я все проверил на себе, никаких побочных эффектов нет. Во всяком случае, хуже точно не станешь, — сразу стал успокаивать Анну Александр, решив, что она опасается применять к себе методы его омоложения.
— Тогда почему ты допустил смерть мамы? — выкрикнула Анна, гневно глядя на отца.
Александр осознал свою ошибку в истолковании слов Анны и в замешательстве уставился на свою дочь.
— С твоей матерью было все не так просто. Сначала я не хотел давать вторую молодость вообще никому кроме себя. Пойми, в самом начале, у меня было что-то вроде помешательства. Потом, время уже было упущено, она стала слишком старой, и я стал опасаться за результат. В общем, я не решился, — после долгой паузы, попытался сбивчиво оправдаться Александр.
— Скажи уж прямо, тебе она просто надоела и ты, как там мне предлагаешь, захотел начать новую жизнь. И ничего не предпринимая, ты же просто избавился от собственной жены и моей мамы, — уже плача дрожащим голосом упрекнула Александра Анна.
— Ты можешь считать, как хочешь, но это ничего не изменит. Что произошло, то произошло. Я же тебе говорю — я длительное время был не в себе, и не могу ни перед кем в полном объеме нести ответственность за то, что я сделал или не сделал. Тем более перед тобой.
— Ну, хорошо, она тебе мешала, но, что тебе мешало продлить ей жизнь, а затем просто развестись? Какая у тебя была необходимость затратить столько лет на наблюдение за ее медленным угасанием? И, вообще, я не представляю, как можно было спокойно сидеть и наблюдать этот процесс, зная, что его можно остановить.
— Прекрати! Все, что ты говоришь уже не важно! Сейчас важно только то, что я реально могу дать тебе почти бессмертие! Вот об этом надо думать! Ты, что дура?! Совсем ничего не понимаешь?! Ведь ты сейчас единственный человек, которому предложили такой шанс! — грубо прервал Анну Александр.
— Да, я действительно была бы полной дурой, если бы согласилась принять хоть что ни будь из рук человека допустившего смерть моей матери и способного спокойно наблюдать, как вокруг него мучается и умирает громадное количество хороших людей и даже просто детей! Который способен все это остановить, но, видите ли, обиделся, и просто не желает ничем им помочь! Да ты же чудовище!
— Между прочим, если ты забыла, чудовище является твоим отцом! Уж извини, так получилось! Другого у тебя уже не будет! И у меня ни перед кем нет никаких обязательств, и думать обо всем человечестве я вовсе не обязан, и тебе тоже не советую.
— Если другого нельзя, то и такой, какой есть, мне тоже не нужен. И уж извини, но можешь считать, что у меня перед тобой тоже никаких обязательств нет.
