Дмитрий Кузьмин - Любимец Богов
Кроме разрешенной в городе проституцией, владельцы борделя зарабатывали и другими, незаконными способами. Совместить секс можно было и с наркотиками – а вот за них спрашивали жестко. Приходилось откупаться. Помимо золота, раз в месяц, иногда чаще, владельцы борделей устраивали стражникам праздник – отдавали парням на растерзание трех-четырех провинившихся проституток, и те радостно их рвали, позволяя себе все, на что были не способны с законными женами.
Я с жалостью посмотрел на сжавшийся комок у ног – девушка сидела на полу, глядела на меня преданными собачьими глазами. Убить ее? Я почувствовал, как внутри закипает ненависть. Но не к проститутке, которую сломала жизнь. Скорее к альянсу, который я записал к себе в друзья. Выбраться из него возможности уже не было. Рут прав – или с ними, или на кладбище. Но убить Лену я бы не смог.
- Давай, вставай, - сказал я, глядя на ее мигающую полоску жизни. Девушке не дали докачаться даже до пятого уровня, лишь немного повысили количество здоровья, чтобы бедняжка не скончалась от удара какого-нибудь распустившего от возбуждения руки ублюдка. Я активировал лечащее заклинание – уже совсем забыл про него. А ведь мог стать лекарем – может, тогда бы и жизнь пошла по другой волне.
Я тряхнул головой, отгоняя назойливые мысли. Вытащил из сумки кошелек, достал горсть золота – монет сто, не меньше.
- Держи. Это тебе хватит на первое время. Беги, вали из города, прибейся к какой-нибудь ферме.
- Как? Я же не могу уйти! – вскинулась Лена. – Я же объясняла, мои…
- Мне все равно. Или я прямо сейчас тебя добиваю, или ты сваливаешь. Появишься в городе еще раз – подставишь меня и сразу сдохнешь, - обрезал я. – Выбирай.
Лена посмотрела на меня несколько долгих секунд. Потом подобрала разбросанные по полу монеты, запихнула в непонятно откуда появившийся в руках холщовый мешок, вздрогнула.
- Спасибо, - сказала девушка, приникла ко мне, легко коснулась губами моего рта. Развернулась, схватилась за раму и выпрыгнула в окно. Я в смятении потер подбородок. В коридоре раздался топот.
- Кречет! Они вызвали стражу! Валим! – услышал я голос Рута. Черт! Я оглядел комнату – вроде своих вещей никаких не оставил, и выбежал прочь.
- Бежим! – крикнул я, завидев лучника.
- Что так долго? Где шлюха? – спросил Рут и внимательно посмотрел на меня.
- Шлюха больше никому ничего не скажет! Появились проблемы, за нее вступился еще один паладин. Я разобрался!
- Ты уверен? – с подозрением спросил Рут, но развернулся и побежал к лестнице. Я последовал за ним, сбежал вниз. У бара Шекли заканчивал с последним паладином – воин как раз ввинчивал меч в тело мужчины, пробив тонкую кольчугу.
- Ну? Справился? – завидев нас, крикнул Шекли и рывком выдернул меч. Паладин упал, схватился за живот, пытаясь зажать рану, забулькал. Изо рта вырывались кровавые ручьи.
- Справился. Я умею исправлять ошибки, - спокойно ответил я, оглядываясь на Рута, а сам старался сдерживать сердце, которые металось в груди так, будто старалось выбраться на свободу.
- Ну вот. Так надо было и сразу! Молоток! – хохотнул Шекли и похлопал меня по спине.
- Молодец, - наконец кивнул Рут. – Теперь ты с нами.
Я кивнул и побежал прочь из борделя. За стойкой верещала толстая барменша, грозя обрушить на нас Синдикат, Картель, Гвардию и еще каких-то богов. Я вспомнил глаза проститутки – прости, девчонка, но помочь всем я смогу. Надеюсь, ее родные закончат жизнь достойно.
Глава 35.
- С Бароном я встречаюсь завтра, посмотрим, что он решит предъявить, - сказал Дон, зло ударив стаканом по стойке. Глава альянса допивал уже пятую порцию, но напряжение никак не хотело отпускать.
- Он попробует взять нахрапом, но обломается. Я уже отправил парней на несколько точек, посмотрим, как он запоет, когда его наркопритоны закроются на ремонт, - пояснил Ришелье. Тонкие губы растянулись в улыбке. – И еще мы поработаем с его кадровой политикой. Ребята нашли несколько ассасинов, они навестят его связных в Гвардии.
- Поможет решить проблему с убитым сыночком стражника? – спросил Дон, наливая шестую порцию. Бутылка закончилась, едва стакан заполнился на треть. Мужчина перевернул емкость, постучал по дну, выливая последние капли.
- Ненадолго. Вряд ли это побьет его козырь, но мы сможем выиграть немного времени. Хотя бы на завтра – сможешь с ним говорить, не оглядываясь на влияние Гвардии. – кивнул Ришелье, вытаскивая из сумки заранее припасенную фляжку с бренди. – К самому Фрэйлорду Барону хода нет, да и официальные заявления он делать не будет. Так что пока найдет, через кого передать информацию, свяжется, заплатит. На все нужно время, а оно сейчас играет в нашу пользу.
- Нужно будет навестить главу стражи. Перестраховаться. Он знает, каков его сыночек, и будет лучше, если узнает, за что его убили, - буркнул Дон, забирая из рук Ришелье фляжку. – Нужно, чтобы родственники не выдвинули обвинение.
- Конечно, ему объяснят, как нельзя поступать.
- Кого хочешь отправить к нему?
- Троицу, что нагадила, - ответил Ришелье, припав к стакану. От удовольствия мужчина зачмокал – бренди был подарком от старого товарища, который имел доступ к погребу Ордена Перворожденных. Старые шаманы умели делать изумительные напитки. – Пусть исправляют за собой.
- Я до сих пор не уверен в этом новичке, - буркнул Дон.
- Пользу он уже приносить начал, - улыбнулся в ответ Ришелье. – Расходы на себя точно окупил.
- Это уж точно! – засмеялся Дон. – На сколько мы приподнялись за последний турнир?
- Официально – на сто тысяч. А фактически на ставках у левых букмекеров взяли десять миллионов. Хороший день получился, - пояснил Ришелье и зажмурился, словно кот на весеннем солнце. Две вещи приводили старого бухгалтера из крупной корпорации реала, когда-то давно перетянутого в вирт Доном – хороший алкоголь и большие деньги. Очень большие деньги.
Новая дверь в баре, только что поставленная Грегором, открылась. Тяжело топая, в помещение первым вошел Шекли.
- Сейчас и узнаем, можно ли ему доверять. Неужели ты думаешь, что могу оставить парня без присмотра? – улыбнулся Ришелье.
***
«Предложение, от которого невозможно отказаться», - кажется, так звучала цитата из того старого фильма про мафию? Наверное, Ришелье немного ошибся с ником. Все же его кредо – это поступки в стиле сицилийской мафии, а никак не французских рыцарских романов. И вернее ему было назваться Консильери, как раньше именовали правую руку глав мафиозных кланов. Я шел по Даште-Муру в окружении Шекли и Рута, рассматривал улочки города, ставшие вдруг омерзительно темными и холодными. Воняло помоями, воняло людьми, которые стоили столько же, сколько и помои, что щедро выплескивали на улицу.
Наверное, раньше я до конца не понимал, во что ввязался. Интриги, убийства, воровство – все это не походило на картинку, нарисованную воображением перед переселением в вирт. Я вспомнил Андрея, редактора, что позвал меня сюда. Писать о крупных кланах, их достижениях. Что ж, до пятидесятого уровня мне еще далеко. И если доживу – то скорее всего стану одним из тех, про кого требовалось писать. А что, взять интервью у самого себя – чем не оригинальный ход?
Шекли ободряюще улыбнулся и первым взялся за дверную ручку. Бар менялся на глазах – Грегор повесил новую вывеску, поменял стекла. Хороший хозяйственник, он привык все делать быстро, но без спешки. Уверен, что через пару дней здесь ничего не будет напоминать о драке со стражниками.
- А вот и наши герои, что отправились подчищать за собой! – сказал Ришелье, широко улыбаясь. Мужчина даже слегка привстал со стула, в шутливом поклоне приподнял с голову невидимую шляпу. – Как работа? Кого убили в этот раз?
- Без проблем не обошлось, - доложил Шекли, усаживая на скамейку. Рут занял место рядом, широко расставив ноги. Мне места не хватило, пришлось, остаться в центре зала, переминаясь с ноги на ногу. Казалось, моего прихода здесь даже не заметили. – Картель хорошо обосновался в заведении, а менеджер, сука, ничего не сообщал. Решили вопрос со всеми – в минус.
- Этого следовало ожидать. Надо прошерстить остальные заведения, узнать, далеко запустил Барон свои лапы. Займешься – бросил Ришелье и повернулся к Руту. – Как прошло со шлюхой.
- Неплохо. Кречет справился. Он наш, - помедлив, ответил вор-лучник, и кивнул на меня. – Завалил и шлюху, и ее защитника.
- Я же говорил! – воскликнул Ришелье и повернулся к молча сидящему Дону. – Наш это парень, наш. Настоящий герой Синдиката.
Дон поморщился, поболтал в стакане остатки бренди. Поправил плащ, встал, подошел ко мне, немного припадая на правую ногу. Я вздрогнул – в глазах главы Синдиката читался холод. Довольно поздно, но я все же подумал, что стоило сразу обратить внимание на ник рыжеволосого мага – он более правдиво отражал все, что творилось в Синдикате.
