Крис Кельм - Проклятый вор (СИ)
Орха так и остался стоять на месте, провожая меня тяжелым взглядом.
+ 10000 (бонус за выполнение неофициального задания)
+1 к Удаче
Вы достигли нового уровня! Текущий уровень: 33
У вас 4 неиспользованных очка к Атрибутам
У вас 4 неиспользованных очка к Навыкам
Неожиданно, но приятно, хотя, как оказалось, и не за что вроде бы. Тем более что в данном случае я старался не ради награды.
К счастью, моих сил оказалось вполне достаточно, чтобы не спеша нести Кареоку на руках. Это было нетяжело и даже приятно. Когда я вышел из пещеры, ко мне подбежал взволнованный Альгой:
- Что с ней?
Я взглянул на умиротворенное лицо девушки и ответил:
- Ничего. Она просто уснула.
Глава 18
Вернувшись на стойбище, я прошел в гостевой шатер и опустил девушку на лежанку. Тело тут же стало прозрачным, замерцало и растаяло как предрассветный туман: Кареока вышла из игры. Спустя некоторое время я получил внешнее сообщение:
"Что-то мне нехорошо. Вернусь, когда приду в себя".
Понятно: виртуальный похмельный синдром... Бывает...
Я покинул шатер. У входа меня поджидал Альгой.
- Что? Уже? Так быстро?- хитро подмигнул он мне.
Я проигнорировал его пошлый намек, уселся на бревно. Алхимик опустился рядом.
- Когда мы дальше пойдем?- спросил он.- Что-то я неуютно чувствую себя в окружении этих зеленомордых.
- После того, как я получу благословение Канарока и стану рогой,- ответил я.
Но прежде мне нужно будет выкрасть малахитового божка.
Этим я и решил заняться в ближайшее время. Соваться в лагерь черных гоблинов без предварительной разведки было бы опрометчиво, поэтому сначала я собирался осмотреться на местности.
- Если что, найдешь меня в роще,- предупредил Альгой и пояснил: - Пока тебя не будет, покачаю алхимию.
- Что насчет рецепта, тормозящего Проклятье? Уже продвинулся в создании формулы?- спросил я его.
- Не очень, но я работаю над ней.
- Работай.
Мы расстались. Альгой направился к роще, чтобы не мелькать перед глазами у гоблинов, которые его почему-то недолюбливали... Впрочем, это чувство было взаимным. А я решил встретиться с Пакин-Чаком. Однако старый гоблин был занят чем-то более важным и попросил его не беспокоить, выделив в мое распоряжение того самого юного проводника, который показал нам путь к жилищу Орхи.
- Я хочу взглянуть на лагерь кьяр-ни со стороны, так, чтобы они об этом не узнали, понимаешь?- спросил я его.
Он кивнул, махнул мне лапой, и мы направились вдоль реки на восток.
Когда стойбище скрылось из виду, мы пересекли реку и по едва приметной тропке-серпантину начали взбираться на гору.
В то время как резвый гоблин беззаботно скакал по камням, мне приходилось красться с предельной осторожностью. Малейшая оплошность - и я окажусь на точке Возрождения у ворот города Сток, что само по себе повлечет целый ряд трудно разрешимых проблем. Надо было бы "заякориться" где-нибудь поблизости, но пока что Точка Привязки вблизи стойбища не попадалась мне на глаза. Можно было, конечно спросить у Пакин-Чака, но как-то не пришло на ум, когда была такая возможность...
Я поговорил со своим проводником... Увы, он не понял, что меня интересует.
А посему приходилось осторожничать, прижиматься к скалам, расчищать тропинку, чтобы не сорвалась нога, и с дрожью в теле провожать взглядом улетавшие в пропасть камни...
Лишь далеко после полудня мы добрались до вершины хребта. Открывающаяся взору панорама была чарующей. На юге бескрайние степи тянулись до далекого горизонта, где, размываясь, плавно перетекали в синеву неба. Обширное стойбище, чьи детали невозможно было различить по причине удаленности, легко скрывалось под мизинцем. Стоявшая рядом роща выглядела немногим крупнее. Где-то там колдовал над реактивами наш алхимик. Возможно, поднимавшаяся над деревьями струйка дыма отмечала его местоположение. На востоке вздымались еще более высокие хребты, а вот на западе...
Место наблюдения было выбрано очень удачно. Лагерь черных гоблинов находился почти подо мной - жаль только, что спуститься вниз в этом месте было невозможно. Да и подобраться с других направлений - непросто. Главным препятствием я посчитал подъемный мост, переброшенный через ущелье, рассекавшее хребет с запада на восток. В настоящее время он был задран со стороны лагеря, а у лебедки дежурили черные гоблины.
От кьяр-ви они отличались не только цветом кожи. Они выглядели крупнее, мускулистее, а их клыки и когти - еще опаснее. Вооружены они были так же, как и их зеленые сородичи, но там, где кьяр-ви применяли кость, черные гоблины использовали камень. Каменные топоры, каменные наконечники для стрел, каменные ножи. Впрочем, была и сталь, и кость, и магия. И шаманов у кьяр-ни было предостаточно. Но главное, как говорил Пакин-Чак - идол, наделявший черных гоблинов дополнительной силой.
Он стоял в западной части лагеря, на постаменте в нише. Охраняли реликвию два могучих облаченных в тяжелые доспехи гоблина при оружии. Они расположились у самого входа в нишу, так что подобраться к идолу, не привлекая их внимания, было практически невозможно.
Они могут стать большой проблемой на моем пути к цели.
Чуть дальше прямо на каменном полу сидели полукругом несколько шаманов. Медитируя, они черпали из статуэтки силу, вливавшуюся в них едва заметными сизыми потоками. Сидели давно и, по-видимому, уходить никуда не собирались...
И это тоже было мне не на руку.
Впрочем, соваться в лагерь кьяр-ни днем было чистой воды самоубийством. Хоть они и уступали в численности обитателям стойбища Сат-хе, но ведь неспроста их так опасался Пакин-Чак. Черные гоблины обитали в нишах и пещерах, коими оказались богаты окрестные скалы. Возможно, ночью они и расходились по своим норам, однако днем в лагере было довольно... хм... "людно". К тому же не стоило забывать о поднятом мосте через ущелье. С севера мне, увы, было не подобраться. Для этого пришлось бы обогнуть восточный хребет, что заняло бы не одну неделю. К тому же и с севера гоблины обезопасили лагерь бревенчатой оградой, топорщащейся остро отточенными кольями. А на скалах были оборудованы гнезда для лучников и камнеметателей.
Поэтому мне во что бы то ни стало нужно было придумать способ перебраться через ущелье.
А дальше?
А дальше как карта ляжет.
Я провел весь остаток дня на смотровой площадке. Юный гоблин давно уже сбежал на стойбище, Альгой отписался, сообщив, что уходит в реал и завтра его, скорее всего, не будет. Просил, если что, дождаться, не уходить в Арсвид без него. Кареока так и не дала о себе знать. Даже Пакин-Чак забился в свой шатер и не хотел никого видеть. Поэтому, вернувшись в долину на закате - спуск оказался быстрее подъема, - я почувствовал себя ужасно одиноким...
Странное, давно забытое чувство.
Утешало лишь одно: день не прошел напрасно, кажется, я нашел способ проникнуть в лагерь кьяр-ни. И сделать это я собирался уже следующей ночью.
А на сегодня достаточно...
Выход
Ночь оказалась бессонной, как перед экзаменами, но я не поставил будильник, решив хорошенько выспаться, потому как и следующей ночью спать, видимо, не придется. Поэтому в Годвигуле я появился лишь после полудня.
Я вышел из шатра. Гоблины, как обычно, занимались своими делами. Я заметил нашего проводника, приветливо махнувшего мне... и неожиданно замершего с поднятой над головой лапой.
Впрочем, замер не только он - замерли и остальные гоблины, проходившие мимо, возившиеся у своих шатров, рыбачившие на реке, стрелявшие из луков на стрельбище... Замерла стрела, уже сорвавшаяся с тетивы, но так и не достигшая соломенной мишени, изображавшей безликое антропоморфное существо. Замерла стайка птиц, пролетавшая над стойбищем... Нечто подобное случалось уже со мной не так давно - во время атаки Сатаниэля и его приятелей... С одним существенным различием: в тот раз я словно увяз в густой патоке и каждое движение давалось с неимоверным трудом. А сейчас я мог свободно перемещаться в замершем мире, однако вместо этого застыл на месте и тупо пялился на странный эффект, очень похожий на игровой баг.
Неопределенность длилась считанные секунды, после чего в полусотне шагов от моего шатра материализовались три новых персонажа и, увидев меня, уверенно зашагали навстречу, ловко огибая замерших в необычных позах гоблинов. Двое были облачены в сверкающие на солнце латы, с опущенными на лица забралами, с грозными протазанами на плечах. Третий выглядел типичным придворным, носившим вычурный бархатный наряд бордового цвета с черными вставками и помятый берет, украшенный пышным страусиным пером. Этот держал в руке свиток, перетянутый лентой и скрепленный большой сургучной печатью.
