Александр Тюрин - Отечественная война 2012 года. Человек технозойской эры
Интересно, какие еще здесь развлечения? Я не жадный до удовольствий, но пять лет существования ниже уровня сортира могут выработать некий интерес к прелестям жизни. В коробочке из сандалового дерева на столе – сигары. Нет, я со своей хлипкой дыхалкой не потяну. А где кнопка вызова услужливого персонала?
Ага, хлопнул в ладоши и появилась горничная, то есть техманн в белом переднике, с белокурыми прядками, выбивающимися из-под белоснежного чепца. Этакая барби с подносом. На подносе кофе, в настоящести которого невозможно усомниться, плюс несколько одурительно пахнущих венских пирожных и берлинских булочек. Берлинеры так хороши, что я становлюсь римским императором в час триумфа. Правда, только на минуту. Интересно, входит в обязанности этих барби доставать «тормоза» и вызывать девушек для важных клиентов? Или важным клиентам незачем «тормозить», да и девушки к ним сами приходят...
Мм-мм, а если саму эту барби повернуть как надо, задрать ей коротенькое платьице и отдуплить по рабоче-крестьянски. Как пишут в титрах фильмов: ни одно живое существо при том не пострадало... Я отогнал постыдную мысль, умаляющую мое человеческое достоинство, хотя там умалять давно уже нечего. Может, у нее вообще на месте пампушки сигнализация или же охальники-папарацци вмонтировали туда видеокамеру.
– Может быть, еще что-то желаете? – вкрадчиво поинтересовалась барби.
– Ступай к себе в коробку, – отослал я ее от греха подальше.
Предотвратив развратные действия со своей стороны, я выглянул в окошко. Стекло искусно поглощало свет, отражаемый местной атмосферой, и создавало контакт с космосом. «Таити» плыл над грядой земных облаков нежно-розового цвета и вместе с другими космоостровками сейчас напоминал парусную флотилию.
Мое несколько напряженное внимание привлек столик, где с нарочитым шуршанием пылинки коагулировали в записочку. Записочка оповещала о заседании «конгресса по личностным технологиям», уже через полчаса выступала какая-то важная шишка из ООН. Хм, хорошо, что я не нажрался тормозов и не кинулся насиловать барби, иначе бы уже превратился из подозрительного человека с «имперским сознанием» в абсолютно безвредного идиота, которому автоматически вчинят иск о порче чужого имущества.
Едва я вышел из дверей «хюйса», как около меня затормозил очередной робо-рикша с приятно-шоколадным лицом.
– В конгресс-кратер, господин Порта Нигра? Или, простите, вы не господин Порта Нигра? Я пытаюсь сличить ваш образ с имеющимися в базе.
– Не надо ничего сличать, гони в кратер, брат по разуму.
И он погнал, распевая по дороге арию Хозе из оперы Бизе. Надо признаться, он угадал мои вкусы.
– Арию Кармен тоже можешь?
– Могу, мой господин. В меня заложен репертуар ста лучших сопрано, теноров и баритонов.
8Конгресс-зал был устроен в заросшем зеленью «кратере потухшего вулкана».
Три стены конгресс-зала были образованы вьющимися растениями с синтетическим геномом – на вид буйными лианами. С южной стороны стояла стена с переменной прозрачностью, в которую смиренно светила никогда не заходящая солетта.
Легкое дрожание и мерцание воздуха указывало на то, что огромный зал сверху защищен аэрозольным слоем наностражников.
Там и сям были непринужденно расставлены сиденья, принимающие индивидуально удобную форму. Кое-где сидели техманны, выделяющиеся кукольными чертами лица, но амраши и амславы составляли основную массовку на мероприятии. Для политкорректности к ним были добавлены представители третьего мира, а также представители «генетических меньшинств»: дауны, олигофрены, а также люди, страдающие анорексией и булемией.
Лично я выбрал себе местечко среди представителей меньшинств, чтобы не слишком бросалась в глазах моя негладкая внешность. Но, прямо скажем, сосед, страдающий булемией и потому все время жующий, представлял серьезное испытание для моей психики. Запахи куры-гриль убийственно воздействовали на мой организм, вызывая разжижение мозга и восстание желудка. Хорошо хоть, что акустическая система, встроенная в стулья, была настолько совершенной, что я не слышал булемического чавканья. Вот и речь докладчика, престарелого вождя с Берега Слоновой Кости, несколько раз сбивалась на кашель, что было заметно по содроганиям его тела, однако акустическая система изливала лишь непрерывный сладкий баритон с оксфордским прононсом.
Потом освещение сцены несколько изменилось и на ней в ореоле из платинового света словно сконденсировался высокий человек с римским носом, в простом свитере без ворота, излучающий мощь превосходящего разума из глаз.
Сам Огастес Октавио – пронеслось по травяному конгресс-холлу. Председатель комитета ООН по распространению свободы, он же госсекретарь США и, по сведениям давно уничтоженных боливарианских сайтов, великий магистр ложи «Омега», закулисного правительства Земли. А согласно программе конгресса должен был выступать лишь его заместитель по ооновскому комитету.
«Сам» говорил тихо, но благодаря акустике казалось, что он стоит лицом к лицу с тобой. Никакого вычурного оксфордского прононса, никаких аристократических подвываний. Простое и четкое произношение сержанта из Форт-Брэгга. Именно так должен говорить цезарь, который лично разложил страны и народы на аккуратные кирпичики, из которых лично составил новый мир под звездно-полосатым небом: мир гладких автострад, придорожных фаст-фудов, чистых мотелей, джук-боксов и девушек в джинсовых шортиках.
Тем временем у моего соседа, страдающего булемией, в руках сама разогревалась кура-гриль, начиненная пиротехническими элементами.
– Леди и джентльмены, этот конгресс и в самом деле посвящен личностным технологиям. Сейчас я хотел бы вместе с вами рассмотреть вопрос возникновения личности в техносфере, в искусственных мирах, которые мы создали и которые нас окружают со всех сторон. Надеюсь, вы заметили, что живете в неестественно благополучном мире, где никому не позволено внезапно выдернуть из-под вас табуретку. Давайте рассмотрим три основных варианта развития техносферы...
– Первый. Социальная система остается прежней, в ней преобладают инерционные моменты. Развиваются лишь инвестиционно привлекательные, приносящие максимальную прибыль технологии. Все это напоминает обеды у тещи, когда вам раз за разом подают одни и те же пироги, но с разной начинкой. Техносфера остается достаточно фрагментарной, поскольку ориентируется на запросы массового потребителя. Ему можно привить новые потребности, но нельзя изменить базовые инстинкты. В этом варианте мы получаем замечательную технологию виртуализации, когда реальный мир заполнится виртуальными персонажами, а Сеть, напротив, будет населена цифровым двойниками реальных объектов. Само собой, будут развиваться ультрадисперсные системы контроля за здоровьем и окружающей средой.
– Второй. Специалисты, финансируемые из бюджета, умники в потертых вельветовых штанах, создают систему мощных искусственных интеллектов, которые и будут заниматься дальнейшим развитием техносферы, делая ее всеохватной и вездесущей.
Под эти слова на голографических экранах возникли потрясные образы светлого будущего, где техника под управлением искинов заменила собой все. Дома-дороги-деревья-животные-роботы-корабли-недра-суша-океаны-атмосфера – все это сплелось, как на картинах художника Эсхера, и интегрировалось в одну огромную разумную машину под названием Земля.
Мой восхищенный сосед на какое-то время перестал страдать от булемии и даже прекратил жевать куру-гриль.
– Господа, надеюсь, у вас не рябит в глазах от этих апокалиптических картин. Их придумали и нарисовали отчаянные парни, прозываемые «камикадзе Броуновского Движения». Есть такая фирма в Бакиболловой долине, где все сотрудники пожизненно подключены к нуклеиновым процессорам и даже питаются вместе с ними одной едой из ближайшего фаст-фуда...
– Мы остановились на третьем варианте. Он похож на второй, но есть одно существенное отличие. Суперспециалистам только кажется, что они контролируют развитие высоких технологий. Со временем искусственные интеллекты переходят к самостоятельному определению целей и попросту начинают играть специалистами. Наша научная элита в своих интервью по телевизору продолжает сыпать разными умными словами, из которых становится ясно, что она уже давно ничего не понимает. В конце концов, искусственные интеллекты интегрируются в единое технобожество. И что самое неприятное в этой истории, это технобожество, возможно, захочет нейтрализовать нас, чтобы мы навсегда оставили его в покое.
По травяному залу прошел сдержанный шум, вышколенная публика демонстрировала удивление с умеренной примесью страха.
– Вы, естественно, хотите спросить меня, а что по большому счету нужно интеллектуально развитой техносфере? Отвечаю – тело, воплощение. Да, основным вопросом для искусственного интеллекта является поиск для себя тела. Никакой интеллект не согласится быть навеки запертым в тесной коробке, находясь в унизительной зависимости от техников, программистов и примитивных обслуживающих систем. Зайдите на минутку в кабинку туалета, выключите свет и представьте себя на его месте.
