Илья Новак - Экстра: Новый Кабалион
Сунув гармошку в карман, путник остановился и поглядел снизу вверх узкими глазами с темно-коричневыми вертикальными зрачками. Взгляд у него оказался пронзительный, нечеловеческий.
— Э, а вы кто такие? — спросил он.
Девица тоже задрала голову, моргнув, уставилась на Адаму так, что тот внутренне поежился.
— Из земного домена, что ли? Как сюда попали? — спросил незнакомец.
— Мы были в Сети... — неуверенно произнес Егор. — В специальных костюмах. А потом...
— А... — протянул рогатый парень и, вздохнув, посмотрел на Срединный Домен. — Ясно. Наверное, вы единственные, кто остался.
— Вы тоже с Земли? — подала голос Троечка.
— Типа да. Ну то есть вообще-то я на Следящих долго работал... — он махнул рукой в сторону сферы. — На этих вот.
— А что произошло?
— Да, блин, Будда это! — внезапно обозлившись, собеседник рубанул воздух ребром ладони. — Всех обвели, засранцы... Это ж их долгосрочный проект: слить домены веры с Экстрой, а потом и за Срединный взяться. Мол, вечный кайф и слияние с абсолютом, вера у них, понимаешь, такая... Уроды астральные! Ладно, чего теперь...
Плюнув, он сунул руки в карманы и побрел по молочной дороге в сторону Срединного Домена. Смуглая девица, лизнув Егора на прощание взглядом, подмигнула, хихикнула и пошла следом.
— Подождите! — крикнула Троечка. — А нам... Что нам теперь делать? Куда ехать... То есть плыть куда?
Парень приостановился, оглянувшись, сказал:
— Видите, шарики небольшие на Сети? Это несформировавшиеся домены, голограммные зачатки миров. Они не населены пока. Выберете себе какой-нибудь... Ну и населяйте.
— Любой? — спросил Адама.
— Ну да. То есть найдите, конечно, где климат по нраву, география... Хотя географию и перестроить можно, это ж от вас зависит. Веру создайте, чтобы сетка над доменом оформилась и потомки могли голограмму поддерживать... Да, и еще — здесь центр, попробуйте подальше отъехать.
— Это что, так легко — взял и основал новый мир... То есть домен? — спросила Троечка.
— Да ну, как же — ‘легко’. Сложно. Но можно. Хотя, если хотите, так можете вообще своего домена не создавать, здесь остаться. Станете бродягами — сетевыми, мать их, призраками. Здесь такие попадаются, хоть нечасто. И мародеры есть, развалины посыпавшихся доменов грабят... А бывает, правда совсем редко, что домены сами собой рассасываются, незаметно так — вроде был только что, а потом глядишь — и нету, хотя никакого шума, никто на него не наезжал, не пытался в свою веру... Всякое бывает.
— И куда они деваются? — спросила Троечка.
— А я знаю? Любая связь с ними обрывается. Аборигены их что-то там такое открывают, что-то узнают, и выходят за пределы нашего понимания. А может и за пределы Сети? — спросил парень сам у себя. — Гм, не разберешь... Во всяком случае, мы их не можем обнаружить нигде. Не видно ни результатов их работы, ни каких-то следов их вмешательства... С какой стороны не погляди — нету их. Исчезли начисто. Может, стали сверхбогами, а может сверхтонкими призраками... Ладно, пошел я.
Он стал удаляться, но Адама закричал:
— Нет, подождите еще! А зачем подальше отъезжать?
— Тише там потому что, — крикнул рогатый парень в ответ. — Чтоб к вам сразу всякие другие не полезли... Ну, как с земным вышло.
— А насколько далеко... В смысле, как далеко от этой большой сферы можно удалиться?
Незнакомец, вновь остановившись, повернулся к ним.
— Не понял... Как это, ‘насколько далеко’? Не насколько... на бесконечность то есть. Я бы на вашем месте вообще в другой район переехал.
— Что? — изумился Адама. — И другие районы есть?
— Конечно! Этот у нас небольшой, а там... — парень показал куда-то влево. — Такие просторы, аж дух захватывает... Дальше другие Срединные Домены, сами разберетесь... Да! Меня к себе можете позвать, как освоитесь. На должность бога, а? У меня опыт есть.
— Так он не один? — крикнула Ли.
— Кто?
— Домен этот! Срединный!
Тут смуглая девица хрипло рассмеялась, а парень прокричал:
— Один? Ты сдурела, подруга? Ха! А можете еще в Сверхдомен выйти. Но на тот уровень не всех пускают...
Девица что-то сказала спутнику, парень вдруг захохотал, подхватил ее на руки — она засучила ногами и, хихикая, ухватила его за рога. Не опуская девицу, он пошел дальше и быстро исчез в струящемся над дорогой молочном свете.
Ли и Адама еще некоторое время стояли у борта, глядя вслед, а потом он спросил:
— Слушай, а можно я буду называть тебя Лилит? Ты... мне кажется, тебе это имя больше идет.
Лилит не ответила, и тогда он взял ее за плечи, повернул к себе и наконец поцеловал.
Послесловие.
МИФОИНСТИНКТ или СЕТЬ КАК КОНЕЦ ЛИНЕЙНОГО ВРЕМЕНИ
(статья, написанная Тимерленом Стигматом по заказу журнала ‘Интернет и Фантастика’)
1. Физика
Ну что ж, начнем издалека — с эфира. Это понятие ввел человек по имени Аристотель; он полагал, что эфир заполняет собою вселенную и является некоей равномерно разлитой в пространстве средой, которая выступает основой всего материального и духовного.
Другой человек — его звали Исаак Ньютон — поначалу придерживался идеи всемирного эфира как среды, при помощи которой передаются различные силы (тяготение, к примеру).
Эфиром занимались и герметики-алхимики; у них он слился с мировой душой и стал чем-то вроде одушевленного пространства, своеобразного вселенского Соляриса.
В конце концов физика от идеи эфира отказалась... а теперь вот вернулась к ней опять.
Современным аналогом мирового эфира стал физический вакуум. Еще его называют континуальным (от слова ‘континуум’). Как и эфир, вакуум претендует на первооснову вселенной, базовую категорию реальности — это ‘содержательная пустота’.
Основные признаки континуального вакуума:
он не составной (то есть, не содержит в себе ничего, кроме самого себя):
имеет наименьшее количество признаков и свойств (в идеале — вообще не имеет никаких признаков);
имеет наибольшую общность (не обладает характеристиками частных, конкретных объектов);
является потенциально всем, а актуально ничем (то есть одновременно остается ненаблюдаемым и является основой для всего сущего — ‘потенциальным бытием’);
не имеет никаких мер (это, собственно, и означает быть континуальным объектом)[1].
Как видим, в самом факте исследования физического вакуума заложен парадокс: это попытка выявить признаки объекта, в принципе признаками не обладающего... Но отсутствие всяких признаков — тоже своеобразный признак.
Континуальный вакуум — мировой эфир — не воспринимается ни органами чувств, ни приборами. Наглядно представить его себе трудно: попробуйте вообразить нечто, что непрерывно, не имеет составных частей — даже атомов, даже элементарных частиц — бесконечно, не является ничем и одновременно несет в себе все...
В структуре мироздания ‘ближе’ к мировому эфиру находятся поля, ‘дальше’ — вещественный (дискретный) мир. Полей много, но в данной статье мы будем говорить о поле Максвелла и недавно изобретенном (открытом? созданном? можно ли говорить о том, что открыв его, физики одновременно его и создали?) — так вот, о недавно явленном нам физиками унитронном поле (в которое, однако, большинство физиков не верят).
Поле Максвелла — это, по сути дела, электромагнитные волны. Одна из основных его характеристик — естественная дивергенция (грубо говоря, дивергенция — рассеивание) с одновременным ослаблением энергии. То есть энергия в естественном состоянии рассеивается и одновременно затухает (плотность поля уменьшается). Чтобы наглядно представить себе этот процесс, достаточно воспользоваться обычным газовым баллончиком. При нажатии из него выходит плотная, видимая невооруженным глазом струя газа, которая дальше расширяется, одновременно исчезая из вида (плотность газа уменьшается, его локализация увеличивается).
В отличие от поля Максвелла, унитронному полю свойственна конвергенция (так сказать, суживание, схождение). Плотность энергии в унитронном поле сама собой увеличивается. В тот момент, когда сужение и уплотнение достигают некоего предела, унитронное поле рождает электрон и позитрон, первые вещественные объекты вселенной. На этой границе и возникает вещественный мир (т.е. вещество — это дискретное [2], прерывистое дитя непрерывного унитронного поля).
Это уже несколько сложнее. Представьте себе горящую кучу влажных листьев. Над ней поднимается густой дым. А теперь попытайтесь вообразить, что дым над самой кучей — невидим, разрежен, и лишь выше он сам собой сгущается, стягивается к одному месту (локализация уменьшается), темнеет; в конце концов весь дым собирается в одной точке пространства размером со спичечную головку — и здесь становится настолько густым, что из газа превращается в твердый предмет. Очень условно это иллюстрирует процесс конвергенции в унитронном поле.
