Новые Горизонты (СИ) - Бредвик Алекс

— Слушай, — подошёл я к уже просто задумчивой Алисии, эмоции которой сгладились, которая не сошла с насиженного и нагретого места, но слегка поменяла позу. — А ты не видела Ивана? А то он что-то совсем пропал.

— Последний раз я его видела в тот момент, когда он приехал верхом на здоровяке, — пожала она плечами. — Затем он на радостях убежал в сторону вон того кустарника, — махнула она рукой в нужном направлении, — и пропал.

— Да что ж это такое… — тяжело вздохнул я, ожидая подобного, ибо Иван, исходя из моих знаний, мог банально перетрудиться, перенапрячь свой организм и просто где-то свалиться без сознания. Если это так, то найти его не составит проблем, ибо любую Тьму на определённой удаленности я научился распознавать. — Пойду его поищу… А ты… Пока набери хвороста. Это мне есть не надо, а вы всё ещё больше люди, чем я, думаю, надо найти хоть что-то живое и забить на мясо. Если живое вообще вдоль береговой линии осталось. А то есть смутные подозрения, что твари из морских глубин могли всё сожрать.

— Почему ты думаешь, что нам тоже необходима пища? — приподняла одну бровь девушка, после чего её живот предательски, очень громко заурчал, вызвав у меня бурный и неудержимый приступ смеха.

Алисия сразу же надулась из-за этого. По всей видимости, восприняла мой смех оскорбительным в свой адрес. Ну пускай немного посидит обиженной, эмоции есть эмоции, они дают нам всем знать о том, что перед нами не просто разумное существо, а Живое разумное существо, которое живёт и всё обдумывает собственными мозгами и чувствами. Ведь эмоции… это первое, что забирает у нас Тьма.

Сколько раз я думал на эту тему. Как нам потом друг друга отличать от монстров, если вдруг мы начнём ими становиться? И вот сейчас я окончательно пришёл к выводу, что лучший сигнал для распознавания — эмоции. Если их нет, если есть только одно хладнокровие… то это уже не тот человек. Это один из воинов, может, Чемпионов этой самой Тьмы. А сверхразум ксеноцита быстрее всего выжигать будет именно эмоции, ибо они и дают нам быть самими собой. Именно эмоции дают нам самые яркие воспоминания, какими бы они не были. Страх, грусть, ненависть, злость, радость, веселье… что-то сильнее, что-то слабее. Но всё это — основная составляющая наших личностей. Разум без эмоций — робот. Эмоции без разума… ближе к животному, ибо эмоции будут базовыми, инстинктивными.

Но не об этом сейчас надо думать.

Сейчас же мне было интересно, куда пропал Иван и что осталось внутри этого почти уничтоженного в хлам самолёта. Иван нужен был мне для организации маленькой армии подручных миньонов. А в остове самолёта можно было найти что-то полезное, ту же одежду, например, а то как-то неловко смотреть на девушку, которая обмоталась куском тряпки, чтобы прикрыть собственную наготу. Но и тряпка не до конца спасает. Отдельные, скажем так, элементы её тела, которые должны быть скрыты… не скрыты. И она этого не совсем стыдиться. Почему? Вопрос интересный. Может, моё вмешательство на это так повлияло?

Да и самому не особо приятно ходить в «шортах», которые остались от штанов. Вот только одна брючина была сейчас мне до колена, а другая еле-еле прикрывает моё бедро. Но сперва всё же надо найти Ивана.

Глава 4

Направившись в сторону того самого кустарника, который должен обычно в это время года давать первые ягоды, я не нашёл ничего. Точнее никого… Конечно, было видно косвенные признаки того, что здесь кто-то ходил, но всё же самого Ивана тут не находилось. Был ещё в сознании, когда ушёл. А самого его я не чувствую, точнее, ксеноцит в нём. Поэтому… продолжаем его искать.

Дальше я начал бродить по прообразу «спирали». В море мне выходить не надо было, так что я просто ходил по своеобразному полукругу, каждый раз уходя всё дальше и дальше от того места, откуда я начал поиски. Конечно, способ не из самых быстрых, но зато из самых действенных, особенно, когда ищешь что-то или кого-то размером с приличную тушу парнокопытного.

Мои поиски увенчались успехом ближе к полудню, а это примерно пара часов поисков. Иван лежал своей мордой кверху с весьма болезненной гримасой на ней. Было отчётливо видно, что он перетрудился, ища способы привести тварей как можно ближе ко мне. И что-то у него пошло не так.

— Зря ты так… — невольно вырвалось у меня, после чего я взял его за руку и за ногу и положил его себе на плечи.

Вроде так раненых переносят, если один остался… вроде так. Память в этом мне не изменяет. И вот опять обрывок из старой жизни. Думал, что уже многое вспомнил… но нет. Некоторые моменты будут ещё долго всплывать из глубин.

За счёт большого значения максимального поднимаемо веса Иван сейчас мне казался не таким тяжёлым. Его веса я почти не чувствовал на плечах. И этот факт позволял мне спокойно бежать в сторону нашего будущего временного лагеря. Надо же где-то нам обустроиться хоть на чуть-чуть, чтобы была возможность просто отдохнуть и переговорить. Да и восстановиться некоторым.

Добежав до кучки хвороста, которая уже была собрана Алисией, я положил Ивана на песок. Ничего мягче невозможно было найти в радиусе километров эдак десяти, после чего перекинувшись парой бытовых фраз с девушкой, направился в сторону остова самолёта.

Надежда на то, что у меня что-то получится найти, практически полностью отсутствовала. Ибо в воспоминаниях была до сих пор свежа картина того, как Алисия, уже находясь почти под полным собственным контролем, выкинула почти весь обслуживающий персонал в воду. Но, возможно, там могли быть их вещи.

Пройдя в кабину пилота, где в последний раз ещё до отключки находился я, мною был начат обыск всего, за что мог только зацепиться глазами. Снимались плиты, отрывались панели, вырывались все возможные ящики, но ничего толком, кроме двух футболок, не было найдено. Это было весьма логично, так как в кабине пилота вообще, кроме пилота и аппаратуры, ничего не должно находиться. Ну, может, ещё его помощник. И то не всегда.

Перейдя в другой отсек, предназначение которого было сейчас сложно определить, я смог найти три сумки, заполненные вещами. Там были как женская, так и мужская одежда. Была даже пара детских комплектов одежды. Вот только за всё время пребывания на том континенте среди правительственных войск и персонала их баз мною так и не был увиден ни один ребёнок, так что это выглядело как минимум странно.

Подхватив эти сумки, я выбрался из самолёта. Сейчас он находился ещё чуть более погружённым в воду, чем это было те же пятнадцать минут назад. Начался прилив. Моя память предательски молчала, не могла просто ответить на вопрос, как далеко может зайти вода во время приливов, так что на всякий случай сейчас надо перенести весь хворост подальше от берега и уже там развести костёр. На палатки, надеюсь, лишних вещей нам должно хватить, чтобы их сшить вместе.

— Блин… — подошёл я к девушке, ломая голову над вопросом, как её можно сокращенно называть. — Тебя вообще кратко как-то можно называть или только Алисия?

— Лиса? — улыбнулась девушка, продолжая удерживать одной рукой ткань, которая была обмотана вокруг её талии. — А так, всю жизнь называли полным именем, никогда не задумывалась на этот счёт.

— Лиса… Лиса… — пару раз целенаправленно я произнёс это слово, смакуя его на губах. — Слушай, как позывной весьма и весьма пойдёт. Я — Нулевой, ты — Лиса, а Иван… Как его можно обозвать?

— Это у него и спросим попозже, хорошо? — уточнила она, слегка наклонив голову, чтобы рассмотреть то, что было у меня в руках.

— Хорошо, — согласился я кивком головы, проследив затем за взглядом девушки. — Тут, кстати, есть несколько комплектов белья, как нижнего, так и обычного. Тебе, надеюсь, должно подойти.

— Вежливые… — начала говорить девушка, но она была нагло перебита мною.

— Вежливые люди уже давно вымерли, если ты об этом. А нам сейчас надо придумать план, как пробраться в город и подключиться к сети, чтобы была возможность хоть что-то узнать о происходящем.