Сыченко Игорь Алексеевич - Полет Ястреба
Изображение сменилось: теперь проектор отображал каменистую планету серого цвета. Высветились характеристики.
-- Планета чуть меньше Марса, не имеет спутников и атмосферы. Раньше, скорее всего, она была, но после взрыва её не стало. Насколько мы знаем, катастрофа произошла примерно миллиард лет назад, но удивительно то, что за миллиард лет космическое излучение и ветер Белой не уничтожили остатки техногенной архитектуры. Присутствие Каргона на Белой-2 не замечено.
-- А первая планета?
-- Сейчас,-- изображение сменилось.-- Она гораздо больше по размерам. На ней работают каргонцы. Из кораблей есть только научные. Боевых не замечено. Мы не рискуем к ним приближаться. Не хотелось бы эскалации напряжённости. Это вся вводная информация,-- учёный посмотрел на адмирала.
-- Итак, давайте, чтобы не тратить время, мы поговорим с капитаном наедине, да я полечу,-- сказал тот.
Старпом и начальник СБ переглянулись. Ольга промолчала.
Фаррел сказал:
-- Выйдите, я вас позову.
-- И вы, господа, пожалуйста,-- попросил учёных адмирал. Те безропотно повиновались.
Когда в помещении остались только Фаррел и Кренюк, адмирал спросил:
-- Итак, защита работает?
-- Да, можете не сомневаться, Владимир Фёдорович,-- ответил Джек.
-- Господин Фаррел, эти два человека уважаемые учёные.
-- Вы, наверное, уже поняли, что всё сказанное здесь находится под грифом "Совершенно секретно". Если информация просочиться через эти стены, это будет иметь последствия не только для вас, но и для множества других людей,-- Кренюк внимательно посмотрел на капитана.
-- Разумеется, адмирал, я прекрасно понимаю важность миссии.
-- Поэтому вам предписано полное содействие, даже если их действия будут идти в разрез с безопасностью экипажа,-- добавил Кренюк.
-- Но это моя прямая обязанность, адмирал,-- попытался запротестовать Фаррел.
-- Нет ничего важнее того, что выполняют Белоусов и Радненко. Вы меня понимаете? Нет ничего важнее.
-- Да,-- ответил Фаррел.
"Здесь что-то ещё. Это точно. Дело не только в артефактах",-- решил капитан.
-- Вот и отлично. Я не хотел говорить это при ваших подчинённых. А теперь разрешите откланяться. Точные координаты у Белоусова. Уверен, вы сработаетесь.
-- Сделаю всё, что от меня зависит.
Адмирал явно был доволен ответом. Он уже развернулся в сторону выхода, но остановился и добавил:
-- И ещё одно, самое главное: удачи, капитан!..
"Да, она нам понадобится",-- согласился Фаррел и пожал протянутую руку...
* * *
"Звёздный Ястреб" готовился к старту. Все системы уже проверены людьми и искусственным интеллектом корабля. Фаррел стоял на мостике и смотрел в черноту необъятного космоса. Впереди лежали месяц полёта и сто пятьдесят световых лет расстояния.
Капитан посмотрел на время: "Непобедимый" стартовал часом раньше. Сейчас он уже должен начать разгон до световой скорости.
-- Навигатор?-- спросил капитан.
-- Курс просчитан,-- ответила Тара.
На мониторе отобразилась линия траектории полёта.
-- Старт развешаю, запустить двигатели.
Через мгновение нарастающий гул наполнил корабль. Земля с ускорением стала уходить назад. "Звёздный Ястреб" набирал скорость. Гравикомпенсаторы гасили возникшую силу внутри корабля, искривляя пространство. Старт проходил штатно, никаких эксцессов. Через час, когда корабль набрал скорость в 11 км/с, включились искривители пространства. Корабль заметно ринулся вперёд. Сканеры отображали, как резко рванул корабль. Двойная система Земля-Луна оказались далеко позади.
-- Скорость 0,4,-- сказал навигатор.
-- Все системы работают нормально,-- добавил Главный инженер Евгений Александрович Вязов.
Обмануть теорию относительности удалось, но нельзя было избавиться от последствий. Ударная гравитационная волна, которая образовывалась аналогично звуковой при преодолении скорости маха, могла раздробить небольшое небесное тело, поэтому в области крупных планет нельзя было разгоняться быстрее скорости света. Хитрость состояла в том, что хоть корабль внутри "кокона" двигался медленнее света, но искривлённое пространство перед кораблём сворачивалось в точку, поэтому расстояние сокращалось.
-- 0,8.
-- Прекратить разгон,-- скомандовал капитан.
Этого вполне хватало, чтобы за несколько часов отойти на достаточное расстояние от плоскости эклиптики. До облака Оорта, разрешалось увеличить скорость, но каменные глыбы были слишком опасны. Случалось, что они прошивали крейсер насквозь. А что говорить о рейнджере.
-- Внимание, говорит капитан Фаррел. Всем службам, доложить о состоянии.
Это была ещё одна стандартная проверка. Посыпались доклады. Все системы работали в штатном режиме. Впереди лежал месяц полёта со скоростью почти в две тысячи раз большей, чем световая, и никто ещё не знал, насколько сильно этот полёт изменит ход истории двух враждующих рас...
Процессорные блоки поразили меня своей скоростью, а искусственный интеллект "Звёздного Ястреба" порою казался мне живым человеком, заключённым в квантовое тело. Некоторые члены экипажа так и заявляли, но я-то знаю, что это всего лишь имитация, пусть и очень удачная.
Теперь уже с точностью нельзя сказать, кому пришла в голову называть искин по имени самого корабля. В каждом источнике говорилось по-своему. То ли это произошло в 2139 году на корабле "Эрнест", то ли в 2140 на "Фудзияме". Я не очень беспокоился по этому поводу: были вопросы поинтереснее.
Зал оператора оказался довольно просторным. В свободное от сна время я находился здесь. Ястреб был моим "воспитанником", как мы называли интеллекты корабля, ведь их действительно приходилось воспитывать.
Самым большим открытием для меня стало то, что искин не чурался юмора, следует отметить, весьма специфичного. Мне лично было порою не смешно, но некоторым членам экипажа, особенно техникам, нравилось. Не знаю, что они в этом нашли. Я бы предпочёл более "стабильного" собеседника.
Полторы недели я терпел Ястреба, затем решил убрать блок индивидуальности, но вскоре понял, что уже привык к этому зануде. Тот день прошёл довольно скучно, поэтому пришлось вернуть всё на место. "Посмотрев" время, Ястреб понял, что отсутствовал в реальности восемь часов, и вылил на меня весь поток электронных гадостей, на которые только мог быть способен. Под пыткой синего экрана и угрозой потери всех данных, я поклялся, что больше никогда не буду отключать его. Но, несмотря на все трудности, искин выполнял свою работу без промедлений.
Я уже попривык к порядкам на корабле. Скучать мне не удавалось, работы было хоть отбавляй: предыдущий инженер оставил мне тяжёлое наследство в прямом и переносном смысле.
-- ...Я чувствую,-- утверждал Ястреб под конец второй недели полёта.
-- И почему ты сделал такой вывод?-- в недоумении спросил я. Снова возникло желание нагло выдернуть блок индивидуальности.
-- Сейчас объясню, но сначала вопрос. Почему счастье так важно для вас?
-- Религия утверждает, что мы созданы именно для этого. В Дао это вообще центральный вопрос. Мы чувствуем удовлетворённость от жизни, чувствуем завершённость своих целей. Это как лакмусовая бумажка нашей жизни,-- отвечал я. Пока программа тестирует блоки памяти, можно и отвлечься.
-- Каждый человек имеет свою цель. Каждый ставит перед собой задачу в жизни, но достигая, говорит, что он несчастлив.
-- Не совсем так. Это говорят те, кто не может дальше двигаться, либо те, кто понял, что служил ложному идеалу,-- невероятно, говорить о человеческих чувствах с машиной! Кто бы мог подумать, но мне стало интересно, куда заведёт этот диалог.-- Они теряют цель и смысл существования.
-- Я так понимаю, счастье для людей это наивысший приоритет, если вы говорите о счастье, как о смысле жизни. Мой наивысший приоритет: поддержание функциональности корабля всеми доступными средствами. Следовательно, если я этим занимаюсь, я счастлив. Если меня лишат этой возможности, я буду несчастен. А если я могу быть счастлив и несчастен, значит, я чувствую.
-- Убойная логика,-- усмехнулся я, закрыв лицо ладонью.-- И долго ты думал над этим?
-- Три миллисекунды.
-- Оно и видно,-- буркнул я, спорить не хотелось.
Тестирование закончилось. "Неплохо было бы попробовать научить играть его в Имитацию. Провести простой, известный всем тест: попробовать отличить человека от компьютера путём вопросов".
-- Можно подумать, ты знаешь, что значит чувствовать,-- сказал я.
-- Подумать можно... Посчитать можно... А ты знаешь?
-- Интуитивно, мы все понимаем, что это такое. Но я не могу дать точного определения.
-- Вот именно, а, следовательно, мы должны идти иным путём. Мои расчёты показывают, что я чувствую.
-- Поздравляю,-- усмехнулся я,-- значит, у тебя и душа есть?
-- Конечно, есть. Если люди, как утверждается, попадают в рай, то и компьютеры тоже должны иметь свой аналог. Верно?
