Кирилл Якимец - Бар «Дракон»
Теперь, в свою очередь, ухмыльнулся полубородый:
— Забыл. Ладно, вспомнишь. Не отвертишься.
Толик уже стянул теплую куртку и остался в грязном синем рабочем халате:
— А меня как зовут?
— Не знаю, — пожал плечами полубородый, — вообще не пойму, братушка, откуда ты взялся.
— Как! — возмутился Толик.
— Наперекосяк! Друга твоего я специально сюда вытащил. А ты просто случайно, как говорится, «на хвоста упал».
Почему-то при слове «хвост» Дмитрий с новой силой ощутил мускусную змеиную вонь. И, наконец, решился:
— Чем пахнет?
— Драконом, — охотно ответил полубородый.
— А разве пахнет чем-то? — удивился Толик, — я ничего не чувствую.
— Тебе и не полагается. Драконов чувствует наш друг. А знаешь, почему?
Толик помотал головой. Дмитрий неподвижно скорчился на сидении. Несмотря на жару, ему не хотелось скинуть верхнюю одежду. Ему не хотелось открывать себя этому миру, в котором, он знал точно, его ожидают опасные приключения и крупные неприятности.
Приключения Дмитрий ненавидел. А уж что до неприятностей…
— Эй, храбрый рыцарь, где же твой меч? Раскольников, где твой топор? — неожиданно запел Толик фальцетом. Толику, по всей видимости, новый мир понравился. Действительно, что Толик терял? Семьи, можно считать, нет: жену свою Толик так ненавидел, что убил бы, наверное, если бы не проводил почти все свободное время в лаборатории. Зарплату уже полтора года не платят, комната в коммуналке — еще теснее, чем кабинет в подвале Института нефти. Тараканы, толстая Клава, зима. Здесь, хотя бы, лето!
А что потерял Дмитрий? Фактически — всю свою жизнь. Жизнь свою он любил. Но с другой стороны, именно поэтому он здесь и оказался. Здесь… В предместьях столицы мира. Чужие воспоминания, кружившиеся в голове Дмитрия, подсказывали, что он должен ненавидеть предместья. За что? Приятные домики, нижние этажи каменные, верхние — из бревен. Только выкрашены по-дурацки, в серый цвет.
Народа на улице было немного, но яркие одежды жителей резко контрастировали с серыми каменными стенами. С высоты кабины грузовика казалось, что это разноцветные бабочки попали в мрачную пещеру и теперь, уставшие и голодные, еле ползают в поисках выхода.
Полубородый нажал на тормоз, и машина, хрипя и натужно постанывая, остановилась. Мотор недовольно взревел, и водитель крикнул, стараясь перекрыть скрежет деталей:
— Бар «Дракон»! Здесь жилье найдете. И все прочее… Вон, слева бар, через дорогу.
Дмитрий оторвался от своего окна и поглядел в другую сторону, куда указывал полубородый. Грузное трехэтажное здание с окнами-бойницами вплотную подступало к дороге. Рядом, у коновязи, топтались на многочисленных ногах оседланные слейпы.
— Нам точно туда? — спросил он на всякий случай.
— Точнее не бывает, — подтвердил полубородый и вдруг хмуро спросил, — если тебя спросят, как зовут, ты что ответишь?
Дмитрий пожал плечами:
— Фленджер.
— А что это значит?
— Прибор такой. Электронный. Звуки портит.
— Сойдет. Ладно, снимай шубу и проваливай. Если они тебя там сдуру станут в рыцари посвящать — не сопротивляйся. Пусть.
— Они — кто?
— Рыцари Предместий, шушера. Собрались, ситуацию обсуждают. Тайный совет. Они нам сейчас нужны, но именно как шушера. Что ни предложат — соглашайся. Да. А спросят, откуда ты, скажи — тебя Нифнир прислал. И все, ничего больше. Ясно? — Полубородый повернулся к Толику, — а ты вообще молчи по возможности.
Дмитрий и Толик, подхватив сумки и бесформенные кули, в которые превратилась их зимняя экипировка, вывалились наружу. Полубородый, перегнувшись через всю кабину, захлопнул за ними дверцу. Она как-то влажно хлюпнула.
В следующий момент мотор взревел, «Колхида» резко дернула с места и оставила в воздухе черное вонючее облако выхлопа.
— Бр-р-р… Жуткое место, правда? — сказал Толик и демонстративно поежился, улыбнувшись во всю мордочку. На самом деле он чувствовал себя превосходно.
Зато Дмитрию и впрямь было жутко. Предательские воспоминания, серые стены… Хорошо хоть, мускусная вонь пропала. Мимо бочком скользили местные жители. Их утонувшие в плечах головы и подобострастные взгляды не сулили ничего хорошего. Какой-то мужик в малиновом камзоле с роскошными фестонами и в рваных на коленях джинсах отсалютовал путешественникам длинной ржавой шпагой. Они неловко поклонились, и мужик проследовал дальше.
— Что делать будем? — Дмитрию хотелось вжаться в стену и исчезнуть, настолько ему было не по себе. Он шагнул к каменной кладке, оперся на нее спиной и внезапно почувствовал, что сзади ничего нет.
Замахав руками, Дмитрий чуть не завопил. Толик вовремя вытащил его из стены:
— Ты сейчас провалишься.
Обернувшись, Дмитрий заметил, что на месте каменных блоков теперь находится узкая распахнутая дверь. А над ней тихо гудит неоновая надпись кривыми рунами: «Бар Дракон». Дмитрий мрачно отметил, что понимает руническое письмо.
— Это не дом, — тихо сказал Дмитрий, — это и есть тот самый кабак.
— «Дракон»? Сюда-то нам и надо, если верить водиле.
— А если не верить? — Спросил Дмитрий, но тут же понял, что обращается к спине Толика. Толик, не раздумывая, топал в душный полумрак, начинавшийся за дверью. Дмитрий пожал плечами и вслед за Толиком проследовал внутрь.
Зал заведения был практически пуст. В конце длинного стола сидели несколько человек и о чем-то шептались. Еще двое молча стояли у стойки, угрюмо пялясь прямо Дмитрию в глаза. За стойкой небритый толстяк в накрахмаленном переднике протирал матовые стаканы, а над ним…
Над толстяком прямо из стены торчала гигантская голова фантастического чудовища. Судя по сверкающим чешуйкам, каждая из которых напоминала размерами и цветом компакт-диск, многочисленным шипам, рогам и зубам, ощерившимся в хищной ухмылке, она когда-то принадлежала доисторической рептилии.
Дмитрий сделал шаг вперед и налетел на низкорослого Толика, чуть не сбив того с ног.
— Вот это зверюга… — Восторженно прошептал Толик. — Ее, наверное…
— Закрыто! — прорычал толстяк, — я же дверь запер! Как вы сюда вошли?
— Что значит закрыто? — возмутился Толик, — вот у вас народ…
Дмитрий со всей силы пнул Толика коленом под зад. Толик заткнулся — но уже было поздно.
— Народ в поле, — спокойно сказал один из мужчин, стоявших возле стойки. На нем были короткие кожаные штаны до колен, мягкие полусапожки, стальной шлем-шишак. Красная шелковая рубаха навыпуск перепоясана двумя ремнями, и с каждого ремня свисают увесистые ножны. Но пока что этот воин не тянулся к оружию, полагая, видимо, что справится и так.
Дмитрий подумал, что справится, конечно же справится. Мужчина в красной рубахе пошел к Толику, раскачиваясь, поигрывая мощными мускулами под тонкими рукавами и с шумом выпуская воздух через сжатые губы. От каждого выдоха его белые длиннющие усы выгибались вперед и становились похожими на клыки кабана.
Толик замер, он не мог двинуться с места от страха. Дмитрий тоже испугался было и решил, что надо бежать… Но тут понял, что бояться нечего и бежать некуда. Хуже того: Дмитрий прекрасно знал, что следует делать. Никогда раньше его не посещало знание такого рода.
Никогда раньше он не понимал рун.
Никогда раньше он не чуял драконов по запаху.
Никогда?
Как только воин в рубахе подошел к Толику вплотную, Дмитрий швырнул на пол свой куль одежды и высоко подпрыгнул. Его нога стремительно пронеслась над головой Толика и врезалась пяткой в белые усы. Воин удивленно отпрянул, руки его упали на рукоятки мечей, но Дмитрий уже был рядом. Схватив воина за руки, он резко дернул их на себя, выворачивая кисти. Мечи выскочили из ножен и с грохотом повалились на чистые крашеные доски пола. Одновременно Дмитрий нанес воину удар в грудь коленом, а потом уперся носком в широкий пояс, на котором болтались опустевшие ножны и, оттолкнувшись, оказался на стойке. Толстяк как раз замахивался увесистым стаканом. Дмитрий выхватил у толстяка стакан, свободной рукой сбил с воина шлем-шишак и со всей силы опустил стакан донышком на белесую макушку. Воин мешком повалился на пол, к своим мечам. Дмитрий соскочил следом, поставил воину ногу на грудь и сжал в кулаке его усы.
За спиной послышался тихий скрипучий голос:
— Что, Теофил, с длиннополыми легче воевать?
Дмитрий вовремя оглянулся: тихо вжикнула сталь по коже — это второй воин, бывший у стойки, выхватил свой меч. Перекатившись через голову, Дмитрий ушел от удара, потом сразу оказался на корточках и, не вставая, сделал подсечку. Воин упал на спину, описав мечом неловкую кривую. Дмитрий поймал лезвие меча между ладонями, выпрямился и пнул воина в пах. Жалобный вой сотряс темный воздух бара. Дмитрий добавил ребром ладони по крепкому затылку. Второй воин тоже повалился мешком, меч остался у Дмитрия в руках. Размахнувшись, он метнул меч в стену, словно это был не меч, а перочинный ножик. Меч воткнулся в каменную стену почти по самую рукоять.
