Виктор Милан - Ангел-хранитель
Голова-на-Молнии замахнулся правой рукой, целясь в глаза. Рики отбил удар, стараясь попасть гарротой по пальцам, страхуясь второй палкой на случай промаха. Однако палка наткнулась на лезвие: Голова-на-Молнии вовремя вывернул руку, блокируя удар.
Рики мгновенно отбил клинок своей волшебной палочкой, освобождая правую руку, которой предстояло отразить выпад левого ножа, летящего прямо в живот. Еще один стук ратанговой древесины о сталь, и оба дуэлянта отступили на шаг назад.
— Неплохо, — сказал Голова-на-Молнии. — Но мои ребята меня предупредили, что ты целишься в руки, жонглер.
Рики молча смотрел на него, ждал. Он понимал, что противник выше и килограмм на пятнадцать тяжелее. Что еще хуже, из передней части магазина начали доноситься встревоженные голоса, и сполохи факелов мелькали все ближе. Защитники Общественности начали стекаться к офису.
Голова-на-Молнии печально улыбнулся.
— Ты припер меня к стенке, парень, — сказал он. — Я не могу приказать своим ребятам разделаться с тобой, не потеряв при этом лица. Так что придется мне добивать тебя самому.
Он неистово обрушился на Рики, делая выпады слева и справа, замахиваясь сверху, однако старался не слишком вытягивать руки, чтобы не дать Рики поймать себя двумя палками. Это все, что тот мог сделать, защищаясь от натиска.
Голова-на-Молнии замахнулся, чтобы ударить Рики ногой в пах.
Рики едва успел развернуться и принять удар ягодицами, но при этом был отброшен на груду рваных коробок с награбленным барахлом.
Голова-на-Молнии завис над ним. Он не стал наклоняться, чтобы схватить Рики за горло или пырнуть ножами. Вместо этого он зверски ударил его ногой в бок.
Рики задохнулся. Боль пронзила, словно пуля навылет. Сапог сломал ребра.
— Растопчи его, Голова-на-Молнии! — вопили парни и девушки. Невесело оскалившись, Голова-на-Молнии занес ногу, чтобы выполнить их пожелание.
Рики сложил палки буквой «X» и выбросил их вперед, чтобы поймать занесенный сапог, словно вилкой. Левой ногой он зацепил щиколотку противника, перехватил ее правой ногой с другой стороны и дернул изо всех сил.
Голова-на-Молнии завалился на бок. Он ударился об пол плечом, перекатился и вскочил, держа ножи наготове.
Рики тоже уже был на ногах, стараясь не слишком горбиться от боли. Гуру время от времени неожиданно бил его гарротой со всей силы, чтобы научить управлять своим рефлексом самозащиты, только поэтому боль от удара сапогом не убила его. Он сумел вынести ее, хотя с каждым вздохом ему словно копье вонзалось в бок.
— Кончай с ним, Голова-на-Молнии! — кричали Защитники Общественности. — Мы хотим крови.
— Первый урок лидерства, — тихо сказал Голова-на-Молнии. — Дай людям то, чего они хотят.
Он сделал выпад; клинки дьявольски блеснули.
Рики отпарировал левой рукой вправо и, приблизившись к Голове-на-Молнии, обошел его слева, прижав его левую руку к туловищу, пока она не успела набрать скорость. Он ударил палкой вдоль руки противника, закрутив ее вокруг запястья. Змея выпускает клыки — так называл этот прием гуру.
Он продолжал спиральное движение вокруг руки противника, а от второго ножа его защищало крупное тело Головы-на-Молнии. Еще один виток, направленный вверх, и кривой нож отлетел в сторону.
Голова-на-Молнии издал утробный крик ярости и удивления и ударил Рики вторым кинжалом в ребра. Рики блокировал нож вертикально направленной палкой, а другой гарротой сильно ударил по запястью шефа ГСО. Второй кинжал грустно запел, ударившись о цемент.
Голова-на-Молнии обрушил локоть на висок Рики.
Рики забыл, что основная тактики эскримадоров — разоружить противника, он же должен победить человека, а не оружие. Полуослепший, теряя сознание, он выставил палки перед собой. Голова-на-Молнии нанес круговой удар коленом в уже сломанные ребра.
Рики осел. Голова-на-Молнии вдвинулся между гарротами и колотил его кулаками и локтями. Рики пытался слабо защищаться. Шеф ГСО зацепил его ногу своей ногой и опрокинул Рики на пол.
Голова-на-Молнии навалился на него. Ударив Рики в лицо, он выбил палки у него из рук. Затем обхватил мощными руками его горло и принялся душить.
Рики вцепился в безжалостные руки противника, стараясь оторвать хотя бы один палец. Но руки были словно цементные.
«Не может быть, чтобы вот так все закончилось, — подумал Рики, когда кольцо улюлюкающих, злобных лиц начало кружиться перед глазами. — Я должен стать героем. Я не могу вот так просто умереть».
Он увидел спокойное смуглое лицо гуру, его сардоническую улыбку, проступающую через клубы дыма.
«Быть героем не так просто, как ты думал, не правда ли, hijo?»
Он почувствовал, как глаза вылезают из орбит. Грудь готова была лопнуть от невозможности втянуть хотя бы каплю воздуха.
«Я потерял палки!» — подумал он в панике.
«Эскримадор сражается тем оружием, что есть у него под рукой, — услышал он мысленный ответ. Старик затянулся и выпустил дым. — А оружие там, где ты его находишь, понимаешь?»
Рики посмотрел на противника. Широкое лицо расплылось в усмешке. На высоком лбу выступили капельки пота, блестевшие в свете факелов, словно рубины, вправленные между зубчиками молнии.
Рики протянул руку и ухватился за молнию. Последним истерическим усилием он вырвал ее изо лба лидера ГСО.
Кровь залила лица обоих противников. Голова-на-Молнии с воплем отпрянул назад. Он не отпустил руки, но Рики удалось зацепить левый мизинец и сломать его. Звук был такой, словно сломалась ветка. Даже в угаре ужаса смерти и внезапной надежды этот звук вызвал у Рики дурноту.
Он скользнул вниз, между широко раздвинутыми ногами Головы-на-Молнии. Тот обернулся вслед за ним. Его лицо напоминало алую маску, оскалившуюся между двумя ртами. Здоровой рукой он схватил Рики сзади за пояс.
Рики вывернулся и всадил в живот Головы-на-Молнии один из оброненных им кривых ножей по самую рукоятку.
Голова-на-Молнии завопил и скорчился. Рики не был воспитан на боевиках и телефильмах, поэтому он не ожидал, что одна-единственная рана, какой бы тяжелой она ни была, может погубить человека. Поэтому он, не мешкая, начал шарить по полу в поисках другого оружия. Приметив одну из своих гаррот, лежавшую в тени около стены, он проворно нырнул за ней.
Когда он повернулся, Голова-на-Молнии навис над ним, словно небоскреб: он вытянул руки вперед, рукоятка ножа торчала из живота, словно фаллос мутанта, приготовившегося к изнасилованию.
Вскрикнув, Рики полоснул концом палки по горлу лидера ГСО.
Кадык Головы-на-Молнии провалился, закрыв дыхательные пути. Он попятился назад, схватившись руками за изуродованное горло. В бывшем универсаме повисла напряженная тишина.
Он пытался что-то сказать синеющими губами; на багровом лице начали проступать черные пятна. Опасливо держа гарроту наготове, Рики приблизился.
Голова-на-Молнии не мог произнести ни звука. Но Рики показалось, что губы обозначили слова: «Я тоже думал, что смогу изменить мир».
Ноги больше не держали этого сильного человека. Голова-на-Молнии тяжело рухнул на спину, корчась в судорогах и колотя пятками о скользкий от крови бетонный пол.
Рики заметил блеск второго ножа между коробками. Держась на достаточном расстоянии от зрителей, он поднял его, а также вторую палку.
Ножом он перерезал Голове-на-Молнии горло. Милосерднее было прикончить его, чем оставить биться в агонии. Орудуя ножом, Рики старался не смотреть в побелевшие глаза противника.
Он выронил нож и повернулся к зипам, готовый либо драпать, либо драться, словно берсерк, смотря по обстоятельствам. Защитники Общественности переглядывались.
— Ну ладно, — сказал один. — Что нам теперь делать?
Рики, опьяненный адреналином и первым в жизни убийством, не сразу понял, что с ним разговаривают.
— Что? — спросил он непослушным языком.
— Ты убил Голову-на-Молнии. Теперь ты наш вожак.
— Ты получил власть, — добавила девушка, зазывно улыбаясь.
Власть. Перед ним, словно перед путником, взошедшим на вершину холма, открылась прекрасная перспектива: собственная юная армия, готовая выполнить миссию, которую возложил на него гуру. Власть для реформ — власть изменить мир.
Потом он посмотрел на Голову-на-Молнии, распростертого у его ног в луже крове, вонючего от собственных испражнений. Он услышал последние слова Головы-на-Молнии, которые тот уже не смог произнести.
Прелестная перспектива превратилась в пропасть, бездонную и черную — это была чернота его собственной души.
Он попытался сказать «нет», но кислая рвота заполнила рот и исторглась из губ. Согнувшись, он проковылял через раздавшийся круг подростков и исчез во тьме. Никто не попытался остановить его.
Ночь Рики провел в каком-то темном и тесном укрытии. К счастью, его не обнаружили ни Гсошники, ни полицейские. Он вернулся в поселок, когда серый рассвет начал расслаивать воздух.
