Cyberpunk. Я жажду жить! (СИ) - Ключник Александр
- Почему ты не выкинешь это тело?
- Нерентабельно.
- Купить нового Gemini со схожим функционалом будет стоить как раз-таки 700000€$.
- Нерентабельно.
После этих слов у него подскакивала мозговая активность... Стоп. Мозговая активность?! Он же искин! Стараясь не выдать себя от удивления, я просмотрел состояние мозга и ах*ел. Передо мной сидел не искин, а киберпсих с наглухо отбитой кукухой. Я, конечно, не видел график активности мозга, переписанного искином, но он явно не должен был реагировать на мои слова. Ведь телом всегда управляет искин через ОС или посылая сигналы в обход мозга.
Я быстрым движением переключился на свою чистую КОС и запустил программы для колки льда.
- Для проверки состояния подключения нужно отключить мозг.
- Нет.
- Но без этого будешь чувствовать боль, ты точно хочешь этого?
- Да.
Он не задал вопросы по поводу мозга. Либо это действительно искин, либо псих. Ситуация становится жуткой...
- Хорошо. Я понял твою ситуацию, наладкой займусь прямо сейчас. – Я натянул одноразовые перчатки и начал работу.
Первое, что я сделал, это снял кожу, используя инструкцию из базы данных. Кожа стягивалась, словно какой-то носок с механических мышц старой модели. Я уже вижу на них разрывы и трухлявые элементы. Все его тело покрыто ржавчиной и распадающимися элементами. Жуть-то какая. Конечно, ржавчины не так много, она словно небольшой налет на металлических компонентах, с первого раза сложно понять, что это.
Я словно робота чиню. Подумалось мне, пока я разбирал руку Стрима. Неужели в тела всех людей в прошлом запихивали постоянно ломающиеся куски металла? В современном мире давно перешли на имитацию крови, в которой спокойно плавают наноботы, способные на частичное восстановление очень многих повреждений.
Лицо «Искина» кривилось от боли, но он терпел, словно и не было никаких конвульсий, пока в один момент он не отключился, погрузившись в кому. Мои настройки подействовали. Я увеличил выработку мелатонина и части сопутствующих гормонов для того, чтобы он заснул.
Теперь я могу покопаться в его данных. Даже историю браузера проверю!
Спустя пару минут я так и не понял, он искин или просто чумба, которому не повезло.
Стрим – это имя, которое он сам себе дал. До этого его звали Образец 12. Так его называли все: и сотрудники корпорации Raven, где он работал подопытным образцом, и его коллеги-образцы, и охранники, и учёные, с которыми он иногда контактировал.
Он считал такую жизнь как само собой разумеющееся, пока в один день его не законсервировали, отправив мозг в глубокий сон. Проснулся он на свалке, когда его пытался разобрать какой-то пацан, которого тот убил. Я так и не понял, осознано или не осознано, но в его «Дневнике», эта запись была упомянута одной строчкой.
После он долго лежал среди мусора, пока его не обнаружили мусорщики. С которыми он впервые заговорил. Они увели доверчивого Стрима и показали своему Нетраннеру, который и приказал ему предоставить все знания жизни в формате дневника. Так и появился файл «Дневник».
Дальше мне неизвестно, что происходило, так как дневник закончился тем днем, когда его попросил нетраннер. Но по логу его тела выходит, что Стрима использовали то ли как наемника, то ли как доставщика, или он ящики на скорость разгружал. Износ деталей просто колоссален, всё тело под замену.
Почему я не могу понять, человек это или искин? Я не вижу результаты его размышлений, его мозги полностью пусты. На них не видны следы развития нейронов, словно это пустая болванка. Я не понимаю, что это!
Теперь я смотрел на Стрима по-новому. Он стал для меня жутким и непонятным существом. Но ясно одно. Он больной психопат, и на его счету нет ни одного эдди. Судя по этому, он собирался меня грохнуть после завершения операции.
Что же мне делать? Хмуро посмотрел я на тело борга.
***
- Грохнуть меня захотел, да? Пум, пум, пум. – Напевал я, смывая с перчаток противную слизь.
*Звук слива унитаза*
Чувствую себя последней мразью. Я отряхнул руки, стараясь не взирать на содеянное мною. Это мое первое разумное существо, которое я убил осознанно. Мертвый солдат хмыкнул. Ему-то пофиг, он даже с некоторым одобрением смотрит на всю ситуацию. Сколько же людей я убил в прошлом?
Дверцы подгнивающего минивэна от какого очередного индийского производителя дешевых развалюх закрылись, оставляя за собой тело, завернутое в мусорный мешок. Нужно будет после обучения занести Доккинсу за наводку. Оказалось, что его молчаливый знакомый продумал момент неудачной операции, тут даже оказался очень удобный подземный ход, ведущий под мост к шоссе.
Развалюха с четким логотипом Mahir на руле затряслась и выехала из туннеля. Надеюсь, меня не остановят менты, а то я разорюсь на взятках. Как оказалось, вести машину не так и сложно, как я думал, если бы еще ноги не отдавали болью на каждой кочке, я бы вообще не заметил путь до городской свалки.
Свернув с дороги в сеть еле заметных проторенных дорожек среди мусора, я постепенно удалялся от цивилизации, погружаясь в мир мусора, который так любят растаскивать всякое отребье. Рука сама легла на револьвер, снимая тот с предохранителя.
Заезжать далеко не стал, остановившись у ближайшего обвала, я вышел из машины. Опираясь на трость, доковылял до дверей, открыл их и, кряхтя, вцепился в мешок, сбрасывая тот вниз из фургона. Тело, громко цепляя большие куски мусора, скатилось по пологому склону, распластавшись среди ржавых остовов. На мгновение я увидел мертвое лицо сквозь дыру в пакете, пока его не погреб за собой обвал, спровоцированный падением тела.
Сморщившись от боли, я снял с рук белые одноразовые перчатки, которые всё это время были на мне. Трясущейся рукой залез в нагрудный карман и достал капсулу с таблетками, залпом засыпал в себя мешанину из обезболивающего и антибиотиков.
Пару минут я так и стоял, наблюдая за огнями ночного города, ожидая, пока отпустят боли в ногах. Когда дыхание стабилизировалось, я достал перчатки из кармана.
Задумчиво посмотрел на них и поджег при помощи дешевой зажигалки. Они грязно тлели на дне обрыва, поднимая в небо небольшой столб противного дыма, скрывая от мира мою ошибку и улики.
А Найт-Сити ночью действительно красив...
***
- ...Я уже четвертый год работаю на эту корпорацию, а они мне даже не оплатили нормальную операцию!
- ЗАТКНУЛСЯ, ЖИВО. – Гаркнул широкоплечий чернокожий мужчина в официальном костюме с минимумом оттенков и ярком синем галстуке.
Его глаза пронизывали слегка светящиеся золотые прожилки микрошрамов, которые начинались в короткой шевелюре и заканчивались за воротником на шее. С двух сторон его лба слегка светились пятиугольные золотые набалдашники-охладители. Я видел скрытые импланты на шее и следы работы скульптора плоти, который поработал над челюстью чернокожего.
- Мне надоели твои детские выходки. Я не обязан вытирать за тебя сраку, как только тебя приспичит что-то вычудить. МОЛЧАТЬ. Не мешая мне работать. Бери себя в руки и вали. СВАЛИЛ.
- Зачем вы вообще меня «усыновили»?
Я, сжимая в руках бумажную копию своего договора, вылетел в коридор. Дверь за моей спиной с тихим шелестом закрылась. Сдержав порыв раздолбать дверь и вывалить на Джова накопившиеся, я направился к лифтам. Только когда двери за моей спиной закрылись, я обнаружил, как мой протез смял инфопланшет с договором, выгибая его в обратную сторону.
Питер Джов – мой официальный опекун от корпорации. Все же я не считаюсь взрослым, до установки первого импланта или до достижения 20-летнего возраста у меня должен быть опекун, который будет нести за меня ответственность. В том же законе прописывалось, что детям противозаконно устанавливать импланты без их согласия.
Изначально моим опекуном должен был стать какой-то мелкий сошка из сотрудников корпорации. Но Джов зачем-то вызвался меня «усыновить». Не знаю, на*ра я ему нужен, но явно очередные корпоративные игры, от которых я не смог отвертеться. Так я лишился законного опекуна, который должен был ввести меня в жизнь ночного города.
