Кирилл Якимец - Бар «Дракон»
Внезапно крики стихли, по толпе пробежала волна радостного гомона, все головы — человеческие, козлиные, крысиные, атсанские — обернулись в одну сторону.
— Победитель! — Взвизгнул кто-то.
Дмитрий рванул в узкий переулок, свалил ударом кулака какого-то эквапыря, снова свернул, пробежался по темному тоннелю, остановился. Из отряда никто не пропал. Над головами, перекрещиваясь, тянулись от одного здания к другому длинные веревки с мокрым бельем. Стены зданий, смотревшие во двор, были увешаны красивыми деревянными балкончиками… Все, кроме одной. Эта стена была почти целиком глухая, только под самой крышей блестело широкое круглое окно, похожее на иллюминатор. А под окном на серой штукатурке было намалевано тоже что-то круглое…Череп с восемью глазницами, голова эрлика! Бурт много чего рассказал об этой голове: герб Силена! Неужели…
Зажмурившись, Дмитрий представил себе все повороты своего пути. Вспомнил план. Так и есть: совершенно случайно он оказался у самой цели. Догадку подтвердил бармен:- Мертвоход нарисован, глянь, рыцарь. Кажись, пришли. Дмитрий молча подошел к ближайшей стене с балконами и, цепляясь за многочисленные карнизы, добрался до самого нижнего балкона. Махнул рукой. Остальные полезли следом. Второй балкон, третий… Теперь самое сложное. Узкий карниз тянулся мимо стрельчатых окошек, загибался под прямым углом, переходя на глухую стену, и вел дальше, к иллюминатору. Дмитрий, осторожно переступая, двинулся по карнизу. Илион, не долго думая, тоже встал на карниз, прижавшись брюхом к стене. Все молчали, понимая, что им необходимо проделать то же самое. За стрельчатыми окнами открывался шикарный вид: дорогая громоздкая мебель, кровати под балдахинами. В одной комнате стоял, хищно скалясь, персональный жрутер. Наверное, здесь живет богатый атсан. Хозяева празднуют, никого нет дома.
Но тут круглое окно распахнулось. Дмитрий, обернувшись на звук, увидел пегого козлонога, который целился в него из длинного стручка. Илион, Добужин и Теофил стояли на карнизе, распластанные вдоль стены. Только бармен и Алмис оставались на балконе…
Бармен успел. Нож вонзился козлоногу в глаз. Выронив стручок, мертвый козлоног свесился из открытого окна. В помещении за окном было пусто: только кресло, полка с бутылками, круглый столик с коробкой арконских сигар. И в углу штабелями сложены стручки. Козлоног, наверное, стерег очередную партию товара. Илион ввалился в комнату сразу за Дмитрием, тут же подхватил труп охранника и выбросил во двор — чтобы не мешал. Бармен чуть не сорвался, но вовремя вонзил нож в круглую деревянную раму окна. Последней впорхнула Алмис. Из комнаты вниз вела деревянная лестница, по которой навстречу отряду спешили три огромных козлонога, таких же пегих, как и первый. Наверное, услыхали шум. Дмитрий, не останавливаясь, подпрыгнул и полетел на козлоногов, выставив каблук сапога. От удара сапогом козлоног повалился, увлекая товарищей. Дмитрий перескочил через них и услыхал за спиной три выстрела. Теофил догнал Дмитрия:
— Все в порядке. Лестница окончилась резными двустворчатыми дверьми.
Дмитрий распахнул их пинком и оказался в овальной гостинной, заваленной коврами и подушками. Утонув в самой пузатой подушке, посреди гостиной сидел сам хозяин. Силен спокойно курил длинную сигару, стряхивая пепел прямо на ковер. Тяжелый дым медленно вился вокруг люстры, сделанной из высушенного птицемора, и впитывался в бардовые гардины.
— А Кун… — Силен нагнулся и запустил длинную руку под соседнюю подушку. Илион и Теофил предупреждающе подняли стручки.
— Отставить, — скомандовал Дмитрий. Он правильно угадал — Силен тянулся вовсе не за оружием. Из-под подушки показался край кожаного кошеля. Силен взгромоздил кошель на острые колени, развязал тесемки. Кошель был полон платиновых квадратиков. — Как и договаривались, тысяча княжеских лепров… Но не полная, если ты не возражаешь, — козлоног вытащил из кошеля два квадратика и отложил в сторону. — Это за Аргона. Еще три квадратика отправились к первым двум. Это за Швана, Вана и Хвариона.
Силен затянул тесемки и кинул кошель Дмитрию. Поймав кошель, Дмитрий передал его бармену. — Пересчитать бы, ры… э… Кун, — шепнул бармен.
— Ни за что! — Дмитрий улыбнулся, — Силен выиграл раз в двести больше, чем потратил. Верно, бон Силен?
— Истинно так, — Силен почесал длинную бороду, — но какого Ру-Бьека, скажи, ты полез через окно?
— Глупая история, — пожал плечами Дмитрий, — лучше ты покажи мне свой выигрыш.
— Зачем это? — Нахмурился Силен, — я все взял, спасибо тебе. И проваливай со своей шпаной…
— Это не шпана, — голос Дмитрия перешел в зловещий свист, — это рыцари Предместий. Они хотят удостовериться, что Жидкая Судьба больше не принадлежит кочерыжкам.
При словах «Жидкая Судьба» Илион испуганно охнул, но Дмитрий наступил ему на ногу. Остальные члены отряда умело сдержали изумление. Силен не двигался с места:
— Бон Кун, с чего ты решил, что я не продам раскольник кочерыжкам?
— Договор прошлого года, меяц Второго Урожая. Подписан тобой по настоянию некоего Клая Бонифация. Припоминаешь?
Козлоног резко выпрямился. — Но откуда…
— Цветы нашептали, — усмехнулся Дмитрий. Силен, конечно же, понял эту фразу по-своему, решив, что «бон Кун» действует по прямому указанию всемогущего жрутера. На самом-то деле Дмитрий просто внимательно покопался в секретных файлах торговца — и обнаружил, что любое оружие мерностью выше пятидесяти тот должен продавать в Аркону и только в Аркону.
— Ладно, пусть полковник не беспокоится. Сейчас покажу. — Силен поднялся, наконец, со своей подушки, подошел к невысокой круглой тумбочке и надавил пальцами на замысловатый узор, покрывавший полированную поверхность. Часть покатого бока сложилась гармошкой. Силен вытащил из тумбочки заваренную реторту с бесцветной жидкостью, показал реторту Дмитрию: — Вот.
Дмитрий, как учил его Бурт, сложил руки в обезьяньем жесте и произнес: — Ну как там бабка?
Жидкость слегка помутнела и вспенилась. — Ты что! — Испугался Силен, — сдетонирует…
— Ставь на пол, — приказал Дмитрий.
— Но…
— Все еще жива? — Осведомился Дмитрий у реторты. Жидкость закипела активнее. Силен поспешно поставил реторту на пол у ног Дмитрия. Выпрямился, поглядел ему в глаза.
— Отойди, — Дмитрий поднял реторту. Жидкость остывала, снова становясь прозрачной. Дмитрий медленно сунул реторту в карман джинсовки, к диску с Буртом. Потом оглянулся на своих бойцов:- Чего вы ждете?
Илион, поняв, что разговор окончен, поднял стручок и причмокнул от удовольствия. Но Силен оказался быстрее: швырнув подушку в Илиона, он быстро передвинул на полу какой-то рычаг. Подушка взорвалась облаком пуха под градом семян, остальные семена прошили гардину. Силен исчез. На полу с лязгом сомкнулись створки люка.
— Ушел, шашлык, — Илион сплюнул на ковер.
— И мы уходим. — Дмитрий сдернул на пол ту самую гардину, по которой Илион выпустил только что бесполезную очередь. Легонько пнул голую стену носком сапога. Часть стены сморщилась, открывая проход. Из гостинной Силена, помнил Дмитрий, существует два выхода. Один, которым воспользовался хозяин, ведет на нижние этажи, в картинную галерею, оттуда в мастерскую, и лишь из мастерской — к лифту. Удачно. Второй выход, открывшийся перед Дмитрием и его отрядом, вел к лифту сразу. Винтовая лестница, коридор, опять лестница, снова коридор — широкий, вымощенный желтоватым камнем. Ага, вот поворот к мастерской. Двери в мастерскую были закрыты, из-за них слышались отрывистые команды — Силен снаряжал погоню.
Отряд пронесся мимо дверей в темноту. Теперь надо преодолеть метров двести… Лишь бы лифт был готов. Дмитрий очень надеялся на своих виртуальных ребят — ментов и секьюрити. До сих пор они не подвели ни разу. Темнота стала менее густой. Впереди, за поворотом, горел ровный свет. Лифт. Дмитрий остановился у самого поворота, поднял руку. Потом указал пальцем на Илиона и махнул рукой вперед. Илион вышел на свет.
Сразу же четыре стрелы ударились о «брюхо Тромпа» и отскочили. Илион хотел открыть пальбу, но Дмитрий крикнул:
— Не смей! Повредишь лифт!
Стрелы больше не летели. Из-за поворота раздался низкий чистый голос:- Ты не Кун.
— Я не Кун, — согласился Илион.
— Пусть выйдет Кун.
Дмитрий встал рядом с Илионом. Лифт охраняло два рыцаря, молодой и постарше. Они были очень похожи: у обоих носы картошкой, мощные челюсти. Наверное, отец и сын. Оба носили белые шелковые рубахи, перетянутые портупеями, и синие рейтузы, заправленные в высокие блестящие сапоги серой кожи. В каждой руке у обоих было по самострелу.
Увидев, что Дмитрий вооружен только мечами, рыцари отшвырнули самострелы и вытянули из заплечных ножен одинаковые мечи с чуть изогнутыми лезвиями. Возле самого лифта возился третий человек, лохматый коротышка в просторном балахоне — техник. Ни на кого не обращая внимания, техник пытался починить механизм, но у него явно не получалось. Дмитрий еще раз похвалил про себя ментов и секьюрити. Жаль, что здесь их нет…
