Хозяин леса 2 (СИ) - Дай Андрей

— Вы с женой большущие молодцы, — искренне воскликнул я. — Если бы каждый в этом городе делал хоть половину того, что и вы, возможно ветеранам не пришлось бы вытаскивать из смазки старые винтовки, и охранять покой граждан.

— Мне кажется, господин, — осторожно начал собеседник. — Что ребятам и самим нравится. Не сидеть в холодных машинах на перекрестках, конечно. А то, что они снова нужны. Понимаете?

— Понимаю. Очень хорошо понимаю, — улыбнулся я.

— Если бы им не нравилось, они в первый же день по домам бы разбежались, — мурлыкнула сытой кошкой Хельга. — А раз остались, значит, счастливы. Идем, сладкий? Нас с тобой, наверное, уже потеряли?

Коммуникатор не побеспокоил меня ни разу за вечер. Управляющий, и тот словно бы сделал паузу, и не торопился с выводами.

— Пойдем, — вздохнул я. — Головоломки сами себя не распутают.

— А, да, — вдруг вспомнила по дороге лейтенант. — Не знаешь? Полиция уже открыла дела по факту нападения наемников на Камтелион? Твой сержант говорил о четырех атаках, вроде?

— О! — удивился я. — Я даже не знал, что это преступление.

— Ну а как? Покушение на убийство. Сопротивление требованиям лиц, приравненных в правах к сотрудникам полиции. Применение огнестрельного оружия в населенном пункте. Причем, все это совершалось группой лиц, по предварительному сговору. В таких случаях подсудны не только исполнители, но и организаторы.

— И если наемников отправили наши олигархи… — продолжил я.

— То нам следует выяснить все обстоятельства дела, и сформировать обвинительное заключение, — коварно улыбнулась Корсак. — Если подобрать правильные доводы, можно даже пожизненной каторги для организаторов требовать. Особенно, если жизнь и здоровье гражданского населения могли быть подвергнуты опасности.

— Им конец, — резюмировал я. — Сдохнут с кайлом в руках в урановой шахте!

— Не хочешь поторопиться, и лично уведомить этих… господ о перспективах?

27

Два следующих дня остро напомнили мне времена самого начала смутного времени. Бардак, суета и тысяча проблем, решения по которым все от меня ждут.

Слава Богу, допросами «пленных» олигархов занимались Хельга с капитаном. У меня и без этого дел хватало. Во-первых, толпой повалили депутаты, желающие получить лично от меня какие-то гарантии. Детский сад, ясельная группа! И, главное, ни один не решился честно предложить обмен: он голос в пользу отмены референдума, я — прикрытие от неминуемого народного гнева. Все что-то намекали, рожи свои сытые корчили, юлили. Приходилось изображать из себя тупого вояку, и говорить открытым текстом то, что все и так понимали.

Еще вопрос: чего бы им всем скопом сразу не собраться, и не выслушать от меня все гадости? Один раз. Всем сразу. Отделались, и домой пошли…

Я и отличий-то между ними не видел. Все, как на подбор — бездельники, только и умеющие, что озабоченный вид принимать, и щеки надувать. И зачем им понадобились личные встречи, решительно не понимал. А вот время эти беседы отнимали прилично.

Во-вторых — и снова политика — нашлись ушлые ребятки, из так называемого — второго эшелона политиков, решившие половить рыбку в мутной воде. Общественные предпочтения никто же не скрывал. Люди открыто негодовали. Стены домов в Лунебурге сплошь обидными для депутатов надписями покрылись. Обывателям этот референдум нужен был, как зайцу стопсигналы.

И вот, группа молодых, но дерзких, политиков принялись организовывать митинги за отмену референдума. Какой толк от этих мероприятий никто не знал. Но народу набиралось прилично. На самом первом, говорят, до десяти тысяч человек присутствовало. Флаги Федерации, лозунги, речи с трибуны, устроенной в кузове грузовика.

К их чести — если у политиков вообще такой орган еще не рассосался — места проведения митингов исправно согласовывались с полицией. А те и отказать не имели право. Проведения массовых мероприятий — неотъемлемое право граждан. При обеспечении должной безопасности для участников и наблюдателей, конечно.

А кто именно должен был эту безопасность обеспечивать? Конечно — полиция. Ну и наши отряды. Собственных сил у правоохранителей было явно недостаточно. Пришлось сократить время отдыха для сменных групп, и привлечь дополнительные силы из окрестных городков. Еще не хватало, чтоб в толпу митингующих какой-нибудь ублюдок на мобиле въехал. Греха потом не оберешься. И весь наш, тщательно выстраиваемый, имидж спасителей планеты в одночасье рухнул бы.

В общем, депутаты опаздывали. Им бы, вместо выпрашивания от меня подачек, быстренько среагировать, и собственную ошибку исправить. А они все еще колебались. И едва не проворонили момент, когда от них уже ничего бы не зависело. Народ сам бы взял ситуацию в руки, и бойкотировал бы референдум. Во всяком случае, все к тому шло. Политическая звезда молодых махинаторов взлетела прямо на глазах. Ребятишки легко раздавали обещания, грозили всевозможными карами продажным депутатам, мелькали на экранах галовизора и упивались славой.

А расхлебывали их игрища отставники. Истинные герои смуты на Авроре.

— Революции устраивают идеалисты, — глубокомысленно изрек Могильони. — А пользуются ее результатами подонки.

— Не подходит, — скривился Фелиш. — У нас и смуту затеяли твари, и выгоды из этого дерьма получают такие же.

— Но новые, — хихикнула Корсак. — Молоденькие. Активные. Дерзкие.

— Ничего, — авторитетно заявил капитан. — Сейчас их спонсоры разглядят, денег полные карманы насуют, и станут новые хуже старых.

— Почему хуже? — не понял сержант.

— Потому что старые уже давно поддержкой народа не пользуются. А эти пока еще на волне. Был бы у этих ребяток какой-нибудь официальный статус, они бы уже таких дел наделали бы, что чертям в Аду стало бы жарко.

— Не так-то и просто им сейчас будет спонсоров найти, — предположил я. — Эти шестеро охламонов, я так понимаю, в скором времени отправятся в места не столь отдаленные?

— Вероятность весьма высока, — хитро прищурилась Хельга.

— Депутаты дискредитированы, — продолжил я. — Значит, грядут новые выборы. А оставшиеся не у дел богачи теперь будут хорошенько думать, прежде чем полезут в это дерьмо.

— Ой, полковник, — махнул на меня рукой капитан. — В их мире чистеньких нет. Им не привыкать в фекалиях купаться. А эти, молодые, сейчас ценный ресурс. Который нужно разрабатывать, пока тема еще горяча. Думаю, в штаб «За отмену референдума» уже сейчас мешки предложений поступают.

— Нужно им напомнить, кто в доме хозяин, — оскалился сержант. — А то через год никто и не вспомнит, кто именно на себе все это вытащил. Будут говорить, дескать, если бы не эти молодые, неизвестно, как бы оно все обернулось.

— Вы, кстати, знаете, как наши пленные Траубе называют? — вдруг оживилась Корсак. — Хозяин Авроры. Каково, а? А мы-то и не знали, что кто-то успел планету в личную собственность приобрести.

— Допросы с соблюдением протокола проводились? — нахмурился я.

— Конечно, сладкий, — облизала губки чертовка. — Под видеосъемку, и в присутствии трех свидетелей. Ну и ИскИн, конечно.

— Интересно было бы как-то понять, что Управляющий об этом «хозяине» думает, — улыбнулся я женщине.

— И не достаточно ли у нас оснований, требовать от столицы отстранения Траубе от должности? — дополнил Могильони. — Если нейтрализовать его ресурсы, как главы аврорских контролеров, справиться с ним станет совсем просто.

— Посмотрим, — кивнул я. — Я так понимаю, первый этап следствия закончен? Уже можно предъявлять обвинения?

— Уже сделано, — наморщила носик лейтенант. — Компьютер сам управился. Больше того! В виду тех обстоятельств, что в деле прослеживается явный след иностранного вмешательства, обвиняемым было отказано в праве на адвокатов.

— Ого, — удивился Фелиш. — С предателями всегда так? Или наши придурки особого отношения удостоились?

— В особых случаях, закон это допускает, — обтекаемо ответила Хельга. — Например, когда участие защитника увеличивает вероятность разглашения совершенно секретных сведений.