Сергей Лукьяненко - Фальшивые зеркала
– Я знаю, Роман. Ты похитил файлы с технологией вирусного оружия третьего поколения…
Ромка улыбается.
У него не было такой улыбки, когда он был живой. По-настоящему взрослой, ироничной улыбки. Наверное, он действительно вырос с тех пор, как мы виделись в последний раз.
А может быть, он вырос после того, как умер.
Призраки памяти, что бы их ни породило: тоска, приязнь, совесть – не статичные куклы. Они живут своей жизнью в нашем сознании, стареют и меняются, становятся то добрыми, то злыми. От разговора к разговору, которые мы ведем с ними, сами и задавая вопросы, и отвечая на них…
– Леонид, дело не в вирусном оружии. Все куда хуже, Леонид.
– Куда уж хуже?
– Ты поймешь… – Ромка наклоняется вперед, будто хочет сплюнуть в пропасть. Но он, видно, разучился плевать. Просто смотрит вниз, потом выпрямляется. – Ты обязательно узнаешь и поймешь. Главное, чтобы ты понял вовремя.
Мне становится не по себе.
Это уже совсем не похоже на сон. Даже на бред не похоже… хотя откуда мне знать, каким бывает бред?
– Что было в тех файлах, Роман? – спрашиваю я. Мне безразлична нелепость вопроса, который я задаю во сне, задаю, по сути, самому себе. Безразлична, потому что я уже не знаю, где граница между жизнью и сном.
– Ты узнаешь сам. Узнаешь, если дойдешь до Храма.
– Как я до него дойду? Это недели пути, а этого времени у меня нет…
– Нет, – соглашается Ромка.
– Что мне делать?
Я редко спрашивал у него совета. И даже снящийся Ромка кажется растерянным.
– Леонид… ты же дайвер. Не иди общим путем. Ищи свой.
– Свой… я ведь уже не дайвер. Дайверов больше не осталось.
– Конечно. Ведь ты так хотел…
– При чем тут я?
Снова я задал тот вопрос, на который не будет ответа…
– Мне надоел этот сон, Ромка, – говорю я, чтобы хоть что-то сказать. – Ты бы знал, как он мне надоел! Эти стены льда и огня… эта дурацкая проволока… эта чертова пропасть…
– Это все последний раз, – отвечает Ромка охотно и успокаивающе. – Больше снов не будет, Леня. Честное слово.
– Правда? – Я ловлю в своем голосе восторг атеиста, помолившегося первый раз в жизни и услыхавшего ободрительный глас свыше.
– Да. Снов больше не будет, Леня. Да и это не совсем сон.
– Если не сон – то что же? – спрашиваю я. Спрашиваю, зная, что не получу ответа. – Ромка, ты можешь мне хоть что-то сказать?
– Что? – как-то вяло спрашивает он.
– Кто такой Темный Дайвер? – спрашиваю я. И вдруг понимаю, что задал единственно правильный вопрос. Угодил в яблочко своей последней пулей…
Ромка отвечает не сразу.
– Ты уверен, что хочешь знать ответ?
– Да.
– Ты ведь и сам понял, Леонид. Понял, но не хочешь поверить.
– Роман… ответь. Я прошу тебя. Ответь!
– Зачем?
– Чтобы знать, кто послал тебя на смерть! – резко говорю я.
– Я не держу зла, – очень по-книжному говорит Ромка. – Правда. Никто не знал, что все так получится. Если бы я ушел сразу…
Он вдруг дергается, будто порыв ветра ударил по туманной фигуре. Губы еще шевелятся, но я не слышу слов.
А читать по губам я не умею…
– Леня…
Я открыл глаза.
Вика сидела на краю дивана. Ее ладонь медленно и ласково гладила мое лицо.
Со всхлипом втянув воздух, я присел. Тело все еще ныло. Голова раскалывалась от боли.
– На тебе лица нет… – сказала Вика.
– Есть, но оно мне не нравится, – пробормотал я.
– Голова?
– Да…
– Подожди… – Вика встала, быстро прошла на кухню. Я слышал, как она роется в шкафчике, как гремит посудой, как булькает вода. Анальгин всегда был моим самым любимым из всех человеческих изобретений…
– Выпей…
Я разжевал и проглотил две таблетки. Вика стояла рядом, напряженная и… какая-то не своя…
– У тебя снова был кошмар? Ты дергался и что-то шептал.
Я кивнул.
– Леонид, ты уверен, что у тебя нет дип-психоза?
– Абсолютно уверен. – Я жадно допил воду, не уточняя, в чем именно давно перестал сомневаться.
– Что тебе снилось?
– Ромка. Он был мертвый и в то же время – живой. Мы разговаривали.
– Я вздрогнул, окончательно признавая, что во сне верил в реальность Ромки.
– Тебе надо отдохнуть, Леня…
Ее рука по-прежнему гладила мои волосы.
– Уехать куда-нибудь… где нет компьютеров, нет сетей, нет глубины…
– В деревню, – поддакнул я.
– Хотя бы в деревню. Хочешь? Поедем вместе?
Я посмотрел ей в глаза.
– Обязательно. Как только все это закончится.
Вика вздохнула.
– И что вы делали в глубине, Леня?
– Шли через «Лабиринт Смерти».
– Как успехи?
– Вышли на десятый этап.
– Всего их сто?
– Да. Не надо говорить, сколько времени уйдет на прохождение всего «Лабиринта». Я устал от арифметики в рамках первого класса.
– Не похоже… – Она встала.
Я сидел, смотрел, как Вика собирается, роется в книгах. А думал лишь об одном.
Какие у нее усталые глаза. Красные, усталые глаза не выспавшегося человека. Проплакавшего всю ночь… или просидевшего почти до утра в виртуальном шлеме.
– Когда тебя ждать? – спросил я.
Вика поморщилась.
– В шесть… в семь. Какая разница, когда я приду? Ты же все равно будешь в глубине.
– Вика, ну ты же понимаешь…
– Конечно. Я все понимаю. Это моя обязанность.
Она никогда не плакала. При мне, во всяком случае…
– Сегодня мы пройдем «Лабиринт» до конца… – сказал я. Вика посмотрела на меня, но промолчала. – Может быть, я буду в шлеме очень долго. Не беспокойся, ладно?
– Девяносто этапов за сутки?
Я промолчал.
– Успехов, Леня. – Вика сказала это совершенно искренне. – Но ты словно сам себя убеждаешь.
– Вначале всегда убеждают себя. Потом – других.
Она кивнула. Мягко хлопнула дверь.
Я встал с дивана. Прошел в спальню.
Ноутбук стоял на тумбочке, там, где нормальные женщины держат духи, крем, тушь и прочую косметику. Шлем и виртуальный костюм висели на стене.
Я сунул руку за отворот костюма, пощупал трикотажную подкладку. Она была чуть-чуть влажной.
Значит, у меня дип-психоз, а Вика на глубину наплевала…
Можно было запустить компьютер и посмотреть логи. Но вот этого я сделать как раз не мог… не должен был. Не имел права.
«Не заглядывай в чужие окна…» – как говорилось в старой доброй детской книжке…
Я провел ладонью по крышке ноутбука, будто возвращая полученную от Вики ласку. И пошел в душ.
deep Ввод.
Танец цветных снежинок. Вспышки в темноте.
Работай… работай, творение нечаянного гения – Димы Дибенко. Ломай барьеры между правдой и ложью, между нарисованным миром и живыми людьми. Заставь меня почувствовать запах травы и услышать шорох ветра, ощутить твердость камня и тепло огня. Заставь поверить в реальность Диптауна. Я так хочу обмануться!
Нам всегда и всего мало. Крыша над головой, солнце в небе, рука в твоей руке, кусок хлеба на столе – что это значит по сравнению с придуманным миром? Словно джинн, вырвавшийся из заточения ты волен строить дворцы, рушить города, заводить гаремы и устраивать пиры. Диптаун – сказка, ставшая явью. Наркотик невиданной силы…
Первый шаг – самый трудный.
Сознание еще дергается в путах дип-программы… и мир вокруг чуть-чуть плывет, меняется. Тесный гостиничный номер. У меня были дворцы, у меня были унылые панельные многоэтажки, у меня были хижины в лесу и бунгало на затерянном в море острове.
Я вернулся к началу. К копеечному стандартному номеру виртуальной гостиницы. Одна иллюзия не может быть слаще другой.
Я делаю шаг. Смотрю в зеркало.
Стрелок хмурится. В глазах цвета весеннего неба – черные точки зрачков. Почему глаза остаются зеркалом, даже если они нарисованы?
– Поработаем, – говорю я.
Отражение в зеркале кивает в ответ на мой кивок.
Время еще есть. Я перекусил в реальности, но сейчас мне хочется обмана. Красивого, вкусного обмана, а не стаканчика йогурта и бутерброда с сыром. Выхожу из гостиницы, ловлю машину.
– «Царь-рыба»…
Наверное, это смешно – приехать в рыбный ресторан, чтобы выпить чашечку кофе. Но кофе здесь великолепный.
Смотрю, как священнодействует официант, на моих глазах готовя кофе по-арабски. Желтый горячий песок, в котором стоит турка, бодрящий уже на расстоянии запах…
– Простите, а мы не знакомы?
Я смотрю на Ежика. Нюх у него какой-то. В теле Стрелка он меня ни разу не видел.
– Знакомы, – признаюсь я. – Леонид… мотоциклист такой унылый…
Ежик светлеет лицом, вопросительно поглядывает на соседний стул.
– Садись, – без всякого удивления говорю я. И понимаю, что именно из-за него и приехал в «Царь-рыбу».
– Эх… время у меня кончается, – не слишком оригинально заявляет Ежик. Оглаживает коротенькую стрижку.
– Продлим твое время, – говорю я. – Расскажешь что-нибудь интересное?
– Скучно все… – Ежик вздыхает, присаживаясь. – Официант… мне кофе с коньяком…
– Ничего нового? – удивляюсь я.
