Крис Кельм - Проклятый вор (СИ)
- Разве сегодня уже пятница?
Николай Сергеевич приходил в последнюю пятницу месяца.
- Совсем заигрался,- устало улыбнулась мама.- Нет, конечно, сегодня вторник.
- А с каких пор он приходит по вторникам?
- Это я его попросила сегодня прийти.
- Зачем?- насторожился я.
От меня не ускользнуло ее горячее желание поделиться чем-то сокровенным. Но она смешалась и сказала совсем другое:
- Нет, не хочу сглазить. Поговорим после того, как тебя осмотрит Николай Сергеевич.
Я пристально посмотрел на маму. Ее волнение оказалось заразительным. Я чувствовал, что она скрывает что-то важное, касающееся именно меня, а раз уж в дело оказался замешан еще и доктор...
- Нет, нет, нет,- покачал я головой.- Давай колись, раз уж начала. А то я окочурюсь от любопытства прежде, чем появится Николай Сергеевич.
Она хотела ЭТО сказать, но что-то ей мешало. И все же она решилась.
- Я сегодня пораньше вернулась домой...
- Я заметил. А дальше?
- Зашла в твою комнату, хотела поправить плед и...
- И?- Каждое слово приходилось вытягивать из нее клещами.
- Мне показалось... Нет, все-таки давай лучше дождемся Николая....
- Мама!!!
- Ну, в общем, мне показалось, что твои пальцы шевелятся,- сказала она и вздохнула так, словно сбросила с плеч тяжкий груз.
- Да ну? Вот так что ли?- я поднял руку и изобразил неприкаянного зомби, пытающегося сцапать жертву.
- Я имею в виду пальцы на ногах,- не оценив мою шутку, совсем тихо сказала мама.- Они дрожали...
А вот это на самом деле не смешно.
Зловещая гримаса сползла с моего лица, сменившись растерянностью. Я поспешно подтянул плед, обнажив худые ноги в белых носочках. Уставившись на них, я изо всех сил попытался напрячь дряблые, усохшие, безвольные мышцы. Со стороны я, должно быть, напоминал безумца, пытавшегося силой мысли сдвинуть с места посторонний неподъемный предмет. В общем-то, так оно и было: я не чувствовал ног - хоть шипами коли, хоть на костре жарь. Конечности были моим продолжением, но жили при этом в каком-то другом измерении, до которого ни дотянуться, ни докричаться.
Нет, никакого движения. Пальцы на ногах не сдвинулись ни на микрон.
- Извини, Макарушка, я не хотела тебя расстроить.- Ее глаза снова стали мокрыми.
- Ничего,- не своим голосом проговорил я, откинувшись на кресло и закрыв глаза.- Я уже привык к тому, что я деревянный по пояс.
- Не говори так,- разрыдалась она.
Пришлось ее утешать. Молча, пряча свои слезы...
Николай Сергеевич пришел через полчаса. Сначала они с мамой шушукались в прихожей. Она снова плакала, а он отвечал тихо и, кажется, сердито. Потом заговорщики появились в моей комнате. Оба собранные, напряженные.
- Привет, Макар,- поздоровался доктор, избегая моего взгляда.
Он осмотрел мои ноги, помял пальцами, постучал молоточком, поколол иголкой, наблюдая за мышечной реакцией...
Лицо у него было при этом непроницаемое - прирожденный игрок в покер. Лишь бережно накрыв мои ноги пледом, он посмотрел мне в глаза...
Увы. В них не было ни капли надежды.
Ободряюще дернув щекой, он взлохматил волосы на моей голове и первым вышел из комнаты, даже не попрощавшись. Мама стремглав выскочила за ним следом, и снова послышался приглушенный двухголосый шепот.
А я закинул руки за голову и закрыл глаза.
Пора было привыкнуть к мысли, что ЭТО навсегда.
Но надежда... Она не хотела умирать раньше меня и временами напоминала о себе, причиняя острую долго не проходящую душевную боль...
В Годвигул я смог вернуться лишь вечером, сбежал от суровой действительности в надежде немного развеяться и встретиться со своими друзьями.
Вы получили сообщение!
Писал Альгой:
Кареоку не нашел. Чтобы не терять время даром, взял один квест. Постараюсь закончить к вечеру. Если что - встречаемся у городских ворот.
Странно, куда это запропастилась магичка?
Может, обиделась на что-то? С нее станется...
Немного подумав, послал ей запрос и, не дождавшись ответа, направился к городу.
Первым делом я "заякорился" на площадке Возрождения. Теперь, если что, воскресну в окрестностях Стока. В город мне ходу не было. Я мог бы, конечно, воспользоваться браслетом Равнодушия, но не видел в этом смысла.
Решил примерить новую кольчугу. Она оказалась совсем легкой - чуть больше двух килограмм,- тонкой, но при этом прочной. Не мифрил, конечно, но тоже ничего. На груди, на сверкающей пластинке, красовалась чеканное изображение молота, разбивающего камень. Одел прямо на кожаный нагрудник - так даже лучше. В результате моя физическая защита увеличилась почти в два раза, став: 1966. То есть, при пропущенном ударе в 2000 единиц действительный урон составит всего 4.
Великолепно!
А ведь у меня были еще 8 не распределенных пунктов к Атрибутам и Навыкам и при разумном вложении физическая защита станет еще больше. Но распределением пунктов я собирался заняться попозже.
А пока я решил немного прогуляться. Сходил к реке, прошелся вдоль берега, набрел на заброшенное кладбище, зажатое между речной лентой и городской стеной.
Место было под стать моему настроению: пустое и унылое. Надписи на покосившихся, полустертых каменных надгробиях, более чем лаконично повествовали о жизненном пути покинувших этот мир обитателях Стока. Родился - умер. Словно и не было ничего между двумя этими событиями.
Я не спеша брел по кладбищу, густо заросшему травой и деревьями, и автоматически читал имена и годы жизни никогда в действительности не существовавших персонажей. Все они умерли задолго до того, как появилась эта игра.
Неожиданно взгляд зацепился за что-то примечательное. Что именно - я не сразу понял. Одну из надгробных плит покрывали то ли царапины, то ли стершийся от времени текст. Такое впечатление, будто курица лапой писала. При одном существенном отличии: у этой курицы был каллиграфический почерк...
Ну, да, конечно: это же те самые знаки, которые нацарапал на стене умирающий орк!
Чтобы развеять последние сомнения, я сверился с записью в блокноте...
Таки есть! Знаки те же самые, только расположены в ином порядке. А под ними едва различимый текст, но уже высеченный привычным шрифтом.
Первод?
К сожалению, плита наполовину погрузилась в землю, частички почвы забились в тонкие бороздки букв, так что разобрать слова было невозможно. Пришлось опуститься на колени сбоку от потерявшей свои очертания могилы и, действуя одной рукой, очистить надпись на плите. В последних лучах заходящего солнца я взглянул на надпись...
- Фарсеки ату корш до гангери се варса,- прочитал я, пытаясь понять, чтобы это значило.
Бред какой-то...
И в тот же момент костлявая рука крепко сжала мое горло. Она вырвалась из-под земли, не потревожив при этом ни саму почву, ни покрывавший ее травяной настил. От неожиданности я отшатнулся назад, упав на пятую точку. А следом за мной потянулось призрачное тело обитателя безымянной могилы. Это было типичное такое приведение: фигура в просторном балахоне с капюшоном, из-под которого на меня смотрела застывшая маска смерти. Вопреки тому, что оно было соткано из воздуха и какой-то черной туманной субстанции, пальцы крепко сжимали мое горло, а под весом навалившегося на меня призрака я начал задыхаться. Я попытался столкнуть его с себя, но рука беспрепятственно прошла сквозь бесплотное существо.
Ужасная физиономия резко подалась вперед, зависнув над моим лицом так близко, что закрыла собой весь остальной мир, и я услышал шелестящий шепот. Слова были неизвестны, но их смысл я почему-то понял сразу же:
- Мне нужна твоя сила.
И тут же вспыхнуло услужливое сообщение:
Леверленг предлагает вам сделку: половину имеющейся у вас Силы в обмен на жизнь.
Принять предложение?
Еще чего!
Уж лучше сдохнуть.
Ваше решение разозлило леверленга.
Да, я это заметил: и без того страшная рожа стала просто ужасной, а мое горло, сдавливаемое костлявыми пальцами, словно сковало льдом.
