Юрий Самусь - Укус скорпиона
Постепенно улицы становились все шире и шире, и все больше они стали напоминать европейские. Появились кинотеатры с яркой рекламой, высокие дома, и еще я, наконец, увидел белых людей, спокойно идущих по своим делам.
Хотя нет, не все белые чувствовали себя здесь спокойно. Группка людей, с опаской озиралась по сторонам. Это были русские моряки, я понял несколько слов из их разговора. Они искали лавки с недорогим товаром. Бедные русские, их страну вечно потрясают революции! Был царь, потом большевики, потом капиталисты, а теперь и вовсе черт знает что. Все никак они не найдут своего светлого будущего…
Я прошел еще несколько шагов и остановился. Надо было надеть костюм и отправляться в виртал за «выходным пособием». Но не переодеваться же прямо на улице… Оглядевшись по сторонам, я увидел кинотеатр со стереовывеской – страшный монстр с истекающей слюной пастью таращился на меня кровожадными глазами. Сверху пробегала надпись: «Чужие-18».
Вообще-то, подходящее место для задуманного, но как туда попасть? Была бы хоть пара монет… На всякий случай я порылся в карманах. Пусто. Да и откуда там чему-то взяться? Я не был готов к тому, что брошусь в бега…
Откуда взялся тот негр, одному Богу известно. Он материализовался, будто из виртала, и скороговоркой выпалил на ломаном английском:
– Господина нуждается деньги? Так моя он могу помочь. Твоя часы – на три тысячи франков. Честный ченч!
Я молча снял часы, и он радостно протянул мне деньги. Надул, конечно, стервец. Но иного выхода у меня сейчас не было. И на том спасибо.
Конечно, я не собирался смотреть затянувшийся сериал о похождениях третьего пилота Рипли, воюющей с мерзкими пришельцами. Меня больше интересовал туалет, где можно было закрыться в одной из кабинок и с помощью шлема заглянуть в меню местной сети. Правда, положа руку на сердце, признаюсь: меня трясло от страха при одной мысли, что надо опять отправляться в виртуальную реальность. Я не мог забыть ужасных тварей в проекции кабеля. Но разве у меня были другие варианты?
Я стоял в зале выбора игровых программ и просматривал названия игр. Азартных, где можно было набрать денег, было полно, но теперь меня начали терзать сомнения.
Как известно, наиболее тщательно человечество проверяет деньги. В любой захудалой лавке полунищий продавец протестирует твою купюру хотя бы просто на свет. Созданы ли виртуальные деньги программистами с должной тщательностью? Конечно, нет. Зачем им ломать голову над столь сложной проблемой. Черт! И что мне теперь делать? Все мои планы горели синим пламенем. Я уселся в кресло и принялся размышлять.
«Отправиться в Лондон я не могу. Без модуля, в одном костюме… Меня размажет о какую-нибудь виртуальную стену и этим все кончится. Без денег же добраться до Британских островов, вообще, немыслимо. Хватит, покатался зайцем, надолго ощущений хватит».
И тут я вспомнил про негра, купившего у меня часы, и даже подпрыгнул от радости. А чем не выход? Надо только вытащить в реальность стоящий товар. Вот только какой? Я долго ломал голову, пока не придумал. Заделаюсь-ка я торговцем книгами. Неграм они конечно ни к чему, но тут ведь и европейцев полно. К тому же, я знал, что существовавшая в Интернете виртуальная библиотека содержит копии всех прижизненных изданий классиков. Да на таких раритетах можно нажить себе целое состояние!
Я отдал компьютеру приказ на выход в Интернет и вновь окунулся в суету и движение. Действительно, эта глобальная сеть стала вторым Вавилоном, правда, пока в ней разгуливали личностные матрицы, но так ли уж далек тот час, когда здесь появятся рэйверы? Я знал, что недалек, но очень хотелось верить в то, что массовый исход в виртуальность затянется лет на двадцать-тридцать. Эх, да что тут говорить…
Из игрового зала я перебрался в тематический и, найдя библиотечный отдел, стал заказывать копии книг, создав себе временный сайт. Я вызывал трагедии Шекспира, поэмы Байрона, новеллы Мериме, романы Стендаля, с упоением листал томики с пожелтевшей от времени бумагой, радуясь тому, что компьютерщики смогли в полной мере воссоздать вид и содержание древних фолиантов.
«Эти книги – да себе в библиотеку, – с тоской думал я. – Только нет у меня ни библиотеки, ни дома, и неизвестно будут ли когда-нибудь вообще».
Наконец, я выбрал нужные тома, нашел какую-то веревку и связал книги в стопку. Тяжелы они были, хоть и виртуальны, но надо было дотащить их до того места, куда я в этот раз вынырнул из реальности, иначе бог знает где можно было оказаться. Даже в кабинете шефа местного отделения ЦРУ, если уж не повезет на все сто.
Я выбрался из кинотеатра и вновь увидел негра, которому продал часы. Он сидел на корточках и, безмятежно чавкал жвачкой. Негр приветливо помахал мне рукой. Я доплелся до него, потея и проклиная тяжесть книг.
– Не знала моя, что в киношке открылася книжный магазина, – сказал негр.
– Ага, – ответил я. – Моя тоже не знала.
– Мосье потратила все деньги, что моя дала за часы?
Я кивнул.
– Тогда пиджака продай, хорошо деньги дам.
– Перебьешься. Лучше скажи, где у вас здесь рынок?
– Какая рынок, Сандага, Кармель или Тилена?
– Ну, не знаю… – замялся я. – А куда белые ходят?
– На Кармель.
– И как туда пройти?
– Иди по эта улица до Площади Независимости, потом свернешь налево и через два квартала сама увидишь. А, вообще, продала бы пиджака, да на такси доехала, господина.
Я покосился на палящее солнце, потом на книги и махнул рукой. Зачем в Африке пиджак? Негр дал мне пятьсот франков и даже поймал такси. Я забрался на заднее сидение и, сказав водителю, куда ехать, принялся разглядывать местные достопримечательности.
В общем-то, все походило на то, что я видел и прежде: лавки, ресторанчики, дома в колониальном стиле. Но вся эта экзотика кончилась, когда мы подъехали к Площади Независимости, вокруг которой, возносясь к небу, стояли белоснежные здания банков, различных фирм и страховых обществ. За ними, уходя к центру города, проглядывали многоэтажные билдинги, выросшие вдоль широченной Авеню Рум, в конце которой, как сказал водитель, находился Дворец Президента.
По широкому кольцу мы объехали утопающий в зелени акаций сквер, разбитый в центре площади, и, наконец, оказались возле базара. Я расплатился с водителем и, выбравшись из машины, замер, обалдев от дикого шума, суеты, буйства красок и запахов.
Здесь продавали овощи, лимоны, манго, мясники с выкриком рубили говяжье и баранье мясо, торговки рыбой чистили свой товар прямо на месте, и серебристая чешуя разлеталась далеко вокруг. Были здесь и молочные продукты, самые разнообразные пряности, а рядом продавали ширпотреб, украшения, игрушки, видео и аудиоаппаратуру. Я шел по рядам и поражался разнообразию товаров, какого ни в одном супермаркете мира не увидишь. А ведь Сенегал официально объявил на весь мир, что у них голод. И идут, идут сюда корабли с гуманитарной помощью…
Негр меня не обманул. Торговали на рынке в основном африканцы, а вот сновали среди рядов преимущественно белокожие покупатели.
Я долго искал, где бы приткнуться со своими книгами, пока не увидел целый книжный ряд. Туда я и направил свои стопы. Книготорговцы сверкнули на меня белками глаз, но ничего не сказали. Когда же они увидели, какой товар я принялся раскладывать на прилавке, то занервничали и, собравшись в кружок, начали о чем-то перешептываться.
Но нервничали торговцы зря. Я проторчал на базаре до сумерек, так и не продав ни одной книги. Нет, люди подходили, я им объяснял, что это прижизненные издания, но произведения классиков никому и даром не были нужны. Куда катится человечество, черт побери?! В конце концов, негры-книготорговцы купили у меня все книги оптом, дав за них пять тысяч африканских франков, что, соответствовало приблизительно двадцати американским долларам, и я, радуясь тому, что избавился наконец от довольно-таки тяжелой «обузы», поплелся к выходу с рынка. Вот так терпят крах самые гениальные идеи…
Я сидел на каменной террасе «Туринг-отеля» и, попыхивая сигаретой, наблюдал за вечерней жизнью Дакара. Где-то гремела музыка, по дороге проезжали шикарные автомобили, в которых сидели в основном белые. Черные ходили пешком.
Стройные африканские женщины были одеты в длинные и яркие национальные одежды, мужчины – кто во что. Я завидовал их беззаботности и улыбкам на лицах. Да, Дакар разительно отличался от многих городов не только своей чистотой и простором, вечерами здесь не стреляли, и люди не разучились еще улыбаться.
«Вот только назойливости у них гораздо больше», – вздохнул я, наблюдая, как бочком подбирается ко мне очередной «коммивояжер» с отрезом ткани под мышкой.
– Три тысячи, – говорит он шепотом, – даром отдаю.
– Тысячу, – устало отвечаю я, понятное дело, не собираясь ничего покупать.
– Тысячу двести, – радостно соглашается черномазый.
