Грязное мамбо, или Потрошители - Гарсия Эрик

— У калитки через пять минут. — И я назвал ему свой домашний адрес.

Повесив трубку, я вернулся к Венди и Питеру и чмокнул жену в щеку:

— Мне нужно отъехать, взять еще пива. Я быстро.

Я кивнул Джейку, тусовавшемуся на другом конце двора. Он с полувзгляда усек ситуацию и пошел за мной через дом к калитке, прихватив с мангала нож для филе с лезвием, запачканным говяжьим соком.

— Разве это гигиенично? — не удержался я.

— А мы ему антибиотиков вколем. — Джейк никогда не лез за словом в карман. — Выше нос, вон они едут.

Пролетев по подъездной аллее, такси затормозило с душераздирающим визгом. Пассажир уже что-то заподозрил и начал скандалить. Он едва успел вякнуть «нет», когда мы открыли дверцу машины и вырубили его тазером. Пока мы с Джейком работали, находя и вынимая почку с полугодовой просрочкой взносов по кредиту, таксист подглядывал в зеркало заднего вида.

Я бросил ему двести баксов за доставку и еще пятьдесят, чтобы избавиться от тела. Но когда вылез из такси в домашнем фартуке, окровавленном и испятнанном, то увидел, что в дверях стоит Венди и смотрит на нас с самым разочарованным видом. Заметив мой взгляд, она круто повернулась и ушла в дом.

— Брось, малышка, — окликнул я ее. — Не надо дуться. Это всего лишь почка.

— Ну, — поддержал меня Джейк. — У него другая осталась.

Ни Бонни, ни я не желали рисковать жизнью и ловить такси, но ее приятель жил на другом конце города, а идти сотню кварталов со спортивной сумкой-арсеналом, понятное дело, не хотелось. В результате мы остановились на общественном транспорте как на единственной альтернативе. Одно из первых правил, которому нас научили на семинарах, гласило: метро — излюбленное убежище неисправных должников, поскольку толпы людей затрудняют сканирование — невозможно выделить один искорган из массы других. Высокая плотность окружающей среды — вот что нам требовалось. Мы направились под землю.

Я предложил перепрыгнуть через турникет на входе, но Бонни снова заплатила за нас обоих и мы вышли на платформу как приличные граждане. Я не знал, сколько у нее карманных денег, но понимал — это наверняка гроши, иначе она оплатила бы свои органы давным-давно.

На шестом году карьеры я получил заказ от корпорации «Бритхелт» съездить в пригород и изъять пару неоплаченных легких. В то время «Бритхелт» была еще новичком на рынке. Ходили слухи, что большая часть их капитала получена в обход закона, из дополнительных источников, заинтересованных в отмывании денег до золотого блеска, но мне было все равно — они платили комиссию на шесть процентов выше стандартной ставки союза, поэтому я охотно заткнулся и с улыбкой взял заказ.

Я бывал в пригородах по всей стране. В силу специфики профессии биокредитчик всю смену кочует из одной вонючей дыры в другую, но Рейган-Хайтс, кишевший ордами грызунов и паразитов, вызвал отвращение даже у меня. Казалось, это крысы арендовали район, зараженный людьми. Я припарковался вторым рядом на кладбище самодвижущихся одров: сорокалетние ржавые развалюхи отечественного производства догнивали на улице, и после смерти их ожидал трехколесный рай.

Федеральное министерство жилищного строительства и городского развития давно почило в бозе, а пришедшие ему на смену госдепартаменты не сумели быстро внедрить в пригородные гетто функциональную эстетику. Я прошел мимо многоэтажных башен, теснивших и подавлявших маленькие низенькие строения, заслоняя им свет и лишая застройку последнего подобия целостности. Розовые, зеленые и желтые фасады, все выцветшие, облупленные, развязавшие настоящую войну против газонов, гниющих и нестриженых. Номера домов и названия улиц давно обвалились вместе со штукатуркой, затрудняя и даже делая невозможным ориентирование.

Но я знал, куда иду. Мне нужен был человек из дома с порномагазином.

Я не стал пускать эфир — несколько зданий соединялись общим воздуховодом и отчетливо слышался визгливый детский гам. Меньше всего новой компании вроде «Бритхелта» требовалось появиться в вечернем эфире в связи с усыпленными эфиром невинными крошками. Я сковырнул замок, неслышно вошел в квартиру и увидел клиента, рассевшегося в шезлонге с намерением поразвлечься.

Я ждал в тени, глядя, как он положил раскрытый порножурнал на хлипкий журнальный столик, расстегнул засаленные джинсы и спустил их до щиколоток. О, даже обездвиживать не придется.

— Как дышится? — спросил я, выходя на свет. Клиент рухнул в шезлонг, его плечи задрожали. Лучом фонарика я посветил ему в глаза, заставив зажмуриться. Без штанов, дрожащий, ослепленный — да, это был не лучший момент его жизни.

— Я… я полицию вызову, — забормотал он, делая слабые попытки дотянуться до телефона через полкомнаты. Я вынул «люггер», которому в то время отдавал предпочтение, с длинным навинченным глушителем и трижды выстрелил в телефон. Задымившийся аппарат грохнулся на пол.

— У вас есть кое-какая собственность, которая вам не принадлежит, — пояснил я, спокойно доставая бумаги из внутреннего кармана своей кожаной куртки. — Я пришел ее забрать.

Раз уж обошлись без эфира, всегда лучше заставить клиента расписаться на бланке об изъятии неоплаченного товара — так выйдет меньше канцелярских заморочек, но вообще это редкость.

Однако либо клиент был на наркоте, либо в ту ночь я выглядел менее внушительно, чем обычно, но сукин сын реально попытался навязать мне бой. Когда я подошел к этому трясущемуся желе с желтой квитанцией и ручкой в одной руке и «люггером» в другой, он откинулся на спинку шезлонга и отчаянно брыкнул голыми ногами, попав мне под ложечку. От удара я согнулся. Всего на секунду, но клиент каким-то образом выкарабкался из шезлонга и запрыгал в спальню. Я выхватил тазер и выстрелил; стрелы, пролетев по комнате, вонзились в дверной косяк, где только что был этот тип. Вздохнув, я неторопливо пошел к спальне, на ходу перезарядив тазер новыми элементами.

Клиент так и не натянул штаны и сидел на полу в трусах, торопливо открывая банку за банкой, наполненные мелкими монетами. На полу уже образовался бассейн из пяти- и десятицентовиков, и новые водопады шуршащими каскадами обтекали его ноги.

— У меня есть, есть деньги, — заикаясь, бормотал он. — Все здесь, вот здесь…

— В мои функции не входит считать мелочь.

— Я сам все посчитаю, — канючил он.

— И я тебе не доверяю. — Я уже хотел применить тазер, но меня остановила одна мыслишка. Я не очень хорошо помнил политику «Бритхелта» в отношении просроченных платежей. «Кентон», например, скорее предпочтет, чтобы биокредитчик взял деньги — если там полная сумма, — нежели изъял орган. Я не хотел запороть первое поручение от новой фирмы, но гордость не позволяла звонить в офис и расписываться в собственном невежестве, поэтому я решил подстраховаться.

Часом позже мы были в местном банке. Я украл несколько наволочек у рассеянных обитателей Рейган-Хайтс и заставил клиента пересыпать туда монеты. Получилось шестнадцать застиранных мешков, и я держал должника на мушке, когда он подтаскивал свою мелочь к банковскому окошку, защищенному пуленепробиваемым стеклом. Кассир плохо умел считать деньги, не сложенные в бумажные пачки, но после любезной беседы с управляющим и раздачи пары бесплатных кредитов на искорганы все уладилось: нам дали в помощь заместительницу директора и посадили в служебное помещение.

Согласно квитанции, вместе с пенями за просрочку с клиента причиталось чуть больше шестнадцати тысяч долларов. Весь прикол в том, что у него почти хватило.

— Пятнадцать тысяч восемьсот двенадцать долларов, — подвела итог добрая женщина с высоким начесом. — И сорок пять центов.

Клиент пришел в восторг. На его физиономию, прежде бледную до синевы, вернулись нормальные краски, и на мгновение мне показалось, что он хочет меня обнять.

— Забирайте, — сказал он, подвигая ко мне сияющие горы. — Забирайте все, и я обещаю платить каждый месяц.

— У вас не хватает двух сотен, — покачал я головой. — Сумма неполная.