Михаил Алексеев - Мир-2 на телевидении Терры
Я мог только посочувствовать барону Мюнхгаузену. На его месте я бы бросил этот пряничный домик на произвол судьбы и окопался в Брюгге. Даже неукрепленный город на мой взгляд давал лучшую защиту. Вероятно, майор так бы и сделал, если бы не старые стратегические склады в подвалах. Там хранились запасы провианта — зомбифицированное тушеное мясо, способное пролежать века. Древнее оружие, многое из которого уже давно лишилось зачаровок. Не менее старые доспехи и форма. Короче все то, что ни одно государство, пережившее большую войну, не может решиться выкинуть, опасаясь новой. И в руки мятежников это снаряжение не должно было попасть.
— Кого я вижу! Сам господин Шрейбе пожаловал! — язвительно произнес майор, встретивший нас во дворе, когда мы миновали ворота. — Как же вы в этот раз добрались так скучно? Даже никого в засаду не завели?
В ответ покрасневший как рак Шрейбе пробурчал под нос какое-то неразборчивое приветствие.
Майор Фридрих Иероним фон Мюнхгаузен был одет в повседневную серую армейскую форму. Удлиненное лицо имело слегка зеленоватый оттенок. На голове красовался напудренный парик с косицей, каких в столице не носили уже лет двадцать. Из-под парика торчали его длинные уши, а сверху была надета треуголка. В прочем ему, долгоживущему эльфийскому бастарду, который родился еще до войны и провел последние лет двадцать в опале в провинции, было позволительно не следить за модой.
— Лошадей оставьте там, — он махнул рукой на конюшню эскадрона. — Милли! Размести гостей согласно их рангу и сексуальным предпочтениям! — он подмигнул мне. Мда. Слухи, похоже, распространяются быстрее ветра, в отличие от данных разведки. Я бы не удивился, если в столице, уже обсуждали мой роман с бистаа, не зная о начавшемся восстании.
По-хорошему, конечно, сейчас было самое время вызвать поддонка на дуэль… Но увидев, как резво майор продолжил гонять своим кончаром[29] четверых улан своего эскадрона, я передумал. Да и сам он, полукровка, в свое время достаточно натерпелся презрения, чтобы иметь права на такие шутки.
К тому же, как и его сумасшедший отец — великий биомант, Видящий Тлейклелья, — Иероним был очень специфическим, но сильным магом. Сейчас я понимал, что его умение творить мелкие заклинания без амулета роднило его с посланцами Энлиля. И, в свою очередь, позволяло, хотя бы для меня лично, подтвердить теорию, согласно которой его отец тоже был «гостем»…
* * *Звонки пришли на коммуникатор почти одновременно. И отвечать мне пришлось тоже сразу двоим. Не те это были персоны, чтобы просто вешать трубку.
Если Горбовский был спокоен и любопытен, то князь Юга, отвечавший за безопасность Лунного Престола гномов испытывал гремучую смесь страха, ярости и непонимания.
— Кверти, скажите, я не ослышался? Насколько я помню историю Мира… — начал говорить Леонид Андреевич, премьер-министр Федерации Терры.
— Где этот wángbā dàn?![30] — орал гном брызжа слюной. — Где эта тварь, которая выгнала нас с планеты, по праву принадлежавшей нам?! Бог! Если ты знаешь про отрытый портал в логово эльфов, логово эльфов нашего Мира, — уточнил князь Юга, — и не говоришь нам, то мы можем вспомнить время войны с богами!
Я вздохнул и перевел разговор в режим конференции.
— Господа, ваш интерес важен для моего проекта, мне очень принято, что даже в гномийском правительстве мое шоу обрело популярность. И ответы на все вопросы вы получите после рекламной паузы! — Я улыбнулся.
— Чрезвычайно любопытно! — премьер-министр улыбнулся мне, — Вы меня заинтриговали!
Князь Юга просто побелел от ярости, не находя слов для ответа, а я прервал связь и откинулся в кресле в ожидании, когда окончится рекламный блок.
* * *Разместили нас в офицерской казарме. Мы только успели переодеться с дороги, как нас уже позвали на ужин. Похоже, Мюнхгаузену не терпелось узнать новости. Хотя, если учитывать, что про него говорили, то скорее майору не терпелось рассказать пару своих баек перед новыми слушателями.
Мы расположились в офицерской столовой. За стол к себе Иероним пригласил меня, Густафа, Карла и Хименеса.
— Ну-с, рассказывайте, господин оберст Краузе, что привело вас в мою обитель! — сказал майор, поднимая стопку до краев полную кальвадоса. — А то про вас тут уже такие истории ходят, каких даже про меня не рассказывали! Я если честно уже даже думать начал, а не вызвать ли мне вас на дуэль? А то на фоне ваших подвигов про меня все забудут…
Я в ответ молча отсалютовал ему своей рюмкой, и опрокинул душистый напиток в себя. А затем начал рассказывать свои приключения, как есть. Выговориться действительно хотелось. Чем дальше я рассказывал, тем больше мрачнел Мюнхгаузен. Да он был шутом, а заодно, как и положено хорошему шуту, очень умным человеком. И начав понимать подоплеку происходящего — вмешательство герцогства, приход посланников Энлиля — он осознал всю безысходность своего положения.
— Понятно, Петер, — после третьей рюмки мы приступили к барашку и перешли на имена. — Густаф, мои извинения. Проиграть гвардии герцога не позорно. Они не уступают магиерваффе ни опытом, ни силой. Теперь понятно, почему до сих пор нет подмоги. Я то, дурак, посылал гонцов по объездной дороге через земли Виттельбаха, когда узнал о блокаде. Бедные курьеры… — вздохнул он. — Что же, надо готовиться к осаде Фиршес-Гаф. Точнее к штурму. Какая к черту осада… — он снова вздохнул, — Да еще и оборотень на их стороне. Ненавижу ликантропов! С тех пор как один из них покусал мою Шубу. Вы кстати слышали эту историю?
Карла остановить я не успел.
— Нет, господин майор! — сказал он. И нам пришлось, вежливо улыбаясь, выслушать в очередной раз этот анекдот.
— Дело было во время Зимней кампании с кланами горных орков, году в восьмидесятом. Метель была дикая. Мы отбились от своих и нарвались на стаю вервольфов, нередких в северных горах. Сражались мы яростно, но магии было мало, да и серебра мы с собой не имели. И вскоре я остался со своим денщиком против вожака стаи. Я кинулся от него со всех ног. Но на плечах у меня была тяжёлая Шуба, которая мешала мне бежать. Я сбросил её на бегу, вбежал в охотничий домик и захлопнул за собой дверь. Шуба так и осталась на улице.
Оборотень накинулся на неё и стал кусать её с яростью. А затем ушел доедать то, что осталось от моих солдат. Мой денщик тогда выбежал из дому, поднял Шубу и повесил её в том шкафу, где была и остальная моя одежда.
На другой день рано утром он кричит испуганным голосом:
— Вставайте! Вставайте! Ваша Шуба взбесилась!
Я вскакиваю с постели, открываю шкаф, — и что же я вижу?! Все мои платья разорваны в клочья! Слуга оказался прав: моя бедная Шуба взбесилась, так как вчера её искусал оборотень.
Шуба яростно набросилась на мой мундир, и от него только лоскутки полетели.
Я схватил пистолет и выстрелил обрезком серебряной монеты. Шуба мгновенно затихла. С тех пор она уже никого не кусала, и я надевал её без всякой боязни.
— Позвольте, господин майор! Но ведь ликантропия передается только живым, существам, да и то не всяким! — Карл выразил недоумение.
— А вот Шубе передалась. Не верите слову офицера? Хотите клятву? Извольте! Иги-Энлиль-саг-ше Карл-энши-е…[31] — затянул нараспев Иероним клятву абсолютной честности.
— Нет, что вы! Я вам верю! Просто не понимаю…
Остаток вечера, пока мы вели беседу о дамах, театре и мифрильных саблях. Карл сидел, тихо чертя в своей тетради блок-схемы проклятия ликантропии. Краем глаза я поглядывал, как Асанте купается во внимании улан, строя из себя милую пай девочку. Когда один из них предложил сыграть с дамой в карты, я с трудом подавил смех. На все сто процентов я был уверен, что игра будет на раздевание. И то, кому придется в итоге раздеваться, я тоже знал наперед.
Уже стемнело, когда мы, наконец, вышли из-за стола и направились в свои комнаты.
— Господин оберст. Я все-таки не понимаю, как? Я, конечно, не доктор магических искусств, но как? Ну не могла ликантропия передаться шубе! Была бы одержимость духом, я понимаю еще. Но тогда бы серебро не помогло!..
Я остановился, посмотрел на темнеющее небо, в котором высыпали звезды, помахал Орели стоявшей у окна в моей комнате. Я приказал ей там остаться, во избежание инцидентов. Она улыбнулась мне.
— Карл, я вы упускаете один момент. Это была не просто шуба, а Шуба. Позвольте, я вам поведаю одну историю. Как вы знаете, я в столице человек не последний и допуск к секретным документам у меня был соответствующий. Я думаю про видящего Тлейклелью, «великого биоманта», как он сам себя называл, вы слышали?
— Только имя и что он был эльфом.
— Хорошо, начну издалека. Откуда он взялся, я не знаю. И никто не знает, хотя сегодня у меня появилась одна теория. Так или иначе, впервые о нем услышали, когда он появился при дворе светлых эльфов полтора века назад, когда Хэсс впервые заявил о себе в Ки-эн-ги.
