Константин Читатель - Растаман
«-Как в былые времена»,-то и дело слышал я с разных сторон и на разные лады.
Все были рады ее выздоровлению. Я не был исключением, и радовался вместе со всеми. Чувства, которые я испытывал к Исса, имели оттенок заботы и стремления защитить.
«-Это и есть отношение брата к сестре»,- озарение пришло незаметно.
-Кем ты хочешь стать?- вопрос всех вопросов.
Мы сидели, на так полюбившемся нам обоим диване. Я смотрел на веселые глаза сестры, и обычного желания язвить не возникало.
-Ну, говори давай,-сжатый кулачек въехал мне по ребрам.
Притворно охнув, я завалился на ее колени. Острые коготки впились в мою шевелюру. Никакого сексуального возбуждения не возникало. Отношения между нами перешли на новый уровень. Выросшая в окружение братьев, Исса вела себя со мной, как с братом. А для меня, возникшие взаимоотношения были новыми и от того особо ценными. С несвойственным самому себе чувством самопожертвования, я сказал: -А кем семья хочет меня видеть? Кто нам нужнее в будущем?
Получившая повод для фантазий, сестричка отрывалась на всю, запихивая меня то в канализацию, как борца с крысами, то подкидывая меня в небеса, мойщиком стекол для небоскребов.
Спасая свои волосы из рук Исса, я с трудом вырвался, подняв голову с ее колен.
-Мистер Одж предложил мне пойти в юристы,- прервал я бесконечный поток ее фантазий.
Смешно скривив губы, сестра фыркнула:- Даже не думай. Уже двое прервали обучение, перейдя на другие потоки, это очень сложно. У дяди просто нет приемника в делах, а чужого юриста в семью брать не хотят.
-Значит это востребованная вакансия?-продолжил я геройствовать, в тайне надеясь, что Исса не отступится и уговорит меня на что-нибудь еще.
Посмотрев на меня более серьезными глазами, девушка о чем-то задумалась. У меня внутри все похолодело.
«-Добросался словами»,- застучала в висках кровь.
-Знаешь, все равно не нам с тобой решать,-немного грустно сказала сестра:- думаю уже все решено, рано или поздно, нас подведут к нужному решению, мы и не заметим что оно не наше.
-Что значит нас? - вариант, что у меня есть выбор я и не рассматривал если честно:-Почему ты говоришь о нас с тобой? Разве ты не учишься уже?
Навернувшиеся слезы на глазах Исса поразили меня как гром среди ясного неба. Рухнув с дивана, я замер перед сестрой.
- Ты что? Что с тобой?-протянув свои руки, я взял ее ладони в свои.
Немного посипев носом и кое-как удержав подступающие слезы, я услышал:- Как ты думаешь, сколько мне лет?
Виденное мною много раз мыло-сериалах по гало-видео, женское вывернутое мышление в реальности оказалось еще более запущенным случаем. Решив, что она выглядит как старуха после болезни, Исса все-таки разрыдалась. Будучи младше меня на 4 года, сестра еще не приступала к учебе на среднем уровне, закончив только начальный. Я своими словами невольно дал ей повод думать, что она выглядит как моя ровесница. Как бороться с подобными эмоциональными всплесками я не знал, и сюсюкался с Иссой минут двадцать, убеждая ее что я не это имел ввиду и вообще она на малолетку еще похожа. Перегнув в очередной раз палку, я вызвал новый поток мокрых эмоций и отчаялся что-либо исправить.
Сев назад на диван, я сжал поплотнее рот и скрестил руки на груди. Похлюпав еще немного, Исса прижалась ко мне. Появившийся в ее руках платочек, давно превратился в мокрое нечто, и я со стыдом поймал себя на мысли, что так и не обзавелся собственным. Сейчас он бы очень пригодился.
-Доктор говорил, что нервы будут немного шалить первое время,-зареванная сестра, со шмыганьем в носу глубоко вздохнула.
Я продолжал молчать, боясь ляпнуть что-то не то.
-А ты не бери в голову, это я так,- то что Исса начнет меня успокаивать, я ожидал в последнюю очередь, и это было хорошим звонком.
Молчание оказалось самым правильным решением. Посидев еще немного, сестренка улыбнулась и соскочив с дивана потащила меня за руку. Последующие два часа остававшиеся до обеда, мы провели серфя вирт на инфо по учебным заведениям. Я с удивлением узнал, что на охотников за крысами действительно учат, и учеба очень недешевая, как впрочем и зарплата у последних отнюдь не маленькая. День прошел в дружеской обстановке.
Продинамив целых трое суток, мистер Одж назначил встречу на сегодняшний вечер. О судебном иске я решил не говорить сестре и как оказалась очень правильно сделал. Первую половину нашей беседы, вместо того, чтобы отвечать на мои вопросы, юрист заставил меня самого говорить. Слезы сестры не остались не замеченными и я был подвергнут допросу с пристрастием о том кто что как и о чем сказал. Периодически отвлекаясь на свой комм, юрист сравнивал мои показания с записями системы безопасности или еще каким-то источником информации.
В окончание допроса, я дал слово, что детали судебного процесса не будут никогда мною обсуждаться ни с кем, невзирая на статус собеседника. Срок обещания был бессрочным.
Попытавшийся после этого юрист выпроводить меня из кабинета, познакомился с неизвестной ему до этого момента моей истинной сущностью. Озверев от округлых и без информативных фраз, я в довольно резкой форме потребовал просветить меня в детали судебной тяжбы. Наиболее важным мне казалась часть, связанная со ссылкой на параграф потребительского соглашения.
-С предложением для вас учиться на юриста я явно погорячился, - прижатый мистер Одж отбивался до последнего: -Вы слишком не сдержаны и импульсивны.
Поняв что я не отстану, юрист с неохотой продолжил:- Как я уже говорил, вставать на пути планетарной корпорации и пытаться победить ее на юридическом поле безнадежно. Одержав победу сейчас, семья гарантированно приобретет врага, который не успокоится пока не раздавит наш бизнес в будущем.
-На встречу несущемуся локомотиву я выставил равный ему локомотив, если не более мощный.
С сожалением взглянув на мое глупеющее от слова к слову лицо, мистер Одж решил не уходить в аллегории.
-Я столкнул лбами судопроизводство иКсина нашего мегаполиса с юридическим отделом корпорации. Согласившись на дружеский сговор с перевозчиками, мы получим небольшой процент от приобретаемой ими выгоды и их уверенность в нашей непричастности к каким-либо возникающим проблемам во время процесса. Одновременно с этим, через администрацию вирт-игры, я бросил «кость» иКсину, уличив «Камаз» в нарушениях об использовании конфиденциальной информации.
Видя мое непонимание, со вздохом мистер Одж пояснил совсем простыми словами: - Откуда грузоперевозчики узнали, что чемпион Малой Арены это Арти Милован? Обнародовав свое обладание этой информацией, они признали, что пользуются неправомерными источниками, создавая прецедент, не только в этом деле, но и во всех последующих возможных судебных тяжбах!
Не уловив даже половины смысла сказанного, я решил что этого достаточно и свернул к интересующему меня вопросу:- А что это за подпункт в договоре?
Недовольно посмотрев на меня, мистер Одж сделал движение рукой, словно успокаивая меня и обещая дойти до этого чуть позже.
По результатам беседы вырисовывалась следующая картина:
Компания «Камаз» подавшая на меня судебный иск, за то, что я опорочил ее имя бездарно проиграв на АБИ, переадресовала свои материальные претензии к владельцу игры, допустившему регистрацию моего персонажа без наложения дополнительных ограничений по действиям в игре.
Городской иКсин так же выдвинул обвинение в незаконном обладании и распространении конфиденциальной информации, то есть моего имени, как обладателя персонажа в игре.
Замершие в патовой ситуации борцы с радостью восприняли помощь зала, сиречь подавшего голос мистера Оджи. Он предложил внести поправку в пользовательское соглашение, согласно которой мне будет предоставлена возможность игровым иКсином восстановить опороченное имя планетарной компании, а так же гарантия материальной поддержки со стороны грузоперевозчиков на период действия договора. Для того чтобы условия по договору считались исполненными, я должен был пробиться в финальную битву на АБИ в следующий Новый год.
Возможно, мистер Оджи обладает способностями провидца будущего.
Но его реакция не достаточно хороша.
Как только до меня дошло то, на что подписал меня юрист, мое тело начало действовать само. Охранники ворвались в помещение и спасли жизнь мистеру Оджу в последний момент.
Ярость захлестнувшая меня, не оставила голосу разума ни капли в моем рассудке. Желание во чтобы то ни стало дотянуться и убить бумагомарателя было всепоглощающим. Меня оттащили от старичка, бесцеремонно заломив руки, до горла юриста я так и не дотянулся. Вслед за наступившей в глазах темнотой пришла тишина.
БинтыЯ пришел в себя в своей конуре. Мои шесть метров снова были со мной. Почувствовав, что я не один, я перевернулся на кровати. На краю одеяла сидела Исса и смотрела на меня с непонятным выражением на лице.
