Виктор Бурцев - Алмазная реальность
— Я похлопал его по задранному вверх заду. Глаза Леши сразу округлились, дар связной речи потерял сразу.
— Ты чего? Ты чего? Ты того? Ты смотри. Я ведь не того, ты не думай… Ты чего, а?
— Ключ где, оратор?
— В тумбочке, — сразу ответил Леша.
— В тумбочке… В тумбочке… — бормотал я, разглядывая комнату. — А тумбочка где?
— В коридоре.
— Классно!
В коридоре действительно стояла тумбочка. Я приволок в спальню связку ключей. На кольце были нанизаны ключи от невероятного количества типов наручников, в том числе и электронных.
— Не этот, не этот… — командовал Леша, пока я перебирал ключи.
— Кто это тебя так?
— Эта сучка. — Он злобно кивнул на комбинашку, которую я не поленился принести, когда ходил за ключами. — Тварь позорная. Стерва. Велосипедистка хренова.
— Кто? — Я, кажется, подобрал ключ к ножным наручникам.
— Велосипедистка! — выкрикнул он.
— И чего ж ты в такое положение себя поставил-то?
— Я не ставил. — Леша даже всхлипнул. — Это она, стерва, села сверху… И потом… Потом ногами как даст!
— Куда? — Не куда, а по чему. По ребрам. Знаешь, как коня подгоняют?
— Типа шенкелей дала? — Вот-вот, ой, хорошо как!!! — Ноги наконец обрели нормальное для них положение. — А у нее ноги знаешь какие. Мышцы там… Она как коленками сожмет!!! Не этот ключ, другой… Вот. У меня, может, даже ребра сломаны
— Это вряд ли, — ответил я, — Со сломанными ребрами ты так долго бы не протянул.
— Да?
— Да.
— Но ноги там… — Обретя нормальное для лежащего человека положение, Леша мог позволить себе немного лирики. — Такие там ноги… — Он вздохнул, а затем спросил: — У тебя поесть что-нибудь имеется?
— Огурцы. Но я бы…
— Во, давай! — перебил он меня. — Жуть, как жрать хочется. В холодильнике пусто, эта сука с подругами все утащила! Во, блин, времена. За жратву угробят, на фиг!
— Ну как знаешь…
Через минуту он уже смачно хрустел огурцом. Заглотив пару-тройку, Леша обрел способность связно мыслить:
— Ты нашел меня как?
— Не твое дело. Скажи еще спасибо, что нашел. А то висел бы так… В удобной позе… Ты мне должен вроде как. Понимаешь?
— А то?! — расплылся в улыбке Леша. — Есть у меня на твою девку кое-что.
— Давай. Время, сам знаешь, деньги. Внезапно глаза моего осведомителя сделались задумчивыми…
— Слушай… — сказал он мне. — Ты вот что… Я сейчас… Я пойду… У меня с животом что-то.
«Вот убожество, — думал я, слушая, как Лешу полощет в туалете. — Спасибо тебе, тетка Глафира».
4. КОНСТАНТИН ТАМАНСКИЙНезависимый журналистВ Брянском международном аэропорту мы взяли такси и помчались на железнодорожный вокзал. Моросил дождь, на улицах было немноголюдно.
— К какому поезду? — спросил водитель.
— На Сумы.
— А-а… Был там во время войны. Я связистом служил, срочную.
— Ну и как?
— Да я не помню. Пьяный был сильно, — хохотнул водитель.
Поезд уже стоял у перрона. Я обратил внимание, что на Сумы шла старая двухрельсовая линия, тогда как по всей Центральной России ее давно поменяли на монорельс. Тягловая сила, сиречь локомотив, тоже оказался древним — сипел охладителями и источал жуткий запах мазута и окислителя. Зато вагон и вправду оказался люкс, хотя в ту сторону вполне могла пойти какая-нибудь ужасная колымага с ободранными бархатными сиденьями. Двухместное купе, стерео, музыкальный комплекс, холодильник с закусками… Несколько испортил впечатление проводник, пожилой мужик, который дыхнул на нас перегаром и явно был навеселе.
За окном над зданием вокзала сияла красная надпись «Брянск». Ничего город, раньше здесь не был… Зеленый, старомодный. И вокзал у них старый, не то что пластиковые купола в Москве… Я прикоснулся к стеклу, и оно тут же стало непрозрачным. Вуду тем временем взобралась на верхнюю полку, спрыгнула оттуда и теперь обследовала холодильник.
— Всякая ерунда, — сказала она разочарованно. — Фальшивые креветки, подозрительная колбаса и немного выпивки.
— Нам не так уж долго ехать. Можно в ресторан сходить.
— А здесь есть ресторан?
— Не знаю… Сейчас спрошу. У проводника я выяснил, что ресторана в поезде нет
— Кому он тут нужен? — резонно спросил проводник, держась за штору в коридоре. — Такие, как вы, редко ездят, а остальные или с собой возьмут, или у меня купят.
— И есть что купить?
— Есть. — Он открыл неприметный шкафчик и показал подозрительные бутылки без этикеток. — Натуральный продукт.
— Ладно. Коли так, разбудите нас в Сумах. Но разбудили нас пограничники.
— Что везем? — спросил немолодой грузный лейтенант, заглядывая в купе.
Я сонно поморгал и развел руками:
— Да ничего, собственно…
— Багаж к осмотру.
Появился долговязый тип со сканером, стал обшаривать стены, остальные рылись в наших сумках. Ничего они, естественно, не нашли.
— Счастливого пути, — пожелал лейтенант, и пограничники вышли из купе.
Затем поезд дернулся и поехал, потом снова остановился — украинская территория. Опять появились пограничники со сканерами, опять поспрашивали, опять удалились. Я выглянул в окно — мимо повели кого-то с заломленными за спину руками. Контрабандист? Черт с ним, спать надо…
Проводник разбудил нас в Сумах, как я и просил, хоть и был пьян вдрызг. Мы вышли на низкий разбитый перрон. Тут и там торчали ржавые арматурные прутья. Подскочил хлипкий тип пижонского вида:
— Такси? В любое место города.
— А где тут у вас гостиница? — спросил я.
Вуду, морщась, осматривалась вокруг. Отчаянно пахло гарью, здание вокзала было облезлым и покосившимся, на перроне спали вповалку старухи с детьми.
— Гостиница? У нас их две. Одна похуже, вторая получше.
— Нам получше.
— В момент.
Мы перешли по дощатому настилу через соседний путь и направились к автостоянке. Я с интересом отметил, что большинство моделей до такой степени устарели, что я даже не смог их идентифицировать. Судя по всему, в основном бензиновые и на энергобатареях старого образца, маломощные медлительные одры… Господи, как будто здесь остановилось время.
На невысоком постаменте стояло артиллерийское орудие. Памятник, наверное. Под ним продавали какую-то снедь и жареные семечки.
— Слушай, дыра какая-то, — сказала Вуду, ничуть не смущаясь присутствия водителя.
Тот, впрочем, спорить не собирался.
— Дыра и есть, — согласился он, открывая дверцу красного «фиата» примерно десятилетней давности. — Прошу.
Мы мчались по центральной улице — а вернее сказать, по центральной улице официально обитаемой части города, — не особенно обращая внимание на правила дорожного движения. Транспорта было не очень много, а постовой попался только один, притом он спал в своем стеклянном стакане.
Гостиница называлась «Сумы». Незатейливо. Мог быть и «Националь» или «Хилтон», с них станется…
Толстая тетка за стойкой читала журнал на украинском языке и не сильно обрадовалась нашему приходу. Ее радость возросла, когда я положил на стойку банкнот.
— Номер? — спросила она, искренне стараясь приветливо улыбнуться.
— Люкс.
Люкс оказался не слишком просторной комнатой с видом на городской парк, посреди которого уныло торчало колесо обозрения. Помимо двуспальной кровати в комнате имелись допотопный визор румынского производства, пластиковый шкаф с перекошенными дверцами, столик и два кресла, доживающие здесь свою, судя по их виду, длинную жизнь.
— Если это люкс, как у них в остальных номерах? — поинтересовалась Вуду.
— И не спрашивай… Ладно, будем думать о работе и о еде. О чем в первую очередь?
— О еде, — сказала Вуду.
Спустившись вниз, мы поинтересовались у дежурной, где тут лучше перекусить.
— Знаете, в ресторане при гостинице этого лучше не делать, — доверительно сказала она, строя мне глазки, — Дальше по улице есть маленькое частное кафе, там цены повыше, но кормят хорошо, вкусно.
— Я выцарапаю этой жирной дуре ее маленькие гляделки, — прошипела Вуду, когда мы вышли на улицу. — Видел, как она на тебя таращилась?
— Успокойся. Ты, никак, ревнуешь?
— Вот еще. Просто очень противная жирная баба. Не люблю таких.
Частное кафе оказалось симпатичным. Стилизованное под старину, с портретом какого-то господина на стене.
— Президент Кучма, — сказал пожилой вислоусый хозяин, чистивший ножи. — Хороший был человек…
Поскольку мы оказались единственными посетителями, нам уделили максимум внимания. Я заказал украинский борщ с пампушками, яичницу с салом и салат. Без выпивки, хотя хозяин усиленно предлагал «горилку».
— Съешь вот это. — Я положил перед Вуду маленький блистер с красными горошинками. — Две штуки.
— Компенсатор? Мы же не в Африке.
