Алия Шакирова - Единственная для верианского принца 2
центре зала и устремились к прибору. Путник схватил его и закинул в портал.
Каракатицы бросились следом. Одна, другая, третья, они словно проваливались туда и пропадали в фиолетовом чреве Глокатты.
Боже сколько же их было!
Сотни щупалец мелькали вокруг. Я съежилась от ужаса. В голове билась одна-единственная мысль.
Только бы они меня не заметили! Только бы не напали! Только бы не схватили!
…
Не знаю сколько прошло времени, но вскоре поток каракатиц иссяк. Последний паразит потянулся к лакомой добыче и провалился в портал.
Путник поднялся, и серебряные крылья расправились за его спиной, нарыв казалось, четверть зала.
Не предупреждая, схватил нас с Изелейной за руки и соединил ауры одним, общим каналом. Путник направил его в аджагарскую установку – ту самую, что осталась по нашу сторону портала. Но она
продолжала работать. Медленно вращались алые шары, и дверь, что разделяла нас и губительный для любого, кто обладает сильной аурой, мир оставалась открытой.
Путник направил в прибор еще нашей энергии и еще. У меня колени задрожали от слабости. Изелейна пошатнулась, и аура ее резко уменьшилась, золотой блеск драконьих боков потух.
Теперь и моя аура, и аура подруги походили на желтоватые слепки. Серебристый дракон Путника – на туманный серый силуэт.
Путник закачался, как дуб от сильного урагана. У меня самой подгибались колени. Изелейна задрожала от слабости.
Но прибор не выключался.
Конечно! Глокатта высасывала энергию и из портала тоже! Вот зачем мы так нужны были Путнику! И вот почему нам сейчас отчаянно требовалась помощь.
Внезапно в двери ворвались Сэл с Меем. Как они поняли – где мы, как узнали – что мы в беде? Вопросы остались без ответа.
Верианцы протянули ладони – очень уверенно, словно знали, что делают. Путик закивал.
Мы взялись за руки, и раздался взрыв. Розовая завеса вспыхнула костром, заполыхала яркими протуберанцами и растаяла. Я упала на руки Сэла – обессиленная, но счастливая. Изелейна сидела на руках у
Мея и радостно улыбалась.
На лице Путника отразилось облегчение. Тяжело присел он на маты, а затем махнул рукой, и вовсе лег, прикрыв глаза.
– Может позвать слуг? Помочь? – спросил его Сэл. Все-таки он у меня такой заботливый…
– Не надо, – протянул Путник. – Я наберусь сил и уйду. Моя миссия завершена.
В груди екнуло. Страх похолодил желудок.
– Совсем уйдешь? – тихо уточнила я.
– Нет, конечно! – хмыкнул Путник. – Вас оставишь, пожалуй! За минуту начудите на вселенскую катастрофу! Чего только стоил твой поход сюда.
Я усмехнулась, вспоминая свою глупую детскую выходку.
– Я на связи. Идите уже, – попросил Путник.
Верианцы почти поклонились ему, хотя куратор так и не открыл глаз, и вышли.
…
(Даритта)
Прошли две недели с тех пор, как мы изгнали паразитов из Вселенной верианцев.
Путник не появлялся, и никто не вспоминал ни о нем, ни о заложниках, ни об энергетических тварях.
Каждый день мы с верианцами и Изелейной летали к морю и несколько раз снова выбирались в удивительные горы Миориллии. Унгов не видели, в их храм не залетали. Почему? Сама не знаю.
Мы с Изелейной желания не изъявляли, верианцы не настаивали.
Мне казалось, что подруга и спаситель уже почти семейная пара, чего нельзя было сказать о нас с Сэлом.
Наши отношения напоминали качели. То мы наглядеться друг на друга не могли, то я страшилась повернуться в сторону верианца. Боюсь, я измучила и его и себя. Но на то были вполне серьезные причины.
Я разрывалась между ним и мамой. Безумно хотела увидеть ее, хотя бы одним глазком, обнять хотя бы еще один раз. Но прекрасно понимала, что это означает расставание с Сэлом на сто лет или даже
больше.
Но бывает так, что обстоятельства принимают решение за нас. И это не всегда самое лучшее решение, но единственно возможное.
Так случилось и на сей раз.
В тот день ничто не предвещало беды.
Мы с верианцами полетели в горы и приземлились на большом, ровном плато. С одной стороны его обрамляли четыре высоких темно-голубых пика с бордовыми вершинами.
Они напоминали мне клыки неведомого чудища, ради устрашения врытые в землю.
С другой стороны к плато примыкало ущелье. Оно было неглубоким, и походило на приоткрытую розоватую ракушку.
Изелейна за руку с Меем обходили плато, любуясь видом внизу.
Перед нами раскрывалась равнина, в окаймлении лесной полосы.
Пушистая, зеленая, она казалась густым ковром, по которому то тут, то там разбросаны мелкие крапинки луговых цветов.
Мы с Сэлом подошли к краю плато, и я заметила сверкающую белоснежную вершину, справа, вдалеке.
– Снег? – уточнила у верианца.
Он посмотрел очень ласково и очень грустно и ответил:
– Да нет, камень такой. Он теплый.
Я подошла поближе к краю, и прежде чем кто-то успел среагировать, нога провалилась, вместе с куском плато, и я ухнула вниз.
Крик Сэла разнесся по горам криком раненого хищника.
Следом я услышала истошный крик Изелейны и… нас поглотил портал.
Радужный коридор больше не радовал. Я понимала, что мы несемся домой, и что уже ничего не изменить и сердце зашлось от боли.
Казалось, я отрезала себе часть тела, нет, вырвала сердце. Казалось, я оступилась не там, в горах, а тогда, когда желала уйти от верианца. Мне захотелось закричать, забиться в слезах. Но в портале
я не могла и этого.
Радужный коридор встретил нас доброжелательно, спокойно. Не швырял, как когда-то, перенес медленно и осторожно. Так сказывалось на порталы влияние новой ауры Изелейны.
Нас не выбросило, вытолкнуло в безлюдный дворик.
Вечер посинил пестрые детские качельки, ярко-красную горку и зеленую стенку для лазания. В просторной песочнице, чуть в стороне от спортивных снарядов, кто-то забыл синее ведерко. Оно лежало на
боку, а изнутри торчал ярко-оранжевый совок.
Я вздрогнула, когда сверху полился свет – включились фонари.
Изелейна вздохнула, и мне было страшно посмотреть ей в глаза. Хватало и мыслей подруги. Тоскливых и отчаянных.
Как это все случилось? Почему?
«Ты падала… Я хотела создать портал, притащить тебя назад… и не рассчитала силы… Что-то случилось с моими силами…»
Путанные мысли Изелейны не приносили облегчения.
Я бросила взгляд на серую десятиэтажку с красными полосками между этажами и балконными перилами. Мама… Одно утешение. Я увижу маму.
Но почему-то я не так радовалась, не так ликовала при мысли об этом, как воображала себе там, в другой Вселенной. И все, к чему стремились мысли – Сэл. Мой Сэл. Мужчина и мальчик, гуманоид и не
человек, который украл мое сердце. Но поняла я это слишком поздно.
…
(Мей)
Ночь наступила в горах. Звезды желтоватыми пятнами зажглись в черноте неба. А мы с Сэлом так и стояли, на плато. Не в силах сдвинуться с места, не понимая, что произошло, опустошенные и одинокие.
Казалось, все вокруг поблекло, стало глупым и неважным. Мое безумное и бессмысленное соперничество с Рэмом. Мои нерешаемые проблемы с отцом.
Все это потеряло значимость.
И единственное, о чем я думал, это маленькая женщина, моя женщина, с огненными локонами и янтарными глазами, которая ушла и больше не вернется.
Я понимал Изелейну. Она спасала подругу и что-то пошло не так. В последний момент, она успела бросить мне отчаянную мысль.
«Мей! Прости! Я ошиблась с порталом! Я могу создать проход в свою Вселенную. Я не сказала тебе. Потому что… не смогу вернуться… не…»
Она хотела сказать что-то еще, но связь оборвалась, и я остался один.
В груди ныло, и казалось, мир обрушился на голову.
Я помнил, как метался раненым зверем Рэм, когда умирала Милена и сейчас, внутри, разрасталась боль. И я знал, что она не пройдет и не залечит ее время.
Ммм…
Ммм.
Я вздрогнул, Сэл тоже. В сапоге нийлансца гудел монкс. Конечно же! Нас ждали во дворце Нонксов еще днем. А уже почти ночь.
Сэл достал мини-компьютер, посмотрел на экран невидящим взглядом. И я понял, что это мой шанс.
Подошел к краю плато и прыгнул.
Я понимал, как это трусливо и малодушно. Понимал, что все заклеймят меня, как глупца, не способного пережить разрыв с единственной, а отец предаст мое имя забвению. Но мне было все равно.
Внезапно показалось вокруг закрутился радужный вихрь. Что такое? Я не могу создавать порталы? Это ведь невозможно? Нет?
Кто-то очень маленький, разъяренный и быстрый выпрыгнул из портала, и мы пулей долетели до плато. Следующими из портала выпрыгнули еще двое.
И только уже лежа на прохладных камнях, прижимая к себе Изелейну так, что она едва дышала, я понял, что это Даритта и ее мама.
Информационное поле подсказало – теперь и я мог к нему обращаться. Я стал шестимерным верианцем, чем-то средним между сородичем и полукровкой.
