Александр Прозоров - Легион. Смертельный удар
— Отлично, — похвалил адмирал сам себя, — один готов. Теперь бухта.
Он не видел, почувствовал панику, охватившую охранников башен. Они тоже понимали, что квинкерема скифов может ворваться в город, но не могли бросить своих моряков и ждали до последнего, надеясь поднять цепь сразу после того, как корма триеры проскочит невидимую линию между башен.
— Быстрее! — орал Леха, — мы должны слиться с ними!
Гребцы старались изо всех сил и «Узунлар» летел как на подводных крыльях. Его хищный массивный нос уже почти касался кормы греческого судна, которое отделяло от него не больше пятнадцати метров. Над палубой квинкеремы засвистели стрелы и Ларин увидел, как упало несколько его морпехов. Греки стали пускать стрелы почти в упор, увидев врага рядом. Но и скифы ответили им тем же, окатив палубу триеры волной стрел. Разогнавшись, оба корабля проскочили «морские ворота», но Ларин осознал это, лишь услышав грохот поднимаемой цепи, что проскрежетала по корме его корабля, и увидел разъяренные липа греческих охранников почти на одном уровне со своим.
Лучники-скифы выпустили но башням десяток стрел и сразили всех, кто там находился. Цепь так и осталась под волок. Они миновали башни, не дав ее поднять. И Ларин, стоявший на корме, с удовольствием заметал» как в гавань вошел еще один его корабль. Аза ним спешил третий. Бал* листы обоях кораблей прицельно били по башням, основательно обработав их верхнюю часть. Леха увидел, как последи ий корабль сбросил ход, высадив десант на стену. Морпехи с обезьяньей ловкостью взобрались на нее и захватили полуразрушенные башни, с которых можно было контролировать прилегавшую стену не слишком большой высоты.
— Отлично, ворота наши, — кивнул Ларин и, обернувшись к Темиру, добавил, вновь смерив взглядом Каранадиса: — Оставь в покое эту триеру, хватит с нее повреждений от наших баллист. А теперь поворачивай вон туда, нам нужна торговая гавань.
Глава седьмая
Берег Африки
Море встретило их благосклонно. Легкий шторм, разыгравшийся утром в проливе, не помешал всем кораблям прибыть в район Катаны, где Федор уже поджидал их на борту «Ликса», качавшегося на волнах в нескольких милях от побережья. Когда он увидел все корабли, которые Ганнибал отрядил для этого флота, то в очередной раз понял, что доверие Сильные мира сего понимают всегда по-своему. Еще собирая армию по разбросанным в горах лагерям, Чайка путем простого подсчета пришел к выводу, что для ее отправки в Африку понадобится столько свободных кораблей, сколько не найдется на всей Сицилии, разве что оставить ее совсем без прикрытия. Он успел осмотреть лично лишь часть кораблей и немного переживал за оборону острова, который будет теперь уязвим для нападения римлян. Однако вся «береговая охрана» оставалась в своих портах, а в плавание вышли только специально предназначенные для него корабли. Больше тридцати пяти квинкерем, не считая грузовых судов, перевозивших осадный обоз, коней для всадников Амада и нумидийцев, а также слонов. Это был внушительный флот, способный поспорить с римским и карфагенским, при необходимости.
«Похоже, наш новый тиран немного лукавил, когда отправлял меня первый раз в море, — усмехнулся про себя Федор, рассматривая бесконечный караван, растянувшийся по морю, — кораблей у нас было предостаточно. Однако он берег их для других целей».
— Прибыли все, включая корабли Алезы, — отрапортовал Могадор, поднимаясь по лестнице на кормовое возвышение. — Куда держим курс?
Федор ненадолго задержался с ответом. Вот он, момент истины.
— В сторону берегов Карфагена, — ответил он наконец, поймав озадаченный взгляд капитана, — выходим в открытое море и держимся как можно дальше ото всех островов, чтобы раньше времени не попадаться на глаза. Мы должны избегать сражений до тех пор, пока не прибудем на место.
Могадор кивнул с понимающим видом. Едва увидев общее количество кораблей, он уже начал подозревать, что на этот раз им приказано взять Рим. Однако, услышав приказ наварха, ему стало ясно, что подобные силы можно использовать и в другом направлении.
Отдавая приказ, Федор отчетливо понимал, что и открытое море таит в себе опасности. Особенно в этом районе. Здесь можно было встретить римские эскадры и флот карфагенского сената, не говоря уже о греческих и египетских, кораблях, ведь Чайка собирался пересечь самую оживленную трассу Обитаемого мира, протянувшуюся от берегов древней Финикия до Мелькартовых столпов вдоль Северной Африки. И все же море есть море.
Он не зря отдал приказ сразу уходить подальше от берегов, в надежде обогнуть близкие уже Сиракузы, корабли которых постоянно курсировали в этом районе. И это почти удалось. Почти. К вечеру первого дня, когда караван солдат Ганнибала уже давно оставил Сицилию позади, им повстречалась эскадра триер. Судя по всему, это были греки из Сиракуз. Они спокойно прошли стороной, направляясь в сторону дома, но Федор был немного раздосадован. «Солнце еще не успеет сесть, а хитроумный Ферон уже будет в курсе, — расстроился Чайка, провожая взглядом изящные силуэты триер, — аза ним и Гиппократ. Это, конечно, друзья, но все же лучше бы им было не знать до поры до времени. Ну да ладно, теперь уже ничего не поделаешь».
— В море, — повторил Чайка, проходя мимо капитана, — дальше в открытое море.
К счастью, боги хранили их. За те несколько дней, когда флот Ганнибала пересекал море, оно оставалось спокойным, и лишь попутный ветер раздувал паруса квинкерем. Удивительно, но они не встретили ни одного вражеского корабля, лишь пару раз на горизонте были замечены паруса, но они исчезали так же быстро, как и появлялись. Федор, поначалу переживавший за секретность порученного ему дела, вскоре решил, что боги приняли его молитвы и нападение на берега Карфагена произойдет неожиданно. «Упадем как снег на голову», — вспомнил он давно забытую поговорку, хотя не видел снега с тех самых пор, как оказался здесь.
— Когда должны показаться берега Африки? — уточнил Федор на пятый день плавания у Могадора, когда они вместе занимались осмотром снаряжения и боеготовности моряков. Капитан по долгу службы, а Федор для того, чтобы хоть как-то развлечь себя в этом неожиданно спокойном плавании.
— По моим подсчетам, — ответил Могадор, бросив взгляд на растянувшийся позади флагмана караван, — мы уже близко. Сегодня днем должны показаться берега Гадрумета, а к вечеру появиться и Тапс.
Ты помнишь, что мы должны обойти их стороной? — уточнил Федор, глядя, как тренируется расчет баллисты. — Здесь уже немало кораблей противника. Поэтому мы должны пройти далеко морем и высадиться уже в пустынных областях.
— Я так и сделаю, — подтвердил Могадор.
Когда после обеда и небольшого сна, последовавшего за этим, Федор вновь поднялся на палубу, то обнаружил, что качка усилилась, а справа по борту на горизонте уже видны плоские берега, поросшие пальмами. Вдоль них плыло даже несколько кораблей, но, судя по силуэтам, это были торговцы.
— Ветер крепчает, — доложил Могадор, встретив наварха.
— Мы уже миновали Тапс? — поинтересовался Федор, подставляя лицо соленому ветру.
— Еще нет, но мы уже близко, — отрапортовал пуниец. — Если направление ветра не изменится, то Тапс появится уже в сумерках. Нас сносит в море.
— Плохо, — поделился опасениями Федор, — ночью высадка невозможна. А заплывать слишком далеко от Тапса я не хочу. Постарайся ночью держаться ближе к берегу.
— Это опасно, — ответил Могадор, разглядывая горизонт, — я хорошо знаю эти места. Тут полно подводных скал. Лучше переждать волнение в открытом море, даже если нас снесет в сторону от цели. Иначе мы можем потерять много кораблей еще до начала высадки.
— Ладно, — согласился Федор, держась за ограждение, — ты моряк опытный, тебе виднее. А, кроме того, постоянно будь готов встретиться с кораблями сената. Мы все-таки уже в водах противника, хотя, надеюсь, нас здесь не ждут.
К ночи ветер действительно окреп, грозя перерасти в настоящий шторм. Квинкерема, до отказа набитая солдатами, грузно переваливалась с волны на волну. В последних лучах солнца, которое быстро закрывали наползавшие с моря черные облака, Федор, разгуливая по палубе, разглядел крепостные стены и башни какого-то города. Но Тапс ли это или еще Лептис-Минор, было не ясно. Море у берега было чистым от кораблей, давно укрывшихся в гавани.
— Пусть боги помогут нам пережить эту ночь, — помолился Федор на закат, глядя, как пенные волны бьются в борт корабля, сотрясая его до основания, — похоже, нам предстоит веселое время.
Он оказался прав. Ночью разыгрался мощнейший шторм, который быстро разметал караван по волнам. Все мгновенно пропало из вида. Матросы быстро убрали мачты, закрепив все, что было на палубе, веревками. Но все равно стихия стремилась разорвать «Лике» на части, пробуя на прочность корпус корабля ударами волн, которые слизнули с палубы за ночь пятерых матросов, отправленных проверять снастя. Чайка поначалу то и дело сам выглядывал наружу, но потом бросил это бесполезное занятие, предоставив корабль умению капитана и воле богов. А сам отправился в кубрик, где и провел время до утра, выпив несколько кувшинов вина, после которых смог расслабиться и заснуть, несмотря на скрип снастей.
