Макс Коллинз - Темный ангел. Игры с кожей
— Джошуа!
Его большой друг поднялся с гнусного Эймса Вайта с неестественно подвернутой рукой.
— Нам надо уходить, — сказал Алек. — Добей его или отпусти, я действительно не оставляю дерьма.
Подняв голову Вайта за волосы, Джошуа с трудом сохранял самообладание, чтобы не расправиться с агентом, находящимся в полусознательном состоянии.
— Ты должен умереть за все, что сделал, — произнес Джошуа.
— Но если я тебя убью, Макс скажет, что ты выйграл — мы будем выглядеть монстрами. Но монстр ты.
Верхняя губа Вайта растянулась в ужасающей ухмылке.
— Урод.
Джошуа двинул агенту, и тот оключился.
— Скоро, — сказал он отдыхающему агенту. — Скоро ты заплатишь за Энни.
— Нам нужно уносить ноги, — напомнил Алек, — надо скрыться, — используя выражения Макс, он надеялся заставить Джошуа унести отсюда его мохнатый зад.
Двое друзей в больничных халатах спрыгнули с мусорного контейнера и побежали прочь, их голые пятки шлепали по асфальту.
Алек знал, как сильно Джошуа хотел уничтожить Вайта за то, что тот убил Энни Фишер, единственного друга Джошуа среди обычных людей, слепую девушку, которой было все равно, как выглядит человек-собака и которая могла «видеть» интеллектуальный и социальный рост Джошуа до чувствительности и интелигентности, начавший раскрываться после жизни заперти в Мантикоре.
Но также Алек знал, что Джошуа не хотел разочаровывать Макс, и она удерживала его от убийства Вайта раньше. Большой парень не хотел идти против желаний Макс.
А если Джошуа узнает, как Алек манипулировал им, убеждая покинуть Терминал Сити — вопреки всем желаниям Макс — Джошуа чертовски разозлится… хотя Алек знал, что друг простит его. Он всегда прощал.
Пока они шли по улице и их халаты развевались на ветру, Алек осознал, что им нужно вернуться в Терминал Сити и как можно быстрее — они должны рассказать Макс, что они знают, кто убийца.
Проблема была в том, что они были очень далеко, без транспорта, и — в самый разгар дня — выглядящий нормально Алек бежал рядом с полуголым человеком собакой ростом шесть футов шесть дюймов и весом 240 фунтов. И, конечно же, они были одеты в больничные халаты, что не было последним трендом сезона.
Алек почти что рассмеялся над абсурдностью ситуации. Из всех непредвиденных обстоятельств, к которым готовила Мантикора своих солдат из пробирки, это никогда не должно было произойти.
Его руки не болели, но уже подсохшие кровавые полосы на его руках могли привлечь внимание еще быстрее чем их бегущие задницы, сверкающие из-под халатов. Им нужно побыстрее убраться с проклятой улицы.
Район, по которому они бежали, показался Алеку смутно знакомым, и Алек, когда Джошуа резко свернул в право около продуктового магазина, вдруг понял, что его большой друг знает, где он находится и куда направляется. Их держали в окружной больнице, которая находится меньше чем в двух милях от старого логова Джошуа — дома «Отца».
Так что они должны были без трудностей добраться до большого готического особняка, который принадлежал Сэндману, их создателю из Мантикоры, до его пропажи. Они знали о нем мало, только что он учавствовал в проекте. Лучше быть счастливым, чему умным, подумал Алек. У них обоих осталась там одежда с тех пор, как они жили там вместе, и с помощью телефона можно будет связаться с Логаном. Должно сработать…
В это послеполуденное время машин было мало, и тротуары были пусты. Вдруг вдалеке Алек заметил машину, двигающуюся в их направлении, темный автомобиль вполне мог быть правительственным.
— Джошуа, — сказал он. — Машина!
Но Джошуа казалось во всем опережает его. Машина остановилась на перекрестке в двух кварталах от них, когда Джошуа сдвинул крышку канализационного люка и начал спускаться вниз. Когда автомобить был на расстоянии квартала, Алек последовал за ним вниз и вернул люк на место. Несколько секунд спустя они услышали звук шин у себя над головой.
Аромат здесь не был более приятным чем в мусорке больницы. Стоя в грязной коричневой воде, которая доходила ему почти до колен, Алек, дрожал в грязной, холодной одежде; но Джошуа казалось, забыл или даже не замечал этого. Алек последовал за своим высоким другом, который знал эти туннели так хорошо как никто в городе.
За месяцы прошедшие с тех пор как Макс освободила Джошуа из Мантикоры, канализация служила как мини-подземная железная дорога для большого парня, позволяя ему двигаться вокруг города без обнаружения. Алек полагал, что канализационная система послужала тому, что Джошуа сумел оставаться в контакте со швейцаром Хамптоном, оставаясь незамеченным.
Двадцать минут спустя, они обсохли и переоделись в их собственную одежду в заброшенном доме, интерьер которого Логан бы принял за то что было в его петхаусе после разгрома; никаких признаков Логана здесь сейчас не наблюдалось.
Гардероб Джошуа состоял исключительно из футболки — размера XXXL — и джинс, в то время как Алек оставил за собой немного больше. Хотя Джошуа никогда не был незаметной компанией, Алек знал, избавить большого парня от больничного платья было хорошим началом…
Взяв телефон, Алек набрал Макс. В тишине перед звонком, его трансгенный слух уловил низкочастотный гул, и он знал, кто-то — УНБ? Национальная Гвардия? — пытался отследить звонок.
Он нажал отбой.
Должен был подумать об этом. Он видел сколько раз Макс использовала ее телефон, так что конечно правительство получило номер и прослеживало все входящие и исходящие звонки. Еще один повод вернуться в Терминал Сити, чтобы сообщить ей о дыре в ее телефонной связи.
Но как вернуться?
На это расстояние потребуется много времени, даже если использовать канализацию для того, чтобы оставаться незамеченными.
Он нуждался в ком-то снаружи, но ни Чудачка Синди ни Скетчи не имели колес; тем не менее, это были единственные люди, которым, он знал, мог довериться, так что он начал набирать.
Телефон Чудачки Синди не отвечал; Алек не знал из-за чего это могло быть. У него совершенно не было времени, чтобы обдумать это, и он набрал Скетчи.
— Машина? — спросил Скетчи, когда приветствия были позади. — Я предполагаю, что мог бы позаимствовать автомобиль.
— Нам нужно чтобы ты забрал нас из дома Джошуа, — сказал ему Алек.
— А что ты делаешь по эту сторону ограждения?
— Не сейчас, Скетч. Просто достань машину и увези нас отсюда. Я все объясню по пути в Терминал Сити.
— Пятнадцать минут, — пообещал Скетчи. — Максимум полчаса.
Через сорок пять минут они все еще смотрели в окно, когда разбитый минивэн начал останавливаться перед домом.
— Мне нужно подыскать себе службу помощи получше, — сказал Алек.
— Да, — добавил Джошуа. — Нам нужно скрыться.
Они забрались в старый фургон, и Скетчи нажал на газ. Но вскоре они попали в затрудненное движение, и Алек принялся объяснять, что случилось, и кто такой убийца.
— Бобби Кавасаки? — переспросил Скетчи, неожиданно побледнев. — Из Джем Пони, ты хочешь сказать?
— Да, он трансген, выбравшийся… Все в порядке, Скетч?
Широко раскрытые глаза Скетчи были полны ужаса.
— Господи! Я же видел его сегодня утром с Чудачкой Синди. Я уверен, что они уезжали вместе. И я не видел ни одного из них до конца дня. И не было подтверждения их первых доставок — Нормал был в бешенстве.
Алек посмотрел на Скетчи и в фургоне повисла мертвая тишина.
— Скетч, тебе лучше прибавить.
Бобби Кавасаки сидел во вращающемся кресле и смотрел дерьмово показывающий телевизор, произведенный в какой-то дыре третьего мира еще до Импульса. Дешевая комната отеля была пыльной и потрепанной, и видела не так уж много клиентов, которые задерживались здесь больше чем на час, за последние десять лет. Но портье, крошечный азиат с редкими волосами в тостых очках, задал единственный вопрос: «Есть наличные?» Проект Бобби в сохранности висел в шкафу на вешалке, — манекен пришлось оставить. Чудачка Синди лежала на продавленном диване с компрессом на противной шишке на лбу. Он хотел только напугать ее, но когда Синди упала с велосипеда, девушка получила гораздо больший ущерб, чем ему хотелось бы. Глядя на нее теперь, он гадал, очнется ли она.
После ее падения, он оставил велосипед Синди лежать на улице, положил ее на свой и направился прямо в мотель, держа ее на коленях и положив ее ноги на руль. Во время поездки Синди выглядела так, будто наслаждалась поездкой, ее лицо прижималось к щеке друга. Это не было такой уж хитрой уловкой, но в Сиэтле люди занимались своими делами, и это обеспечивало некоторую безопасность и уединение.
О том чтобы доставить её в больницу не было и речи. Там он потеряет контроль над ней, и вернётся к тому с чего начал. Также рискованно держать ее здесь. Если она умрёт, она будет ему бесполезна, что было бы обидно, после всех неприятностей, через которые он прошел. Ловушка, которую он расставил для неё сегодня утром, — позволяя ей увидеть его принимающего Триптофан — сработала как заклинание.
