Илья Новак - Экстра: Новый Кабалион
Ли застыла в кресле, глядя на экран.
— Ты видишь? — прошептала она.
На самом деле это был не мох — поверхность покрывал океан густой слизи. Вся планета состояла из нее. На полюсе медленно вращался черный смерч, горловина его, сужаясь, вела вниз, внутрь громады.
— Рипа! — позвала Троечка. — Ты слышишь?
Динамики молчали. Влетевшие через дыру в хвосте обрывки текстур плавали вокруг кресел.
— Нам надо туда? — она повернула к Егору голову. — Туда, внутрь?!
— Да, — ответил он.
— В эту... пасть? — вцепившись в подлокотники, Троечка подалась вперед. — Она как черная дыра!
— Да.
— Но... — следующие слова дались ей с трудом. — Я боюсь.
— Я тоже, — отозвался Егор. — Ты еще можешь управлять кораблем?
— Нет. Но это и не нужно. Нас и так затягивает...
Планета медленно проворачивалась, воронка становилась больше.
— Рипа! — вновь позвала Троечка.
— Его уже нет, — сказал Егор, и тут голос в динамиках тихо проскрипел:
— Там маршал.
Но Егор уже видел и сам. Расталкивая обломки, из-за края черной планеты медленно выдвигался блестящий металлом покатый корпус.
— Это Асмодей, — прошептала Троечка. — Великий Король Титихозы.
На его ‘лбу’ красовались гигантские цифры: 32.
Он был огромен.
Казалось, маршал-Асмодей превосходит размерами черную планету.
— Но я не смогу управлять им! — Егор приподнялся.
— Сиди и не вставай! — прикрикнула Троечка. — Левый джойстик — оружие. Правый — скорость и направление.
— Но...
— Он сейчас выстрелит!
Планета медленно кружилась на фоне исполинского тела маршала. Выпученный фасетчатый глаз смотрел на подбитый рейдер, в рубке которого Троечка лихорадочно нажимала кнопки на спинке кресла Егора.
Он напоминал биомеханизм — живой организм, состоящий из металла и пластика. У Асмодея было три головы без шей, росшие из одного места: посередине человечья, а по бокам — бычья и баранья. Позади огромного тела медленно извивался змеиный хвост, под ‘брюхом’ торчали четыре лапы с розовыми перепонками, будто у гуся.
На фоне гигантской металлической туши Рипа казался пылинкой.
Троечка повернула рычаг, и выстрелившие из кресла гибкие ленты охватили торс Адамы.
— Видишь эту кнопку? Красную? Нажмешь на нее, когда я скажу, — она бросилась к своему креслу.
— Рипа! — позвал Егор. — Что ты делаешь?
Два бараньих и два бычьих рога медленно росли, увеличивались, одновременно разъезжаясь.
— Все нормалек, п’ратишка... — откликнулся голос из динамиков. — Он готовится шмальнуть по вам.
— Но что это за штуки?
— Хр’н его знает. Какие-то отражатели, что ли?
Рога уже выдвинулись до предела, их концы уставились в одну точку, расположенную примерно в километре от исполинского корпуса.
Черная планета повернулась полюсом к рейдеру, смерч кружился прямо под ним.
В центре образованного рогами квадрата разошлась невидимая раньше диафрагма. Металлические лепестки медленно двигались, отверстие становилась шире. Описав петлю, серебристая пылинка робота полетела к ней.
Выдвинувшиеся ленты зафиксировали Троечку в кресле. Воронка смерча под рейдером росла.
— Рипа, ты еще можешь улететь!
— Не смеши, п’ратан. Я не пропущу самого инт’ресного.
Лепестки застыли. В круглом отверстии начал разгораться синий свет — и одновременно рога засветились огнем.
— Ух и шмальнет он сейчас...
— Мы затащили тебя сюда. Ты...
— Забудь. Что было, то было, п’ратан.
— Но ты еще можешь спастись!
— Йо! От м’ня почти ничего не осталось. Ракетнице кирдык. Если я подбавлю газа, турбина взорв’тся. Видел когда-нибудь плазменный взрыв? Щас увидишь!
— Но даже если ты влетишь внутрь маршала, это ничего не даст...
— Внутрь? Не-е, у меня другое на уме.
На экране серебристая пылинка устремилась к отверстию диафрагмы, оставляя за собой блестки плазменных выхлопов. Четыре рога налились синим огнем.
— Нажимай! — сказала Троечка.
От рогов протянулись тонкие лучи и сошлись в одной точке, от которой расплылся светящийся диск.
Пылинка подлетела к отверстию... и вдруг рванулась в сторону.
Егор вдавил красную кнопку. Рипа ударился о лепесток диафрагмы, и одновременно с плазменным взрывом голос в динамике произнес: ‘Бывай, п’ратан!’
Два кресла загудели, пол под ними разъехался, и они провалились вниз. Между голов Асмодея образовалась узкая рана от взорвавшегося Рипы. Острый край одного из сломанных лепестков диафрагмы выдвинулся и частично перекрыл отверстие в тот миг, когда оттуда ударил широкий столб синего света. Он сместился, попав не точно в центр световой тарелки, а в ее край. Тарелка лопнула, осколки ее начали проворачиваться, удерживаемые протянутыми от рогов энергетическими лучами. Столб раскололся напополам — одна часть пошла дальше, сметая на своем пути обломки текстур, и пронзила рейдер. Вторая, отразившись от осколка тарелки, вернулась назад под небольшим углом и ударила в корпус Асмодея.
Ни Егор, ни Троечка не видели этого. Вылетев из коротких стартовых колодцев, спасательные кресла, бешено вращаясь, канули в горловине черного смерча.
* * *Егор не мог управлять креслом — когда воронка полого изогнулась, оно взбороздило мягкую поверхность, отлетело, чуть не ударилось о второе, и лишь в последний миг Троечке удалось избежать столкновения.
Вместе с ними неслись затянутые смерчем обломки игр. Далекий взрыв прозвучал вверху, горло воронки дрогнуло — будто великан сглотнул. Кресло крутанулось, черные стены завращались вокруг. Егор вцепился в джойстики, и тут кресла столкнулись боками. Что-то хрустнуло, и они сцепились.
— Так даже лучше! — прокричал Егор. — Управляй за двоих!
— Вместе они тяжелее... Ладно, попробую!
Кресла падали, стенки воронки сходились — теперь они неслись по узкому черному колодцу. Адама выкрикнул:
— Стена слишком близко, поверни!
— Кто-то пытается связаться...
— Что? Поворачивай!
Ли молчала.
Адама быстро глянув на нее: Троечка сидела, откинув голову на спинку. Он опять вцепился в джойстики. Кресло задело стену — от подлокотника потянулись нити черной слизи. Когда оно рванулось в сторону, нити натянулись и лопнули.
Вдруг наступил беспросветный мрак. Несколько секунд они неслись сквозь нарастающий гул, затем внизу забрезжил свет. Стены расступились. Троечка пришла в себя — ее голова поднялась.
— Падаем! — прокричал Егор.
Она ухватилась за джойстики: направление полета изменилось, и вместо того чтобы врезаться в черную поверхность, кресла ударились в нее по касательной.
Седоков швырнуло вперед с такой силой, что страховочные ленты лопнули. Егор упал лицом вниз, проехал несколько метров, поднимая перед собой вал слизи, и наконец остановился.
Треск позади смолк. Пространство вибрировало от низкого рокота. Адама встал — и очутился в воздухе. Здесь почти не было тяготения; простое усилие привело к тому, что он подлетел на несколько метров, а затем стал медленно опускаться.
Вокруг извивались толстые, словно корни баобабов, щупальца. Их поблескивающая поверхность неспешно двигалась, текла в одном направлении, будто они состояли из чего-то очень густого и жирного. Ноги Адамы погрузились по щиколотки. Троечка выбралась из обломков кресел, сделав шаг, перелетела через щупальце.
— Егор, это ужасно!
Адама кивнул. Он уже видел это место. Теперь казалось, что прошли дни, хотя на самом деле минуло всего несколько часов с тех пор, как в подземельях ‘Кабалиона’ он заглянул в глаза вакханки. Его жизнь до игры, авария, протаранивший ‘шкоду’ родителей красный джип, картинки которого Егор развесил на стенах своей комнаты, смерть отца и матери — все это стало полузабытой скучной игрой, в которую он когда-то играл.
Чудовищный, невероятный ландшафт вокруг. Озаряющий его свет то угасал, то медленно разгорался; тяжелый и вялый, казалось, он ползет со скоростью черепахи.
Этот свет озарял циклопическую круглую пещеру с протянувшимися по стенам щупальцами.
— Что это там?
— Какое-то... существо, — сказал Егор.
Отсюда трудно было разглядеть подробности — в центре пещеры висело нечто бесформенное и словно опутанное паутиной. Оно медленно двигалось, а вокруг плыли горы, кружились скалистые уступы, здания и что-то еще, слишком мелкое, чтобы разглядеть. Все это влетало в пещеру через отверстие воронки и, двигаясь в гигантском круговороте, постепенно приближалось к центру. На глазах Егора передний вагон длинного железнодорожного состава подлетел ближе... и существо начало медленно поглощать его, втягивать в себя.
— Посмотри! — Троечка ухватила его за руку, показала вверх. — Видишь, там, слева...
