Джордж Эффинджер - Огонь на солнце
Мне посоветовали не удаляться от дома. Но совет несколько запоздал.
«Если вы решите преодолевать трудности, — предостерегала механическая женщина, — вы добьетесь немногого, но вскоре потеряете и это, оказавшись в положении еще более худшем. Лишь возделывая свой сад и игнорируя могущественных противников, можно избежать беды».
Черт подери, как же мне хотелось возделывать свой сад! Я бы напрочь позабыл про Абу Адиля, Яварски, счел бы смерть Шакнахая нелепой случайностью и позволил бы Папочке свернуть повинную голову Умм Саад руками Говорящих Камней! Я бы оставил своей матери толстый конверт с наличностью, распрощался бы с клубом Чириги и умчался бы из города на автобусе со скоростью ветра.
Но, к несчастью, все это было несбыточно. Я печально посмотрел на игрушку Ай Чинг и вспомнил о других строках, дающих Вторую гексаграмму: она указывала на благоприятные события. Я нажал клавишу «Си-Эйч»:
«Гексаграмма Семнадцатая. Погоня. Гроза на озере».
Что бы это значило? Меня предупреждали о позитивных переменах в жизни. Все, что нужно было делать, — это Создавать гармоничные отношения с окружающими. Итак, придется приспосабливаться к веяниям времени.
— Предсказание будущего — богохульство, — заявил Кмузу, напомнив о своем существовании. — Любая ортодоксальная религия запрещает гадание.
Я не слышал, как он вошел в комнату.
— Идея синхронизации имеет свою логику, — пожал я плечами. На самом деле мое отношение К Ай Чингу почти не отличалось от отношения к нему Кмузу, но я чувствовал, что моя задача — хоть немного остудить его религиозный пыл.
— Вы имеете дело с опасными людьми, яа Сиди, — сказал он. — Вашими действиями должен руководить здравый смысл, а не эта игрушка.
Я бросил ему маленький электронный оракул Ясмин.
— Ты прав, Кмузу. В руках доверчивого простака она может стать опасной.
— Завтра я верну ее мисс Ясмин.
— Чудесно, Кмузу, — сказал я.
— Вам сегодня еще что-нибудь понадобится?
— Нет, Кмузу, сейчас я запишу для себя кое-что и лягу.
— Тогда спокойной ночи, яа Сиди.
— Спокойной ночи, Кмузу.
Раб вышел из спальни и закрыл за собой дверь.
Я разделся, разобрал постель, снова лег и стал перечитывать имена в тетради: Фридлендер Бей, Реда Абу Адиль, Умар Абдул-Кави, Пол Яварски, Умм Саад, лейтенант Хайяр. Плохие ребята. Затем я составил список хороших ребят: я.
И вспомнил пословицу времен своего алжирского детства: лучше дать деру зазря, чем зазря не дать деру. Спешное отбытие в Шанхай или Венецию было бы в данной ситуации самым разумным выходом.
Кажется, я уснул, размышляя, не стоит ли заблаговременно набить чемоданы деньгами и одеждой и не бежать ли в те края, где ноги благоухают жимолостью. А потом я увидел странный сон про клуб Чириги. Мне снилось, что теперь клубом заправляет лейтенант Хайяр, а я пришел к нему в поисках Ясмин или Файзы, — словом, какой-то своей юношеской любви. Затем я спорил со своей матерью по поводу того, приносил ли я домой бутылку шербета или нет. А потом я оказался в школе совершенно голым и к тому же совершенно не подготовленным к очень важному экзамену.
А проснулся я от того, что кто-то тряс меня за плечи с криком:
— Проснитесь, яа Сиди!
— В чем дело, Кмузу? — не понял я спросонок. — Что случилось?
— В доме пожар, — сказал он и стал тянуть меня за руку, пока не вытащил из постели.
— Но я не вижу огня. — Зато я почувствовал запах дыма.
— Подвал в огне. У нас мало времени. Надо выбираться из дома.
Я уже совершенно проснулся. Сквозь зарешеченные окна в ярком лунном свете был виден густой столб дыма.
— Со мной все в порядке, Кмузу, — сказал я. — Я разбужу Фридлендер Бея. Весь дом горит или только наше крыло?
— Не знаю, яа Сиди.
— Тогда беги в восточное крыло и разбуди мою мать. Проверь, благополучно ли она выбралась.
— Надо бы еще предупредить Умм Саад.
— Да, верно.
И он выбежал из комнаты. Перед тем как выйти в коридор, я ощупью добрался до телефона на столе и набрал номер городской аварийной службы. Линия оказалась занята, я чертыхнулся и набрал номер еще раз. Снова занято. Я звонил и звонил. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем мне ответил женский голос.
— Пожар! — закричал я в трубку. К этому времени я уже пребывал в полном отчаянии. — Горит поместье Фридлендер Бея, то что неподалеку от христианского квартала.
— Спасибо, сэр, — отозвалась женщина. — Пожарная бригада выезжает.
Стало не хватать воздуха. Кислый смрад обжигал ноздри и горло, и я пригнулся, чтобы перевести дыхание. Языков пламени я пока не видел, так что реальной опасности не ощущал. И оказался не прав: когда я надевал джинсы, меня уже обжигала горячая зола, носившаяся в воздухе. В тот момент я еще не почувствовал, что получил ожоги второй степени в области головы, шеи и плеч, которые не были защищены. Волосы на голове сгорели, но борода уберегла лицо от ожогов. С тех пор я поклялся никогда не бриться.
В коридоре я увидел языки пламени. Жар был нестерпимый. Я ринулся, обхватив руками голову, пряча лицо и глаза. Я поджарил себе пятки, не пробежав и десяти футов. Я забарабанил в Папочкину дверь, рискуя погибнуть на пороге его комнаты, что было поступком смелым, но глупым: спасать старика, наверняка уже мертвого.
В голову пришла шальная мысль: вспомнилось, как Фридлендер Бей спрашивал меня, готов ли я вновь наполнить легкие огнем.
Ответа не было, и я заколотил еще сильнее. Огонь лизал мне руки и спину, и я начал задыхаться. Я отступил назад и правой ногой что есть силы ударил в дверь. Ничего не произошло. Она была заперта изнутри, и щеколда, вероятно, расплавилась. Я повторил удар, и дерево затрещало. Стукнул еще раз — дверь упала, ударившись о противоположную стену Папочкиной прихожей.
— О шейх! — закричал я.
Здесь дым был еще плотнее. В воздухе стоял острый запах горелого пластика, и я понял, что Папочку надо выводить как можно быстрее, пока мы не задохнулись в ядовитом дыму. Однако было у меня опасение, что я не застану Фридлендер Бея в живых. Его спальня находилась левее в глубине, и дверь ее тоже была на замке. Я и ее лягнул, ощутив резь в лодыжке и голени. Придется залечивать свои раны потом, если останусь жив.
Папочка не спал, раскинувшись навзничь в своей постели и вцепившись в покрывало. Он следил глазами за каждым моим движением, рот его был открыт, но он не смог издать ни звука. У меня не было времени слушать, что он хочет сказать мне. Я откинул одеяло и взял Фридлендер Бея на руки, как ребенка. Роста он был небольшого, однако значительно потолстел со времен былой спортивной молодости. Несмотря на это, я вынес его из спальни, ощущая невероятную силу, которая, как я понимал, скоро покинет меня.
— Пожар! — кричал я, пересекая прихожую. — Пожар! Пожар!
Говорящие Камни должны были спать в соседних комнатах. Однако разбудить их действием я не мог: для этого мне пришлось бы выпустить Папочку из рук. Оставалось одно: пробиваться сквозь пламя к спасению.
Когда я уже дошел до конца коридора, оба великана подоспели мне на помощь. Оба были в чем мать родила, что ничуть не смущало их. Один из Камней молча принял из моих рук Фридлендер Бея, так же молча взял на руки меня и понес вниз по лестнице на свежий воздух.
Вероятно, один из Говорящих Камней понял, до чего я измучен огнем и усталостью. Находясь в состоянии, близком к обмороку, я был необычайно признателен ему, но в тот момент у меня не нашлось сил даже поблагодарить его. Я пообещал себе, что как только у меня появится возможность, я обязательно отблагодарю Говорящих Камней — может, подарю им парочку неверных на съедение. А как еще можно отблагодарить Гога и Магога, у которых есть все?
Пожарные уже устанавливали свои приспособления, когда ко мне подскочил Кмузу.
— Ваша мать в безопасности, — залопотал он. — В восточном крыле не было пожара.
— Спасибо тебе, Кмузу, — искренне произнес я, еле ворочая языком. Горло по-прежнему жгло едким дымом.
Один из пожарных окатил меня струей чистой воды, завернул в какую-то простыню и снова облил. Затем протянул мне стакан воды:
— Возьми, будет легче дышать. Сейчас поедешь в больницу.
— Зачем? — спросил я, еще не сознавая ущерба, который нанес мне огонь.
— Я поеду с вами, яа Сиди, — подал голос Кмузу.
— А Папочка? — простонал я.
— Ему тоже понадобится медицинская помощь.
— Тогда мы поедем вместе.
Пожарные отвели меня к машине «Скорой помощи». Фридлендер Бей уже лежал там на носилках. Кмузу помог мне влезть в машину. Он наклонился ко мне, а я к нему.
— Пока вы поправитесь, — тихо произнес он, — я постараюсь узнать, кто устроил поджог.
Некоторое время я глядел на него, соображая. Я моргнул и понял, что ресницы у меня сгорели.
— Так ты думаешь — это поджог? — спросил я. Водитель уже захлопнул одну створку задних дверей.
