Разлом: Корпоративная война (СИ) - Немченко Александр
— Как и сказал, часть подчиненных будет осведомлена об этом, и потому так или иначе авторитет глав корпораций в их глазах будет подмочен. Но главное — это то, что передача образа для голограммы идет через сеть. Что будет, если вдруг мы сможем на миг прервать связь? Или от перепада электричества на миг перестанут работать проекторы? Весь мир в прямом эфире увидит, что там лишь голограммы. Атаковать мы будем, как ты понимаешь, во время открытой части переговоров, которая по традиции транслируется по главным каналам. Я уверен, что корпораты ценят свою жизнь и, возможно, там будут двойники, но в случае, если нам удастся операция, а потом окажется, что это были двойники, то ими опять-таки будет продемонстрирована слабость. Мало того, что мы прорвались, несмотря на охрану, так еще и корпораты реально этого опасались, потому и поставили двойников. Так что куда ни кинь, мы будем в плюсе, наш авторитет поднимется, а вот авторитет глав корпораций упадет, и с нами будет еще сложнее справиться. С другой стороны, я думаю, что авторитет можно поднять обратно, а вот жизни не вернешь — так они могут размышлять. Так что, вполне возможно, сегодня революции не произойдет, и битва станет лишь началом полномасштабной войны.
— Как все сложно, — произнесла Ласка.
Сложно все объяснить, когда не видишь полной картины. Но Шестерня точно имеет больше информации, они могли хакнуть главные сервера, чтобы получить дополнительные сведения. Так что если он уверен, что главы корпораций будут на этом саммите лично — значит, так и есть. Другой вопрос, почему они вообще решаются на это? Возможно, они знают, что выманить всех нас и прихлопнуть можно только таким способом, и что мы точно будем знать, собираются реальные корпораты или их двойники. И все же, они люди, что имеют все, и не захотят это потерять. Ситуация не настолько критичная, и мы не настолько сильны, чтобы корпораты так сильно рисковали. По крайней мере, с их стороны должно выглядеть так. Они не знают про готовящееся восстание мэров, а значит, не должны воспринимать угрозу своей власти так сильно, что для ее устранения нужно рисковать жизнью. Или они знают о том, что мэры готовы сместить их и потому наоборот воспринимают угрозу в полной мере? Хотя может быть и другой вариант — они уверены в своей силе и у них есть гарантия того, что мы проиграем при любом раскладе.
Я сжал ладонями виски. Слишком все сложно и мудрено.
— Не ломай голову. Просто доверимся Шестерне.
— Я думаю, что нужно будет этим заниматься. Потому что, возможно, однажды и мне придется стать лидером, и я должен буду мыслить подобным образом и выстраивать многоуровневые планы, размышляя не только над нашими планами, но и над способами противодействия противника. И кто дальше и лучше просчитает ситуацию, тот и победит.
Девушка хмыкнула, наклонилась и, чмокнув меня в щеку, сказала:
— Ну, тогда не буду мешать.
На город опустилась тьма. Часы показывают семь вечера. Церемония по случаю начала собрания глав корпораций начнется через три часа, потом еще час открытая трансляция первого часа заседания. Я особо не интересуюсь этими заседаниями, но, насколько успел узнать, обычно на них освещают успехи по восстановлению климата, налаживанию связей между городами, а также рассказывают о проектах, что должны улучшить жизнь людей.
Короче, куча позитивных новостей от глав корпораций показывающих их как каких-то лидеров, что ведут человечество к светлому будущему.
«Тим, мы залезаем в капсулы, скидываю координаты места сбора», — написал нам Шестерня.
— Пора, — коротко произнес я.
Девушка кивнула.
На ковре-самолете почти под облаками мы за час долетели до нужной точки. При этом летели со скоростью почти в три сотни километров час. Только в такие моменты понимаешь, насколько огромен супергород — в длину более тысячи километров и в ширину более пятисот. Пятьсот тысяч квадратных километров плотной высокой застройки местами со зданиями в тысячу этажей, с населением в миллиард человек и сотнями разных заводов, производящих буквально все — от зубных паст, до микрочипов.
Глядя на него сверху, кажется, что можно ослепнуть — так сильно залит неоновым светом, а из космоса он выглядел бы огромным световым пятном, если бы не постоянно закрывающие его тучи.
В ночной небесной темноте нам незачем было особо прятаться, ибо люди внизу, ослепленные светом вывесок и фонарей, даже если бы посмотрели вверх, ни за что не заметили бы крошечную черную точку. А если бы использовали импланты — то мы аватары и для электронных глаз невидимы.
Спикировав вниз на максимальной скорости, мы промчались подобно пуле и оказались в безлюдном переулке.
Вышли из подворотни в небольшой двор. Справа у входа в тату салон на ступеньках сидят несколько парней и пара девок с бутылками на вытянутых руках. Парни в кожаных куртках с множеством цепей и металлических заклепок, и в джинсах. Один заметил Ласку, хотел было поднялся, но девушка тоже его заметила, глянула так, что тот резко отвел взгляд и сделал вид, что привстал, чтобы поправить штаны, после чего плюхнулся и натужно засмеялся над очередной глупой шуткой товарища. Размалеванные девицы, с окрашенными в зеленый и розовый цвета волосами, угодливо захихикали. Послышался звонкий стук стеклянных горлышек, после чего компания дружно приняла очередную дозу алкоголя.
Мы вошли в следующую подворотню, до места осталось двадцать шагов.
— Что-то не так, — произнесла девушка.
— Что? — спросил я.
— Ты же видишь место сбора?
Поначалу, когда Шестерня скинул мне координаты, я просто видел точку в городе, но особо не интересовался местом, но вот прилетев сюда, пришлось увеличить изображение, чтобы знать точное место сбора. И вот на что обратила внимание Ласка — местом сбора является полицейский участок.
— Не думаю, что он ошибся. И все же будь наготове.
Ласка кивнула.
Наложив на себя невидимость, я выглянул из подворотни. Большое здание полиции окружено стеной, а сверху натыканы штыри с намотанной колючей проволокой, по которой наверняка пущен ток. Больше похоже на какую-то тюрьму строгого содержания или военную базу с особым допуском, нежели на полицейский участок. На стенах его красуются свежие граффити. Немало надписей с оскорблениями и пожеланиями смерти.
«Шестерня, нам в полицейский участок?» — написал я.
«Да, не бойтесь, мы уже внутри».
Я написал Ласке, после чего та стремительной стрелой преодолела расстояние до металлических ворот. Несколько полицейских что охраняют у входа, вздрогнули, когда девушка появилась перед ними, сжали было винтовки, но тут же расслабились. Я вышел из невидимости в трех шагах от них, и вот тут-то у них от лица вообще отлила кровь, ведь они прекрасно представляют мощь аватаров, а учитывая, что несколько мгновений назад я спокойно стоял в невидимости, то мог убить их, а они даже ничего бы и не поняли.
— Приветствую, — произнес Шестерня, когда мы вошли в главный зал.
За столиком с регистрацией сидит пожилой полицейский, еще несколько в уголке на лавочке у стены. Периодически лифты прибывают и отбывают, из них выходят парни и девушки в форме, некоторые с кипами бумаг. Справа и слева открываются и закрываются двери. В общем, участок живет своей жизнью и, кажется, никто не замечает группы из пятнадцати аватаров в разного рода доспехах, что застыли в центре зала. Оставляя небольшие следы на плитках пола, мы подошли к ребятам. Тут и Трюк с Медоком, тут и Вишня, Точка и Упырь, Дэпсон, Сун и Шахан, что помогали в бою против Вельзевула. Также ребята, которых видел раньше, но имен не запомнил.
— Как так получилось, что мы в полицейском участке и нас до сих пор не попытались арестовать? — спросила Ласка, поглядывая по сторонам.
— Да ведь всем известно, что полиция — частная организация. А все, что частное, так или иначе, под контролем корпоратов либо напрямую, либо через отдельные подразделения, — добавил я.
— Все так, но ты не учитываешь нюансов, как и корпораты. Пусть наш мир и прогнил, но это не значит, что остались только люди, что смирились с этим. Видишь ли, если идти в такую опасную ныне профессию как полицейский — из-за того, что преступность сильна, и риск умереть огромен — то не ради денег, а из желания пусть хоть как-то, но изменить мир к лучшему. Так что обычный человек ни за какие деньги не пойдет в полицию. Немало из таких идейных полицейских поднимаются по карьерной лестнице, а затем помогают таким же, как они, в продвижении. А правительство пусть и косвенно, но тоже этому содействует. Так и получилось, что за несколько лет в огромном количестве участков главные посты заняли люди идейные, желающие побороть преступность и схожие по мировоззрению с мэром. Многие из таких идейных полицейских, поднявшись высоко в должности, узнали правду о том, что корпоратам выгодна организованная преступность, что все бесчинства и то, что преступные кланы чувствуют себя вольготно — следствие поддержки сверху. Осознание этого и толкнуло таких полицейских в наши объятия. Они сейчас пока изображают привычную работу, игнорируя нас, но как только все начнется, они тоже будут действовать. А пока пойдемте.
