Олег Айрашин - Миллион долларов до конца света
– Элиту, – ещё уточнил Ратников.
– Очень ценная мысль. Вопрос: какую элиту?
– Перспективную, – Белый не уловил иронии.
– Поставим точки над «i»: перспективную с генетической точки зрения. То есть людей, способных дать элитное потомство. Мы должны думать с дальним прицелом, – Леон мельком взглянул на Сергея, тот ответил долгим взглядом.
– Все мы на самом деле бессмертны, – продолжил Тавровский. – Но то скажу вам, братия, что плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия, а тление не наследует нетления. Говорю вам тайну: не все мы умрём, но все изменимся вдруг, во мгновение ока, при последней трубе; ибо вострубит, и мёртвые воскреснут нетленными, а мы изменимся.
– Святой апостол Павел, – сказал Сергей – И последние станут первыми. Так что первый – не всегда первый.
Тавровский ушёл от полемики:
– Утомил я вас. Вижу, устали. И знаю, о чём думаете: пивка испить по кружечке. Или по две?
И правда, пара кружек не помешает.
– Точно, о пивке мечтаете. А кто-то о табачке. Но вы не очень увлекайтесь в буфете, нам ещё человечество спасать, – Леон хитро прищурился. – Толя! Капля никотина убивает лошадь.
– Так точно! Выкурил сигарету – спас лошадь.
Глава 7
Ноев ковчег
– Что в плане самое важное? – разрумянившийся Тавровский бодро расхаживал по кабинету.
– У шефа тоже коньячок в сейфе, – шепнул Белый. – Привилегия сотрудников первого сектора. А я надоумил закусывать посахаренными помидорами.
– Так вот за что тебе присвоили третий уровень.
– Итак, что же главное? – Леон взглянул в нашу сторону.
– Ресурсы? – предположил Ратников.
– Мимо, друг мой.
– Думаю, вектор. Верное направление.
– И наука на сей раз ошибается. Эх, молодёжь, молодёжь! Главное в любом деле – название. Как вы яхту назовёте, так она и поплывёт. И какое же имя дадим плану спасения лучшей части человечества?
– Катерина! – и какой бес толкнул меня в ребро? Или пиво сверху на коньяк?
Леон поднял смоляную бровь:
– Почему так?
– Классика, в школе проходили. Катерина – луч света в тёмном царстве.
Ох! Вот же гад! Уже не бес, а Белый ткнул меня хитро сложенным кулаком исподтишка, прямо в печень. И ещё лыбится, скотина белобрысая.
– Друг мой, что с вами? А, понимаю: шутка. Юмор мы ценим.
– А если так: «Лунная тень»? – предложил Сергей.
Тавровский ухватился за подбородок:
– Хорошее название, поэтичное. Сразу видно: пятый сектор. А не слишком лирично получится?
– Пожалуй.
– А что это у нас Толя молчит?
– Звезду ждёт-с, – на всякий случай я отодвинулся от Ратникова.
– Предлагаю, – Белый покосился на меня, – «Ноев ковчег».
Шеф снова вцепился в подбородок:
– А ведь пожалуй. Что скажете? Саша, вы настаиваете на своём варианте?
Я взглянул на твёрдые кулаки Ратникова.
– Нет-нет. «Ноев ковчег» – замечательное название. Звучное, лаконичное.
– Отлично. Итак, главный вопрос мы решили.
Ничего себе, они решили.
– Но как же отбирать лучших, Леон Альбертович? Вот у военных ясно: при угрозе гибели генерала или майора спасают генерала. А здесь?
– Детали обсудите с бывшим наставником, – Тавровский кивнул в сторону Сергея. – Или вопрос принципиальный?
– Конечно. Как измерить ценность человека? Пусть отбираем мы из хороших – лучших, из талантливых – гениальных. Но способности-то бывают разные.
Чего это они переглядываются? Не договаривают?
– Да, Саша, не всё, что с крылышками, летает. Похоже, нам придётся раскрыть все карты.
– Мы ведь работаем не одни, – продолжил Леон, – а в контакте с Американским отделением. Ваш вопрос, критерии отбора, разрабатывали наши заокеанские коллеги.
– И к чему пришли? – спросил я.
– На Западе главный козырь – успешность. А чем измеряют успех? Деньгами.
– Но это неправильно. Таланты часто непробивные.
– Как говаривал старина Эмерсон, – вставил Сергей, – самый великий человек в истории был самым бедным.
– Да, творческие люди обычно непрактичны, – согласился шеф. – Так и не надо.
– Но как же?
– А как в жизни? Есть даровитые – и есть предприимчивые. Есть творцы – и есть менеджеры, – сказал Сергей.
– Команда, – сообразил я.
– Вот и ответ, – кивнул Тавровский.
– А можно узнать, каков бюджет проекта? И стимулы для участников?
– Какой бестактный вопрос, – шеф повернулся к Ратникову. – Разве не объяснили товарищу?
– Не успели, Леон Альбертович. Сейчас поправим, – и Белый бодро начал:
– Операция строго засекречена. Мегапроект имеет гриф «абсолютно сугубо», сокращённо – «АС». Режим исключает финансовую документацию, чтобы не навести на след.
– Именно так, – включился Тавровский. – И я предлагаю девиз: «Спасти, не разгласив».
– Отлично! – поддержал Белый.
Надо же, ушли от ответа. Не, так не пойдёт.
– А как же индульгенция, насчёт моего долга?
– Ах, это. Внутренние трансферты – пожалуйста. Как условились, в случае успешного участия, друг мой. А что касается наличных, то в пределах положенного, – он взглянул на Сергея. – Что у нас полагается?
– Оклад сотрудника первого уровня, столько же за режим секретности, плюс суточные. Двести рублей в России, тридцать долларов за границей. Всё.
Из перечисленного вдохновили только доллары.
Тавровский хитро прищурился:
– Можно расходовать только свои личные деньги, сколько угодно, хоть все, ни копейки государственных денег не выделяется. Вопросы?
Ну, это просто.
– Виктор Суворов, «Аквариум».
– Молодец. Что поручаем Саше?
– Работу в команде, в полевых условиях, – сказал Сергей. – Исключение эффекта Вавилонской башни и прочее.
– Хорошо. За вами научное обеспечение. А информационная безопасность, – он перевёл взгляд на Белого, – за Толей. Спасти, не разгласив. Ещё вопросы?
– Леон Альбертович, – торопливо вставил Сергей, – прежняя просьба, насчёт прибора. Прошу обеспечить нам возможность прямого контроля дельтонной активности.
– А разве мы не вместе работаем?
– Да, вот только странное получается сотрудничество. Регистратор дельтонов – разработка пятого сектора, так?
– Никто не оспаривает ваш приоритет, Серёжа.
– Но единственный прибор вы забрали к себе.
– А что делать? Плотность потока дельтонов – информация абсолютно сугубая. Пятый сектор такой режим не гарантирует. Другое дело первый, на том стоим, – он помолчал. – Да будет тебе белка, будет и свисток.
Тавровский обвёл нас знакомым собирающим взглядом:
– Что ж, диогены мои сугубые. Цели определены, задачи поставлены. Найдите среди людей зёрна будущего. Отберите лучшие. Подготовьте к посеву. Ибо, что посеешь… – и закончил невпопад: – Цыплят по осени считают.
Часть 3
Банда четырёх
Первое правило – делать так, чтобы люди думали, будто они сами хотят этого.
Екатерина ВтораяГлава 8
Болезнь Алькинсона
Конечно, в чужой кабинет без стука – дурной тон. Но я задумался и вошёл к Сергею запросто.
– Хорошо, нулевая гипотеза. А принцип отбора? – спрашивал Белый.
– Варианты рандомизации, генератор случайных чисел, – отвечал Сергей. – Но почему вы решили, что в контрольной группе… – увидев меня, он оборвал фразу на полуслове.
Что бы это значило? Типа «Юстас – Алексу», ерунда какая-то.
Улыбнувшись, Сергей предложил присесть:
– Все в сборе, можно обсудить детали.
– Да уж, пора. Тавровский говорил…
– Никаких имён, – перебил меня Белый. – Поскольку у нас теперь общий шеф, так и будем его величать. В крайнем случае – Леон.
– Понятно. Римского прокуратора называть – игемон. Других слов не говорить.
– Аминь. Ожидаемое в час Ч именуем Событием. А что тянет на гриф «а-эс» – обсуждаем в моём кабинете, в бункере.
– Что ты хотел спросить, Александр Павлович? – Сергей попытался смягчить резкий тон Белого.
– А я, – из головы не выходили обрывки их разговора, – я-то среди вас каким боком? Что за работа в команде?
– Ну, это не вопрос. Сейчас введём тебя в курс, – сказал Сергей. – Пойми, ты подключился далеко не на первой стадии. Перспективные кандидаты уже отобраны и разбиты на группы по четыре-пять человек.
– Команды, – поправил Ратников.
– Пока лишь группы, – возразил Сергей. – Будет результат – будут команды. Проблема в людях. Понимаешь, все избранные несомненно талантливы. И твоя группа не исключение. Но дарования очень уж разные.
– И частенько скрытые, – вставил Белый.
– Верно, – продолжил Сергей. – Способности каждого нужно выявить, а потом объединить. Требуется связующее звено, кто-то, понимающий толк в самых разных делах.
– А ты у нас как раз такой многостаночник, – усмехнулся Белый.
– Да, это важно, – сказал Сергей. – Ты ведь разбираешься в научных вопросах. Так?
