Александр Тюрин - Топор гуманиста
На экране мои сведения превращались в плоть и кость игры, картинки прямо на глазах разрастались и приходили в движение.
Образовалось два правительства, для цветных и для белых. Армия раскололась, морская пехота перешла на сторону белых властей, флот поддержал цветных, ВВС остались нейтральными, но страдают от того, что у них накопилось слишком много бомб. У лидера белых консерваторов есть девушка, которая ненавидит войну, поэтому хочет поехать к вождю "шоколадок" и остановить насилие гуманными проповедями. Но ее хватает первый же патруль цветных. Само собой, добрую деву используют не по назначению, а потом продают лидеру белых за десять миллионов баксов…
Я чувствую, как бедро Жени прижимается к моему, тактильно воспринимаю ее разгорячившееся тело и напрягшийся бюст, она переживает гораздо больше меня, даже зрачки расширились и дыхание участилось. По-моему, ей нравится то, что я измыслил, она каким-то местом переселилась в мой мир, наверное, считает меня агрессивным цветным мужчиной, а себя – невинной девой. И, действительно, в виртуальной реальности главный женский образ смахивает на Женю. Моя рука скользит под девичье кимоно, до чего гладенькая у нее шкурка, впрочем я могу долго говорить и об ее зеленых глазах. Вымечко напрягается под моими пальцами. Женя тянет мою ладонь вниз по своему животику. Ядрен батон, да она точно представляет себя не тут, а там – в программируемом мире. Шизия какая-то. Стоит ли этим попользоваться? Думай не думай, а она уже раскупорила мою ширинку, сдернула свои кимонячьи штаны, уселась сверху и пошла пахота. Секретарша совсем горячая внутри, как скороварка – вся, значит, заранее изготовилась. Что-то совсем непонятное лопочет мне по французски, кажется протестует словесно, но вещественно не отталкивает, а лишь наседает, обхватывает поплотнее, попку разравнивает. Похоже, она не против уже, что ее заполучил карибоафриканец.
А гражданская война, тем временем, в самом разгаре. Брайтон-Бич героически обороняется от воинов ислама, старушки строчат из пулеметов и поливают басурманов коктейлем Молотова. Ну это ты загнул, сообщает мне Миша. Хорошо, что он не видит, чем сейчас занимаемся секретарша Усманова. А может и догадывается о чем-то, потому что я чересчур сбивчиво бью по клавишам. Франкофонка забрасывает одну свою ногу мне на плечо, у нее хорошая растяжка. Там и сям горят фермы белых. Вдоль дорог на деревьях и столбах висят цветные. Каждая сторона кричит "мы за свободу и демократию", имея в виду: под шумок вырезать противопоположную сторону. ВВС выступает в роли миротворца и начинает бомбами шарахать по всем подряд…
У меня под сурдинку начинают активно выплывать воспоминания, связанные с боевым этапом моей биографии.
Я тащусь в заросшем ущелье с автоматом на плече. Час назад накрыли моего товарища, он вел себя слишком шумно, хрустел ветками, чихал и поэтому его легко выследили. Я осторожно раздвигаю ветви и стараюсь не сминать траву. Потом прикладываю ухо к земле. Кажется, враги сзади. Я смещаюсь в сторону от тропы и прячусь в кустах. Мхом прикрываю себе макушку. Потом вижу над травою две головы в тюрбанах – головы две, а очередь потребуется одна…
Тем временем Женя ведет свою войну: ложится на мохнатый ковер, а меня не отпускает, тянет на себя, как бы требует, чтобы я напал на нее и кричит "no" раз двадцать пять, только не очень громко. Ножки ее разлетаются, интимные женские места разогревают меня на новые подвиги в интеллектуальной и сексуальной сферах. Надо быть шизоидом, чтобы такой цирк устраивать. Наверняка она считает, что ее сейчас пилят двадцать пять цветных дикарей-иммигрантов. Как бы в итоге не опомнилась и в полицию не зазвонила. Наконец, она меня отталкивает. Я уже и сам тому доволен. Она отдыхает на своем мохнатом ковре, вид как у наркоманки. Я раскидываюсь на диване, думаю, отдохну немного, а потом еще пообщаюсь с Мишей и Левой. Но вырубаюсь, вырубаюсь, даже при включенном свете, кажется не то что сил, даже жизненных соков во мне не осталось, язык просто прилип к небу.
3. Совет да любовь
Я встал позже, чем предполагалось хозяйкой. Хотя натикало всего лишь восемь утра, от Жени осталась только записка на французском: "Когда будете уходить, захлопните дверь". Compronez-vous?
Такая писулька могла быть оставлена водопроводчику. Ну, а с другой стороны, солидный офисный работник выступал этой ночью в виде сексуального психопата – и как ему без трепета смотреть в мои трезвые глаза. Изображать любовь? Но от этого можно окончательно сверзится с катушек.
Ладно, пора выметаться.
Аппаратуру я не собирался оставлять гостеприимной хозяйке, поэтому вынес все компьютерные причандалы в грузовичек. Хотел было заскочить за сынишкой, но вовремя сообразил, что не знаю, где обитает эта университетская подружка. Но ничего, Рита скоро проснется, покинет храпящего любовника Хожу и отправится за Даней – она все ж таки не кукушка какая-нибудь, а заботливая еврейская мамаша. До нашей фермочки можно добраться и на автобусе.
Долетел я до дому словно пернатый и как увидел свои сотки, флоксы и горошек, леггорнов и козочек, так сразу мне захотелось развязаться навсегда и с этой гнидой Усмановым, и со свихнувшейся блядью Женевьев, и с полубезумными программистами Мишей и Левой. Отошлю им компьютер, буду ковыряться в земле, вести здоровый образ жизни. А то вот, пожалуйста, сутки поработал на ниве компьютерных игр и теперь непонятно, есть ли у меня жена.
Приехала моя семья довольно скоро. Я только переправил грузовик патеру и вернулся через холм, а они тут как тут. Даже не на автобусе явились, а на питтстаунском такси. Это удовольствие не меньше чем в полусотню баксов встало.
– За вещами заскочила?– справляюсь я у супружницы.– В город, наверное, перебираешься, к чурке своему. Или ты при свете белого дня не очень-то ему нужна? Попилились и хватит? Ну, поживи тогда у подруги, может склеишь там в универе какого-нибудь сэра старпера. Да не может быть, а наверняка.
Однако Маргарита засопротивлялась моим словам.
– У нас ничего не было с Хожей, в смысле ничего интимного. Он меня в два часа ночи отвез к Хелен. Мы с Хожей о тебе только и разговаривали. Он тебя талантливым считает.
– Я себя талантливым считаю гораздо дольше, с десяти лет.
– Если хочешь знать, я благодаря ему снова тебя зауважала.
– А я благодаря ему зауважал козу Лукерью. Жаль, что это светлое чувство быстро пройдет. Я скверную рожу господина Усманова больше видеть не желаю.
– Коля, ты можешь снова стать человеком.– настаивала жена.
– Или живи со зверем или отчаливай. А я не хочу быть мягкой бумажкой у каждой задницы.
Я крепко по-мужицки пошел на выход, топоча башмаками. Стал свирепо выдирать бурьян возле забора. Понапрягался с полчасика и думаю, дай-ка поиграю. Компьютер-то не раньше, чем через неделю, к Усманову заброшу. А пока могу пользоваться смело.
Все технику подключил к питанию через стабилизатор, а автозагрузчик сразу через модем связал меня с компьютерной сетью "Супернет". Начинает у меня мультмедиа работать в какой-то сверхсовременной оболочке, тут мне и фильмы, по четыре штуки одновременно, тут и песни в стереозвуке, и компьютерные игры, и торговые предложения, и прочие информации полезли. Я побаловался слегка, и где-то минут через двадцать ко мне на экран выпрыгивают Миша с Левой и предлагают придумать какую-нибудь игрушку, потому что предыдущая – просто кайф и все от нее тащатся.
– Да нет, ребята, не хочу я с вами играть.
– Но у тебя же голова, Коля. Неужели ты хочешь, чтобы она вскоре превратилась в кочан капусты?
Это меня несколько задело и поцарапало.
– Ладно, найдется у меня пара часов, а потом надо будет коз доить, и вообще, это в последний раз. Ладно, даю тему: Союз Британских Социалистических Республик, опять-таки альтернативка.
– А потянешь?
– Обязательно. Итак, начинаем.
Ну и начал я заливать. Россия-де в 1916 году заключила сепаратный мир с Германией. Кайзеровские войска разгромили Францию и вышвырнули британские части с континента. В результате позорного поражения во французской республике пришли к власти крутые националисты – "истинные галлы", которые избавили страну от тлетворного влияния запада и востока, выгнали евреев и ввели монополию внешней торговли. Следующим ударом они покончили с немцами и стали готовится к войне с Российской империей.
У Британии же – военное поражение и национальное унижение. Индусы и африканцы говорят, зачем нам терпеть этих бездарных паразитов и гонят английских колонизаторов взашей. Колониальные доходы накрываются медным тазом. На впервые в английской истории честных выборах побеждают левые лейбористы. Таковые победители отняли у состоятельных людей все банковские счета свыше десяти фунтов стерлингов и все имущество свыше двухсот фунтов стерлингов. Короля естественно повесили за преступления династии Виндзоров – за голодную смерть миллионов ирландских крестьян и такое прочее. Еще конфисковали имущество английской буржуазии – за разграбление Индии, приведшей к гибели десятков миллионов тружеников Индостана. Предприниматели, офицеры и прочие джентльмены возмутились и заварилась гражданская война. Левые лейбористы проиграли бы всухую, да только тут Индия и Африка присоединяются к Англии обратно, как равноправные республики. Оттуда приезжают многомиллионные толпы нищих, мстить хотят: сейчас вы, белые сахибы, ответите за устроенный вами голод в Индии и порабощение свободолюбивых африканцев. А, это ты убил из пушки моего дедушку, получи ассегай в брюхо! Левые лейбористы выдают индюшкам и африканычам разные колюще-режущие приборы и, в результате этого, имущие классы порублены в капусту. Столица переезжает из Лондона, где съели даже всех кошек, в Калькутту; совет комиссаров всех каст и племен возглавил Махатма Ганди. На месте Британской империи появляется Союз Британских Социалистических Республик – не без помощи нью-йоркских банкиров, которые таким образом устранили британских конкурентов. После этого началась революционная война с Россией за освобождение "угнетенных царизмом народов".
